Кристина - Дмитрий Королёв
В учёбе девочка была податлива, в общении проста, и даже её кокетство, которое в ней всё же просматривалось, уверен, не могло бы сбить меня с толку. Всё, что было, всё случившееся теперь я рассматривал как некий форс-мажор или даже фарс, что Кристину саму некоторым образом озадачило: она была под властью подростковых эмоций, рассказов подруг, Интернета и бог знает чего ещё. Я отдавал себе во всём отчёт и всё прекрасно осознавал. Марина (про себя я это постоянно твердил) тоже, безусловно, не ждала от меня ничего плохого, на меня надеялась и рассчитывала: в то время, когда у неё случился семейный разлад, я не мог её ни в коей мере огорчить и подвести, осложнить её и так непростую жизненную ситуацию.
Мы переписывались с Мариной. Во вторник её дочь опять должна была быть у меня.
В этот день Кристина написала мне по мессенджеру: «В 12 у меня последний урок, примерно к часу я приду».
Итак, вновь к часу…
Я давно позавтракал и встал. Открыл шторы, выглянул в окно: на улице было ясно и тепло, светило солнце. Весна, рано начавшаяся, продолжилась ударными темпами – уличный прожектор горел ярким весенним пламенем.
С утра я ещё успел сходить в магазин, сделал дома кое-какие свои дела, посмотрел – время было без пятнадцати…
Кристина, как и в прошлый раз, пришла незадолго до наступления часа. Звонок в домофон – и вот она у меня на пороге, стоит – красивая, по-весеннему нарядная. На этот раз Кристина пришла уже без куртки и головного убора, она была в светло-синем жакете, который был одет поверх толстовки.
– Привет…
– Привет, – поздоровался я.
Кристина глянула на меня, разулась, взяла в руки ранец и вышла из коридора. Зайдя в комнату, подошла к столу. Уже привычным движением Кристина положила на стул свой ранец и начала выкладывать из него учебные предметы. Разложив на столе учебные принадлежности, она повернулась, посмотрела на меня, удостоив долгим, загадочным взглядом, потом сняла жакет (в комнате всё ещё грело отопление и, несмотря на открытую форточку, было тепло) и повесила его на спинку, оставшись в толстовке.
Я подошёл, глянул. Кристина пока ещё стояла у стола, её глаза, с чуть подкрашенными ресницами, горели ярким, неестественным пламенем, создавая эффект игрушечности. Впрочем, она не выглядела вызывающе, а просто как бы раскрепощённо: её волосы были уложены ровно и прямо, толстовка мягко облегала тело, немного топорщась на уровне груди, и даже зрачки, несмотря на их яркий блеск, были спокойны и не выказывали волнения.
Кристина ещё раз взглянула на меня – в этот момент я подошёл к ней ещё ближе – и села на стул, я взял в руки книгу, и мы начали решать.
По сути, сегодня мы проходили то, что было прошлый раз, – тождества, выражения, множества… Кристина поначалу казалась серьёзной и смотрела… но нет, не как тогда, и какая-то загадка в ней всё же читалась. Она была, как бы это сказать, как будто немного рассеянной и в то же время свободной. В последнее наше занятие, когда мы с ней занимались, она тщательно изучала материал и, когда я ей говорил, мало спрашивала – сейчас было не так.
…Я отвлёкся и заметил ошибку.
– Кристина, посмотри сюда, – сказал я.
Она повернулась и глянула:
– Что?
– Вот здесь не так.
– Не так?
– Да.
– А как?
– Здесь по-другому…
– Почему?
– Потому что здесь другие множители…
Девочка всматривалась, сидела, писала…
…Сидели с ней, наверное, уже минут пятнадцать. В какой-то момент Кристина отвлеклась и попросила дать ей попить. Я сходил на кухню, открыл холодильник и налил ей сок, её любимый апельсиновый, который заранее купил. Принёс и подал стакан. Кристина отпила из него, произнеся:
– Фу, какой холодный.
Потом поставила стакан на стол, взглянула:
– Вот здесь…
– Что?
– Здесь я тоже не понимаю.
– Здесь?
– Да. Почему в квадрате?
Я пододвинул ближе стул, присмотрелся:
– Потому… что тут новые множители, и они умножаются.
– Ясно, и тут так?
Я нагнулся, чтобы лучше разглядеть. Кристина улучила момент и неожиданно быстро поднялась: в то время как я, чтобы увидеть то, на что она показывала, склонился, она вдруг встала, а я, сам того не замечая, машинально сел на её стул. Кристина же обошла его и встала у угла стола – совершилась такая, как бы это сказать, небольшая рокировочка с места на место.
– Тут… – произнёс я, ещё вглядываясь в учебник.
Теперь уже она склонилась над столом и смотрела в мою сторону.
– …Да, и тут так же.
Я оторвался и посмотрел: Кристина, чуть облокотясь, стояла у края стола.
– Здесь вот ещё… – как-то немного небрежно сказала она.
– Где?
– Здесь, здесь я тоже не понимаю.
Я заметил, как в этот момент она загадочно посмотрела на меня, приподняла брови.
Чтобы вновь сосредоточиться, я быстро отвлёкся и нашёл то, на что она хотела показать. Потом перевёл взгляд на неё – она склонилась надо мной, завивая волосы на свои пальцы.
– Тут что неясно?
Кристина незадачливо скосила глаза, нагнулась, чтобы точнее увидеть, – её рука скользнула по столу, как бы невзначай коснувшись моей. Она ещё чуть наклонилась – в этот момент струйкой на стол ринулись её волосы. Приподнялась, глянула:
– А… нет, мне всё понятно.
Кристина отстранилась, убрала волосы, чуть оголила шею, взяла стоявший рядом стакан и отпила из него – я наблюдал, как её губы коснулись его края. Потом поставила стакан обратно, Кристина прижала плечико к подбородку, сделав томный, глубокий взгляд, немного наклонила голову, коснувшись своей шеи пальцами. Я всё так же продолжал на неё смотреть – на её лицо, губы, с которых ещё не сошла апельсиновая краска.
Её лицо близко к моему. Ярким, бездонным цветом горят её глаза. Гляжу в них, в их игривый блеск. Что видел я в её взгляде – флирт, кокетство, лукавство? Было в них, помимо этого, что-то ещё – они манили к себе.
И вот она склонилась надо мной, её лицо уже совсем рядом, я чувствую – её дыхание, запах и даже не замечаю, как закрываются глаза… Ещё какая-то секунда – и соприкоснутся наши губы. Финита – звенит звонок.
Я отрываюсь, ничего ещё не понимаю, но слышу, что звонят в дверь. Я сразу дёрнулся со стула, встал и побежал в коридор. Звонок звенит ещё раз. Даже не посмотрев в глазок, я поворачиваю замок и открываю. Передо мной стоит незнакомый мужчина – человек в форме, на вид лет сорока. От неожиданности всё внутри сжимается. Я смотрю на него секунду-другую, думаю – он
