Мария Прилежаева - Жизнь Ленина
Работы у Владимира Ильича уйма, но тишина скоро кончилась. Жители посёлка заметили: к русским и вообще-то приходило много людей, а в июле 1903 года посетителям вовсе не стало счёта. Приезжали по одному, по двое, по трое. Нездешние люди - это не трудно было понять: от местных отличались и одеждой и речью. Речь была русская. Приезжали русские люди. Видно, в Женеву они попадали впервые, всё было им внове. Солнечное небо им нравилось, и весёленькие ставни у окон, и цветы в палисадниках.
Может быть, жители посёлка Сешерон удивлялись, что летом 1903 года так много понаехало русских в Женеву. Никто, конечно, не знал, что это из разных местностей России съезжались делегаты на II съезд партии. Все непременно заходили к Ильичам, а некоторые так прямо с поезда к ним, в Сешерон. На кухне с утра до ночи кипел и фырчал эмалированный чайник. Со стола не убиралась посуда. Каждого встречали приветом и горячим чаем с мягкой булкой. Ведь были некоторые делегаты, что в России жили в ссылке. Смельчаки! Выбрали делегатами, так они из ссылки бежали на съезд. У иных на еду даже не было денег. Но все полны были жизни и веры. Все были веселы.
Иногда вечерами соседи Ильичей примолкали, слушая пение из домика русских, где в эти дни так много толпилось приезжих. Удивительное пение, такого ещё не слыхивали в рабочем посёлке Сешерон. Широкие, вольные, то заунывные, трогающие душу печалью, то залихватские и удалые мотивы лились из окон.
- Видно, хорошие люди эти русские. Только хорошие люди могут петь так задушевно! - говорили соседи.
Делегаты приезжали к Ленину поговорить о вопросах съезда, поделиться мыслями. Делегаты знали, он больше всех подготавливал съезд. Владимира Ильича очень ценили и уважали все делегаты. Ведь зто он писал в "Искру" так много статей. Это он написал замечательную книгу "Что делать?" о том, как строить партию. Подготавливал для партии Устав и боевую Программу.
"Мы хотим добиться нового, лучшего устройства общества: в этом новом, лучшем обществе не должно быть ни богатых, ни бедных, - объяснял Ленин, все должны принимать участие в работе".
Владимир Ильич ещё в ссылке обдумывал Программу.
И хотел договориться на съезде, как правильнее бороться за новое общество. Как к нему скорее прийти.
Из Женевы делегаты поехали в столицу Бельгии - Брюссель. В Брюсселе открылся II съезд. Не в просторном, светлом зале проходил съезд, как теперь бывает у нас. Нет, никакого не было зала, а был огромный мучной склад, неуютный и тёмный. Пахло сыростью. Ночью, наверное, в темноте бегали крысы.
Склад проветрили, подмели. Сколотили деревянную трибуну. Большое окно завесили красной материей. Поставили лавки. И делегаты заняли места. На трибуну поднялся Плеханов. Плеханов был первым русским марксистом. Он был учёным. Ещё до Ленина написал много книг, объясняющих революционное учение Маркса. Плеханов торжественно открыл II съезд партии, сказал хорошую речь.
Все слушали с замиранием сердца. Как волновался Владимир Ильич! Даже побледнел. Только ярко горели глаза. Давно мечтал он о партийном съезде, о восстановлении партии. Наконец-то сбылось!
Началась работа съезда. И почти с первых же дней началась на съезде борьба.
Что же это была за борьба? Кто против кого боролся?
Дело в том, что нашлись делегаты, которые не соглашались с боевой Программой Ленина.
Слишком она казалась им новой и смелой. Новизна их пугала. И эти делегаты стали спорить с Лениным. Но Ленин был прав и так страстно и горячо защищал свою правоту, что большинство делегатов стало на его сторону. На съезде обсуждали Программу и Устав партии. Были выборы в Центральный Комитет и редакцию газеты "Искра". И по всем вопросам разгоралась борьба. Ленин сделал на съезде доклад, очень ясный и убедительный, все слушали с необыкновенным вниманием. На съезде было тридцать семь заседаний. Ленин выступил сто двадцать раз с речами и репликами. Захватывающе он говорил! Большинство делегатов было за Ленина. Их стали называть большевиками. Кто за рабочую революцию, за счастье народа, за ленинскую Программу, за Ленина - тот большевик. А тех, кто на II съезде откололся от Ленина, назвали меньшевиками, их было меньше. Меньшевики отошли от революционной борьбы. Большевики, напротив, теснее собрались вокруг Ленина.
Съезд работал, заседания шли одно за другим, а возле мучного склада стали появляться подозрительные личности. Шныряли, подсматривали. Оказывается, бельгийская полиция распознала, что съехались русские революционеры, целую толпу шпиков подослала следить. Надвигалась опасность. Пришлось всему съезду перекочевать в новое место. Переехали в Лондон. Там продолжалась работа. Тоже тайно. Каждый день приходилось менять адрес, искать для заседаний пристанище. Вот в каких трудных и опасных условиях шёл второй съезд.
