Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы
— Совсем, совсем взрослая! — говорил, глядя на неё Михалыч. — И причёску себе устроила. Прямо невеста! Придётся, видно, жениха поискать…
— Ну, папа, как не стыдно надо мной смеяться! — перебивала его Наташа, густо краснея и становясь от этого ещё лучше.
— да я вовсе и не смеюсь, — отвечал Михалыч. — Один жених уже есть: вон Кока Соколов. Он уже, почитай, целый месяц здесь околачивается.
— А как же учение? — удивилась Наташа. — Кажется, доучился, вон выгнали, — махнул рукой Михалыч.
— Бедный, как жалко! — усмехнулась Наташа. — Нужно пойти его навестить.
Не знаю почему, но это намерение Наташи мне совсем не понравилось. Зачем ей идти куда-то навещать Коку? Шла бы лучше с нами на луг ловить бабочек.
После обеда Наташа надела нарядное платье, а на шею нацепила коралловые бусы. Из своих чёрных кос она сделала большой пучок и стала настоящей красавицей. «Куда лучше задавалки Катьки!» — подумал я.
— Ну как, хорошо, идёт мне эта причёска? — спросила она меня. — Или лучше косы оставить, как ты думаешь?
Ах! Я уже ничего не мог думать, я только чувствовал, что сердце моё не то сейчас остановится, не то совсем выскочит из груди.
Наташа ещё раз взглянула на меня и лукаво улыбнулась:
— Нравлюсь я тебе? Я краснел и молчал.
— Идём со мной Коку навещать.
И мы пошли. К Соколовым в дом идти нам не пришлось. Коку мы встретили на улице. Он сам шёл к нам навстречу-узнал от кого-то, что приехала Наташа. Пошли все втроём в городской сад.
Я искоса поглядывал на Коку. Он был очень хорош. В белой рубашке, ловко перетянутой ремнём, и в смятой форменной фуражке, которую он лихо сдвинул на затылок. Из-под козырька выглядывал завиток белокурых волос.
— Ты что же так рано на каникулы явился? — спросила Наташа. — Разве занятия уже кончились?
— Для меня кончились, — весело ответил Кока. — Выгнали меня из лицея. Сказали — все науки усвоил, можешь теперь отдыхать! — Он беззаботно рассмеялся.
Наташа неодобрительно покачала головой:
— Что ж ты теперь думаешь делать?
— Да ничего. Летом в футбол играть, за барышнями ухаживать. А придёт осень — ружьё, собаки., и поминай как звали!
— А учиться когда же?
— А зачем мне учиться? — наивно переспросил Кока. — Денег у отца хватит.
— Да ведь это не твои, отцовские…
— Нy и что же? Солить их, что ли? Слава богу, вон сколько нажил, а куда тратить, не знает. Я ему помогу — у меня долго не залежатся.
Кока вынул из кармана серебряный портсигар и закурил.
— Зачем мне учиться? — повторил он. — Отец в школу и не заглядывал, а денежек накопил дай боже. На мой век хватит. — Он пустил через нос две тонкие голубые струйки дыма и озорно сбоку взглянул на Наташу. — Учиться хватит. Вот высмотрю за лето невесту да и женюсь, чего зря время терять!
— Кто же за тебя, обормота такого, пойдёт-то? — рассмеялась она, вызывающе глядя ему прямо в лицо.
— Да ты первая! — весело отвечал он. — Разве не пойдёшь? Говори, не пойдёшь, если посватаюсь?
При этих словах я почувствовал, что у меня замерло сердце и подкашиваются ноги. Я не смел взглянуть на Наташу. А она как ни в чём не бывало только звонко расхохоталась:
— Ну и жених!..
Кока всё так же искоса испытующе поглядывал на неё и вертел в руках недокуренную папироску. На его безымянном пальце что-то поблёскивало.
Наташа тоже заметила.
— Что это у тебя, кольцо? Покажи какое? Кока показал. Кольцо было серебряное, с изображением человеческого черепа.
— Это смерть всем девушкам, на которых я только взгляну, — лихо тряхнув головой, сказал он.
— Отчего же они умрут? — удивилась Наташа.
— От любви ко мне, — не задумываясь, пояснил Кока.
— Тогда я на тебя и смотреть не буду — ответила Наташа, — а то и вправду ну-ка помрёшь, а мне жить хочется.
— Нет, я тебя пощажу, — успокоил её Кока. — Зачем тебе помирать, коли я за тебя хочу свататься.
Наташа на это ничего не ответила, только рукой махнула — болтай, мол, что хочешь.
Я всё время молчал. Мне было очень обидно, что Кока так непочтительно разговаривает с Наташей. Я толком не мог понять: шутит ли он или правда хочет на ней жениться. При одной этой мысли я чувствовал, что у меня где-то внутри — то ли в сердце, то ли в желудке — всё сжимается и замирает.
Между тем мы дошли до городского сада и сели на скамейку под старой, дуплистой липой.
