Павел Мисько - Земля у нас такая
А какой тарарам после этого поднимется дома!..
И попробуй выбраться отсюда! Голышом разве что, вплавь? Должны переплыть... Неужели мы и в самом деле такие слабаки?
- Куда, по-вашему, уплыла лодка? - Гриша сел лицом к воде, положил руки на колени, на них - подбородок. Как тогда, на Мелянке...
- Ну, куда же еще? - я посмотрел на Чаратуна, как на чудака. - Вниз по реке, к деду Стахею, к Студенцу - на запад.
- Хм... Как сказать!.. Такая баржина, вся на поверхности. А ветер...
Но Чаратун вдруг согласился со мной. Да, конечно, она все же уплыла вниз по течению. Скорость уменьшилась, это ясно, но все же - вниз!
Он решительно встал, снял штаны, сорвал майку.
- Легче будет плыть. Потом берегом побегу, согреюсь. Я думаю, километра через два догоню...
- Не дури! - я преградил дорогу.
Витя стал рядом со мной. Его била нервная дрожь.
Чаратун развел нас в стороны.
- Не хороните раньше времени... Я упустил лодку, я и поплыву. Да и плаваю я лучше вас. Попробуйте тут опять костер разжечь. Одежду мою подсушите лучше, а то не будет во что одеться...
Что делать с этим сумасшедшим? Применить силу и не пустить? От нас двоих он бы не увернулся.
Но мы опять расступились, как тогда на Мелянке. Гриша присел несколько раз, сделал пробежку на месте, как физкультурник, и полез в воду. Шел долго, сколько можно было по отмели, а потом поплыл сажонками.
Неспокойным был еще Неман, волны накрывали чуть ли не с головой. Гриша, наверное, сразу нахватался воды, - долго кашлял и плевался. Течение несло его, как мяч, беспомощными казались взмахи рук. Гриша плыл к берегу под очень острым углом - берег силы. Вот он перевернулся на спину, отдохнул немного и снова поплыл...
Голова его - маленькая, как маковое зернышко, - приближалась к повороту реки... А что это черное около него? Неужели всплыл расшатанный корч-утопленник? Впереди он Гриши или рядом?
- Гриша-а-а! Берегись корча-а-а!!! - закричали мы сколько было сил.
Но разве он услышит нас? Далеко уже, и против ветра, и в ушах, наверное, вода...
Черные точки сошлись... Что-то взметнулось в воздух, как рука, взывающая о помощи... Корень корча или рука?
Корень или рука?..
Все исчезло за поворотом...
Витя закрыл руками лицо и бросился к шалашу.
У меня подкосились ноги - сел на песок...
РОБИНЗОНЫ ИЗ НАС НЕ ПОЛУЧИЛИСЬ
Сколько просидел я, скорчившись, на Мысе Мокрых Штанов, не помню. Наверное, долго, потому что затекли руки и ноги, заломило в спине. Стемнело, и ничего нельзя было разглядеть ни на реке, ни под деревьями на берегу.
На плечо мне легла рука. Я вздрогнул...
- А-а, ты...
- Иди, я костер разжег, пиджак подсушил.
Я еле поднялся, поплелся за Хмурцом.
Витя потряхивал над огнем Гришиными штанами, я сушил свой пиджак. Над одеждой клубился пар, а может, и дым...
Потом воткнули хворостины в песок у костра, развесили одежду - пусть сушится...
Чем же мы поужинаем? О рыбе не хотелось и думать.
Витя хлопнул ладонью по лбу.
- Ну и дурачье! А "заячью капусту" зачем рвали? Да я тебе сейчас такое блюдо сварганю - за уши не оттянешь!
Набрали воды, повесили котелок над костром. Перебрали капусту - пусть варится...
В моем мешке нашлись еще три картофелины, два ломтя хлеба, куст лука, горсть хлебных крошек, небольшой кусок сала. Я хотел крошки высыпать птицам, но Витя не дал. Подул на них, пересыпал с ладони на ладонь, - бросил в котелок вместо крупы... Очистил и нарезал в суп одну картофелину, "козочку" лука, полкусочка сала.
- Эх, и важнецкий получится суп! Не выдавай только никому рецепт. Секрет фирмы!
В Витиных бездонных карманах нашлась еще куриная ножка.
- Это - Грише... И две картофелины испечем ему... И один ломоть хлеба ему. Нам одного хватит... И сало остальное - ему... Плохо, что соль растаяла, нечем посолить похлебку.
Все, что отложил он для Гриши, спрятал в вещмешок и швырнул в шалаш подальше от соблазна.
- Ну и мировецкие щи будут, - сказал он. - У-у-у...
- Ты говорил суп, а теперь уже щи?
- Какая разница? Мы название потом придумаем. Главное в нашем блюде вкус!
Подбадривает Витя и меня и себя, храбрится...
А может, и правда, незачем ныть раньше времени? Гриша, наверное, уже догнал лодку, гонит сюда...
Гонит? А чем? Весла-то здесь лежат... Да хоть бы и были они в лодке, что он сделает один против течения? Мы втроем еле доставили эту посудину на остров...
