Надежда Надеждина - «Моревизор» уходит в плавание
В сказке синица хвалилась море зажечь. Синица не синица, а вот некоторые плывущие рыбы «зажигают» море. «Зажигают» море нос парохода, весло гребца.
— Юра, — шепнул мне Молчун, — пойдём и мы море зажигать!
Мы взяли длинный шест (Молчун ещё захватил планктонную сетку) и отправились на палубу. Стоило нам ударить по воде шестом, и мы почувствовали себя волшебниками: брызги сверкали, как искры.
Планктонная сетка, вынутая нами из воды, переливалась огнями, словно алмазная люстра.
Правда, нам быстро надоело «зажигать» море, мы убедились, что океан светится и без нас. Ночь для этого была самая подходящая: безлунная, черно-бархатная, с ветерком. Стоя на палубе, мы любовались подводной иллюминацией.
Сколько было в воде плавучих огней! Они то мелькали зигзагами, как молнии, то вспыхивали цепочкой, то мерцали, как звёзды. Медузы качались на воде, словно разноцветные ёлочные шары. Ветер срывал с волн светящуюся пену. Большая рыба пронеслась, точно комета, волоча за собой длинный огненный хвост.
— Вот в такую ночь, — сказал я Молчуну, — один капитан стал седым…
Светящиеся следы
И правда, был такой случай во время войны. Капитан судна, которому было поручено выслеживать вражеские подводные лодки, дважды за ночь видел, как к борту его судна приближалась светящаяся полоса. Капитан поседел от мысли, что судну угрожает торпеда. А на самом деле это сверкал огненный след дельфина.
Таких ошибок было немало и в боевые и в мирные дни с древних времён. Подводная иллюминация ввела в заблуждение Колумба. В последнюю ночь своего плавания он увидел вдали свет и обрадовался. Он думал, что кто-то с берега подаёт сигналы, то подымая, то опуская свечу. Но корабль находился ещё слишком далеко от берега, чтобы можно было увидеть сигнал с земли. Учёные думают, что Колумбовой «свечой» были не огни земли, а свет моря.
Об удивительном свете моря, который может и выдавать, и помогать, и обманывать, должны знать и капитаны, и морские лётчики, и артиллеристы, и рыбаки. Среди наших рыбаков есть замечательные следопыты, которые выслеживают добычу по свету. Следопыт зорко всматривается в ночное море. Под водой движется свет, и по этим плывущим светящимся следам нужно узнать, какая рыба идёт и на какой глубине.
Подводные огни — это рыбья сигнализация. Иной огонёк может означать «прочь от меня», иной — «хочу познакомиться». А созвездие огоньков, которые испускают крохотные рачки, — для косяка сельди как бы светящаяся вывеска плавучего ресторана, где можно сытно пообедать. Зная об этом, опытные рыбаки ловят сельдей «по фосфору», там, где ночью на воде выступают светлые пятна. Сельдь приходит в эти места за светящимся обедом.
И еще хитрее обманывает рыб человек. Иной раз и обеда-то нет, есть только одна световая реклама. Опущенная в море электрическая лампочка заманивает сельдей в сеть. Много сделал для улучшения лова на свет наш советский профессор П. Г. Борисов.
Теперь у нас ловят на свет хамсу, тюльку, ставриду, сардин и других рыб.
— Юра! И я хочу ловить рыб на свет, — подал голос Молчун.
— Куда тебе! Опять всех перепугаешь, за борт свалишься… Да мне уже пора в радиорубку.
Молчун покорно поплёлся за мной следом. Но что это? За дверью радиорубки раздались подозрительный стук и чьё-то покашливание. Может, здесь спрятался Невидимка?
Я подмигнул Молчуну и быстро распахнул дверь. Возле моего радиоприёмника, барабаня пальцами по столу, сидел сам капитан Пышкин.
Двойное дно
— Почему ты ещё не спишь? — спросил я, усаживаясь рядом.
— Не спится, — угрюмо ответил капитан. — Да как тут спать: ведь плывём по Тихому океану, начинаются коралловые рифы… Можно и на мель сесть и вовсе разбиться. Вся надежда была на эхолот, а он… то ли наше «морское ухо» ничего не стоит, то ли у Тихого океана двойное дно.
Двойное дно! Я даже подпрыгнул на стуле. Что за чушь! Теперь про самого капитана можно сказать: невежество! Двойное невежество! Видно, капитан забыл, как мы радовались тому, что на нашем корабле, как и на других советских кораблях, установлен замечательный прибор: «морское ухо» — эхолот.
Раньше, для того чтобы измерить морские глубины, лоцман бросал в воду лот. Теперь измеряет дно водолаз-невидимка, быстрый и верный, — теперь на побегушках у человека звук.