Ленин победил. Большевики были с ним, неустрашимые и пламенные соратники Ленина!
...В Лондоне часты дожди. И тут долго сеял меленький дождичек, лондонцы ходили под большими зонтами. Прямо-таки запружены были улицы зонтиками. На час прилетит ветер с Ла-Манша, разметёт в небе плотные тучи, блеснёт голубизна, засветит солнце. И снова дождь.
В один такой сырой день после съезда, когда сверкнул ненадолго луч солнца и скрылся за тучами, Ленин сказал:
- Товарищи! Двадцать лет назад здесь, в Лондоне, умер Карл Маркс. Поедем поклониться могиле великого Маркса.
- Поедем, - согласились большевики.
И они отправились все вместе на кладбище. Кладбище было в парке, расположенном в северной части Лондона на высоком холме. С холма далеко виден был Лондон. Тёмные от копоти здания, тёмные крыши, дымные трубы заводов.
На могиле Маркса лежала плита из белого мрамора, словно в раме из ярко-зелёной травы.
Куст роз в изголовье. Лепестки печально поникли. Сеял дождь. Чёрные зонтики медленно двигались улицами.
- Товарищи, - негромко сказал Ленин, сняв шляпу. - Великий Маркс - наш учитель. Поклянёмся над могилой Маркса, что будем верны его учению. - И добавил: - Никогда не оставим борьбы. Вперёд, товарищи. Только вперёд.
ЗЛОДЕЙСТВО
В Петербурге на Путиловском заводе уволили троих рабочих. Ни за что. Не понравились мастеру - и всё тут, уволены. Буря поднялась на заводе.
- Нет у нас прав. Давайте нам права. Долой мастеров-живодёров! требовали путиловцы.
Вспыхнула стачка. Все путиловцы, все до единого, отказались работать. Завод стал. В тот же день остановились ещё два завода. А через день бастовало уже 360 заводов и фабрик. Затихли станки. Петербург оцепенел, притаился. Все ждали, что будет.
В воскресенье 9 января 1905 года тысячи рабочих вышли на улицы.
- Идём к царю милости просить, - говорили рабочие. - Царь-батюшка, заступись за правду, не дай пропасть с голоду.
Большевики отговаривали: не ходите, не послушает вас царь.
Рабочие шли: царь не знает, как бедует народ. Узнает, так вступится. Припугнёт лихих мастеров и хозяев. А то уж совсем житья не стало рабочим.
Рабочие несли царю петицию со своими просьбами. Утром в воскресенье со всех концов Петербурга двигались, двигались к Зимнему дворцу рабочие шествия. Текли вдоль улиц, выливались на площади. Качались над головами церковные хоругви, поблёскивая золочёным шитьём. Плыли на вышитых полотенцах иконы. Шли и дети и женщины. С верой, мольбой.
Но что это? На перекрёстках построены отряды солдат. Ружья у ноги. Офицеры перед строем в белых перчатках.
В это время на Дальнем Востоке шла война. На суше и на море были жестокие бои. Почти год назад напали на Россию японцы. Русские генералы оказались совсем не готовы. Русские войска терпели изо дня в день поражения. Тысячи солдат погибали где-то далеко...
А здесь, в Питере, царские офицеры вывели солдат против своих безоружных рабочих. Расставили по всей столице. Зачем?
- Для порядку, - объяснял один рабочий, держа у груди икону пресвятой божьей матери. - Толчеи, стало быть, опасаются.
Рабочий этот вышел на улицы вместе с женой. Огромные, как чёрные ямы, глаза мрачно блестели на её истомленном лице.
- Воротилась бы домой, - поглядев на жену, сказал рабочий. - Лица нет на тебе. Ребятишки одни в каморе заперты. Не сотворили бы чего... Вернись, Татьяна, домой.
- Нет, нет! - исступлённо заговорила она. - Выйдет к народу царь, кинусь в ноги. Царь-батюшка, пожалей ребятишек! Сердце-то царское и помягчеет. У самого, чай, дети.
Каменная громада Зимнего дворца неприступно высилась в глубине площади. Сотни окон немо глядели. Снег перед дворцом был нетоптаный, белый. Плотная цепь солдат с угрюмыми лицами охраняла дворец. При виде толпы офицер поднял руку в перчатке. Ружья вскинулись к плечу.
- Братцы, не стращайте, солдатики! - закричали рабочие. - Свои ведь идём. С добрым словом к царю.
- Неужто он один в таком дворце громадном живёт? - изумлялась Татьяна, дивясь величественному, как крепость, дворцу.
- Стой! Не ходи дальше! - прокричал офицер. - Нельзя. Не сметь дальше!