Но ничего, ничего... Все, конечно, будет хорошо. Приплывет Гриша, подкрепится... Он столько труда вложил, ему и поесть хорошо надо... А мы и так можем просидеть под кустами, как мокрые зайцы...
Хорошо, что вместе со штанами Гриша нам и ножик оставил...
Хорошо, что у нас есть костер! Витя не Хмурец, а мудрец... С одной спички разжег... И после дождя! Без костра мы, конечно, закоченели бы до утра.
А партизаны сутки лежали в воде... Чуть ли не под немецкими автоматами... И неужели никто даже не кашлянул?!
В кустах и камышах на острове неспокойно - какие-то вздохи, шум. Ветер, наверное, устраивается на ночлег.
Звезды на небе то покажутся кое-где, то опять исчезнут. А может, это искры от костра?
Где-то у Заячьей криницы вскрикивает какая-то птица. Может, гроза разрушила ее гнездо, разметала по лесу птенцов? Кричит и кричит однообразно, на одной ноте... От этого крика становится зябко и жутко. Хоть бы один соловей голос подал!..
Бессоловьиная долина...
- Ну - все! - Витя быстренько снял котелок. - Налетай!
Пока я разыскивал свою ложку, он успел подуть на варево и хлебнуть.
- Вэ-эй! - закричал он диким голосом, дергая руками и ногами. Спасите!
Я успел схватить котелок: Витя чуть не подфутболил его ногой. Попробовал похлебку и я...
Судорогой свело челюсти, кольнуло в виски. Глаза полезли на лоб... Ну и кислятина! Ну и чемерица!
- Дай вылью! - лез ко мне Витя. - Спасу от гибели!
- Отстань! Говорил, за уши не оттянешь, а теперь выливать.
- Дай! Не доводи до братоубийства!
- Патент возьми на изобретение! Лучшее ОВ - отравляющее вещество.
- Отдай! - лез на меня с кулаками Витя. Варево плеснуло мне на живот.
- Стой! Рецепт не забудь! Название! "Партизанская бомба" - подойдет?
Хорошо, что на мне уже был пиджак, иначе ошпарился бы. Пошел к воде отмывать зеленую бурду...
Витя сидел и одним глазом, как курица, недоверчиво смотрел на котелок. Выливать содержимое он уже не собирался.
- Давай хоть что-нибудь выловим...
Уселись около котелка поудобнее, начали вылавливать кусочки картофеля, сала, лука. И все равно больше пяти ложек не смогли проглотить.
В животе урчало и скрежетало, казалось, там все переворачивается от возмущения. И болело - так нам хотелось есть!..
- Сила! Аппетит разжигает... - облизал Витя ложку, подхватил крючком котелок и понес выливать.
- Не лей в Неман - на километр рыбу отравишь!
Витя плюхнул похлебку в кусты.
- Давай хоть по кусочку сала кусанем, а? По маленькому!.. - упрашивал я Хмурца.
- Не дури голову! А утром что будем есть! А Гришу чем накормим?
Но смилостивился, выгреб из костра одну картофелину, бросил мне. Другую поскреб ножичком и спрятал в мешок.
Я вздохнул и разломал картофелину пополам.
Решили не спать, дожидаться Гришу.
Придумывали себе работу: осматривали удочки, по второму разу сушили одежду. Драили, сменяя друг друга, котелок, рассматривали у костра и вновь терли и споласкивали десятки раз.
Хмурец сказал, что этому котелку место в музее. И что хорошо было бы открыть такой музей партизанской и воинской славы у нас в школе... Собрать бы сохранившиеся вещи военного времени... Фотокарточки погибших земляков... Хорошо было бы и на острове облазить все уголки, покопаться в песке. Неужели ничего не осталось от пребываний партизан?
Наконец говорить стало не о чем. Хмурец начал рассказывать "Всадника без головы", да я не захотел слушать. Лучше самому почитать...
Накрылись одеялами, сели спина к спине.
Затихли...
Уснули совсем незаметно.
Когда около нас послышался говор, хруст валежника под ногами, я еще никак не мог очнуться: думал - все это во сне...
- Ты уверен, что все телята в загоне? - спрашивал басом знакомый голос.
"Телята? На острове теля-ята?!"
- Все! Я пересчитывал... - отвечает второй голос, более тонкий и тоже очень знакомый.
- А может, какой-нибудь вылез? Перескочил через изгородь - и разгуливает... Мне показалось: возле Немана, за кустами что-то белое мелькнуло.
- Не может такого быть. Изгородь высокая.
- И когда плыли - ничего не слышал? Как засто-о-онет что-то жалобно!..
- Заговариваешься... Водяные только в сказках бывают.
- Ха-ха, смотри - свернулись, как щенята... И костер почти угас...
Слышно, как дуют на угли. В глазах светлеет, в лицо припекает. А веки не разлепить - как заклеенные...
- Гляди, Адам, - весла-то здесь... А мы думали... Что будем делать с этими партизанами? Пусть бы поспали, но простудиться могут, лежа на сыром...