Он отправляется на работу с помощью вибраторов, которые находятся под водой. Засечено время, когда звук побежал на разведку. За одну секунду он проходит в воде 1500 метров. Он бежит до тех пор, пока не упрётся в препятствие — морское дно. Отразившись от него, звуковая волна вернётся обратно. Её уловит «морское ухо» — особый установленный на корабле слуховой аппарат. Не проходит и минуты, как донесение из морских глубин уже прибыло. Зная скорость звука, зная время, когда звук был послан и принят, вычисляют глубину, над которой проплывает корабль.
Мало того: если эхолот снабжён самописцем, звук представит в письменном виде отчёт о своём подводном путешествии перо самописца вычертит на движущейся ленте линию морского дна.
— «Морское ухо» не могло ошибиться! — запальчиво крикнул я. — Ставлю под заклад свои собственные уши!..
— Приготовь уши, — насмешливо ответил Славка. — Я знал, что мне не поверят, и принёс доказательство.
Капитан вытащил из кармана бумажную ленту, снятую с барабана самописца. Я взглянул на неё и побледнел. Внизу ленты шла зубчатая, прощупанная звуком линия морского дна. Но вверху, над нею, змеилась вторая волнистая короткая линия. Можно было подумать, что в этом месте Тихого океана действительно два дна: одно над другим.
Что случилось с «морским ухом»? И что будет с моими собственными ушами? Но тут меня выручил Молчун.
— Уже две минуты первого, — сказал он зевая. — Вот Митя, должно быть, ругается…
— Отставить уши, — скомандовал капитан, — послушаем, что интересного расскажет нам Митя с Чёрного моря.
И я сел за радиоприёмник.
Концерт немых
Митя в школе был первым весельчаком и затейником, и свою передачу он начал тоже с шутки:
— Ребята, предупреждаю: сегодня я не просто ваш знакомый, Митя из пятого класса «А», — сегодня я конферансье концерта немых или, вернее, тех, кого несправедливо считали немыми. Сейчас вы услышите их голоса. Открывает программу хор, весёлый и дружный, несмотря на отсутствие дирижёра. Внимание: наш необычный концерт начался!
И тут до нас издалека донеслись звуки, напоминающие чириканье птенцов. Странный хор! Может, виноваты мои наушники? Но у капитана и у Молчуна такие же недоумевающие лица.
— Была исполнена застольная обеденная песенка, — невозмутимо продолжал голос Мити. — А теперь уже другой хор исполнит походный марш.
После походного марша, похожего на шум деревьев под ветром, Митя объявил, что выступает солист: он сыграет на инструменте, который никто из музыкантов не брал в руки. В это можно было поверить: солист так щёлкнул, что я даже вздрогнул. Мне показалось — лопнула банка.
Может, Митя нас просто дурачит?
— Ничуть, — угадав наши мысли, ответил Митя. — Транслировался подводный концерт с Чёрного моря. Если не верите, я могу назвать имена исполнителей. Первый хор — косяк сельдей во время кормёжки. Второй хор — косяк кильки в пути. Солист — это рак-альфеус. А его инструмент — собственная клешня. Ручаюсь, такого концерта вы ещё не слышали. Но где же ваши аплодисменты, друзья? Похлопаем режиссёрам сегодняшнего концерта — советским научным работникам. Записав на плёнку рыбьи голоса, они доказали, что в море нет тишины что поговорка «нем, как рыба» стара…
Мы, слушатели необычного концерта, встретили Митины слова дружными аплодисментами. Молчун от восторга даже застучал ногами по полу. Наш невидимый конферансье переждал минуту и снова заговорил:
— Древние греки сложили сказку-миф о русалках-сиренах, чьё пение слышали моряки. По-своему её объясняют некоторые учёные. Тот, кто плавает в южных морях, может услышать довольно громкие мелодичные звуки. Их издают сциены, крупные рыбы. Возможно, рассказы греческих моряков о голосах сциен и превратились в сказку-миф о поющих сиренах. В те далёкие времена было трудно поверить, что человек может слышать голоса рыб.
Однако на берегах Южно-Китайского моря живут рыбаки, которые умеют подслушивать и различать под водой голоса обитателей моря. Рыбаки говорят, что у серебряного леща противный голос, а у ската приятный, что джуфили, собравшись в стайку, трещат, словно зёрна риса, когда рис поджаривают на сковороде.
Таких рыбаков зовут «слухачами». Обычно лодки ожидают приказа человека, опустившегося в море с головой. Он слушает полминуты… Потом отдыхает, придерживаясь за борт лодки, и снова опускает в море голову. А рыбаки ждут. Ждут его знака, чтобы забросить сети в том месте, где был подслушан самый крупный рыбий разговор.