Кока наклонился и поднял с земли толстый сучок.
— Зачем он тебе? — спросила Наташа.
— А вот суну его в дупло, оттуда летучие мыши как выскочат, прямо тебе в волосы вцепятся.
— Ой, ой, не надо! — закричала Наташа. — Брось его, брось сейчас же!
— А что мне будет за то, что брошу?
— Всё, всё, что хочешь, только брось скорей!
Кока вскочил со скамейки, размахнулся и так ловко запустил сучок, что он взлетел до самых верхушек деревьев и упал на землю где-то далеко от нас.
— Чур, теперь не отказываться! — заявил он. — Что скажу, то ты и выполнишь. А не выполнишь — всё дупло разломаю, всех мышей на тебя напущу.
— Ладно, ладно, всё сделаю, только дупло не трогай! — смеялась Наташа.
— А откуда ты знаешь, что там летучие мыши есть? — заинтересовался я.
— Да они в каждом дупле днём сидят. Спрячутся туда от солнца и ждут, пока ночь наступит.
— А почему они Наташе на голову кинутся?
— Потому что на ней белый платочек. Летучие мыши белое любят, на него так и летят. Вцепятся коготками, их не отцепишь.
Я слушал Коку с большим вниманием, и вдруг в голове мелькнула гениальная мысль.
— Кока, а вечером летучие мыши тоже летают? — Конечно. Как солнце сядет, так они и начнут летать.
— А где их больше всего?
— Над рекой, над лесом.
— Аесли в лесу на полянке белую простыню постелить, они на неё тоже сядут?
— Безусловно, — уверенно ответил Кока.
— Значит, их там и поймать можно?
— Ну конечно, хоть сто, хоть тысячу штук.
— Ой, как здорово! — взвизгнул я от восторга. — Давайте сегодня же вечером мышей ловить. В соседний лесок пойдёмте?
— Ну что ж, отличная мысль, — сразу согласился Кока. — И время терять нечего. Вон уже солнышко совсем низко. Беги скорее домой, неси простыню, сачок, банки, куда мышей будем сажать. А мы тебя здесь подождём.
Я вскочил, готовый бежать, и вдруг остановился:
— Простыню мама ни за что не даст, скажет — изорвём или потеряем.
— Ну, тогда я сам домой сбегаю, свою принесу, — предложил Кока, — а ты беги за сачком и за банками.
Я полетел во весь дух. Дома мама хотела меня усадить за стол и поить чаем, но я отказался. О предстоящей ловле я маме ничего не сказал: ещё не пустит, скажет — вечером сыро в лесу, мало ли что придумает. Лучше уж пока помолчать.
С самым невинным видом я прошёл в свою комнату, взял сачок, большую металлическую банку, в которой мама раньше держала муку или крупу, а потом эту банку я выпросил себе, чтобы сажать в неё лягушек и ящериц.
— Куда это ты собрался? — спросила мама.
— Хочу головастиков в луже половить, — соврал я.
— Только этой гадости ещё не хватало! — неодобрительно ответила мама и ушла.
А я поскорее выскочил на улицу и помчался в городской сад.
Но что такое? Ни Наташи, ни Коки в саду нет. Наверное, вместе за простыней пошли и задержались дома. «Только бы в лес к вечеру не опоздать»,забеспокоился я. Сел на лавочку, тревожно поглядывая по сторонам.
Прошло не меньше часу, а Наташа с Кокой не возвращались. Уже солнце спустилось к вершинам деревьев, а их, как назло, всё нет и нет.
И вдруг я всё понял: «Обманули, обманули, ушли одни». При этой мысли даже кровь бросилась мне в лицо. «Ну, Кока, бог с ним, он известный обманщик. А Наташа? Как же она могла так бессовестно поступить?!»
Я поднялся с лавочки и пошёл домой.
— А Наташа где? — спросил Михалыч.
— Она с Кокой в лес удрала, — еле сдерживая слезы, ответил я. — Взяли простыню и удрали в лес мышей ловить. А меня обманули, не взяли…
— Какую простыню, каких мышей ловить? — не на шутку заволновался Михалыч. — Что ты вздор городишь!
— Нет, не вздор, а всё правда!..
И я рассказал Михалычу, как я придумал новый способ приманивать на простыню летучих мышей и ловить их там. А Кока решил без меня этим способом воспользоваться.
— Стыдно так делать, ведь это не он, а я придумал!.. — горячился я.
Но Михалыч почему-то совсем не возмутился нечестным поступком Коки. Наоборот, он только добродушно рассмеялся.
— Ничего, брат, мы другой раз одни с тобой пойдём, больше их наловим.
— А пойдёмте сейчас? — сразу оживившись, предложил я.
— Нет, сейчас уже поздно. Пока до лесу дойдём, совсем стемнеет и ночь настанет. Да, кстати, вот и наши ловцы уже домой вернулись.
Я взглянул в окно. Мимо него проходили Наташа с Кокой.
Я бросился им навстречу:
