Школа пяти Башен - Карин Мюллер
Пенелопа снова молча надувает свой горловой мешок и выжидательно смотрит на меня.
– Нет, не собираюсь бегать за ним. И речи об этом быть не может. Он ведь просто взял и смылся!
Пенелопа молчит. Я тоже так умею. Мы смотрим друг на друга. Долго. Я моргаю первая. Проиграла! Ватная псатирелла[11]!
– Ну и пусть. Похоже, ты права. – Сажаю маленькую жабу к себе на плечо и выхожу из квартиры. – Пора нам идти… и, знаешь, я не называла тебя псатиреллой. Знаю, ты нисколечко не похожа на этот гриб!
Перед развалинами сгоревшего здания я почти догоняю отца. Но кто-то, похоже, оказался быстрее меня. Когда я краем уха слышу своё имя, то инстинктивно ныряю в ближайший куст.
– Я вовсе не подслушиваю, просто не хочу мешать этим двоим, – шиплю я Пенелопе. – А теперь сиди тихо, иначе они нас заметят!
Пегги Рингвальд что-то негромко говорит моему отцу. К сожалению, я не всё могу расслышать.
– Дай ей хотя бы шанс попробовать, Корбин! Башни…
– Ни в коем случае, Пегги! Я придумаю какое-нибудь решение. Найду, где ей жить, не… Всё это выйдет боком.
– Вот именно, что?
– Я говорю: «Нет». Мы должны быть осторожнее. Если бы только видела её пару минут назад!
– Лена может посещать Академию Эшвуд так же, как все жители башен!
– Не можешь ведь ты её без всякой подготовки…
– Основных курсов ей будет вполне достаточно. Она ни о чём не догадывается, так и должно быть! Мы же обо всём договорились.
– Но в нынешних условиях… Другие… Ты знаешь, какими бывают дети… Она станет аутсайдером.
– Она с этим справится! Разве решение не должна принимать она?..
– Она моя дочь. Нет!
Они так сверкали глазами, глядя друг на друга, что ещё немного и мог бы случиться лесной пожар.
Пенелопа издаёт звук, похожий на тихое потрескивание, и она права. Я пытаюсь незаметно уйти подальше. Но самым дурацким образом наступаю на гнилую ветку, и они оба тут же поворачиваются ко мне. Ничего не остаётся, как предъявить им себя во всей красе.
– О чём речь, пап?
– Ни о чём, Хелена.
Ага, снова Хелена. Вот спасибо. С меня уже хватит. Тайны, тайны, тайны!
Пегги Рингвальд с сожалением смотрит на меня и, элегантно развернувшись, уходит. Как по мне, так они вполне могли бы спорить дальше. Меня это больше не интересует. Я резко разворачиваюсь и тоже ухожу. Но папа бежит за мной следом.
– Земляная звёздочка, прошу тебя!
– Ты мне больше не доверяешь? – вырывается у меня.
– Что? Нет! Речь вовсе не об этом. Можешь ты мне поверить? Понимаешь, большинство учеников и учениц Академии Эшвуд первые шесть школьных лет посещали одну из подобных лесных школ для детей младшего возраста. И они, скорее всего, ещё до перехода сюда знают, какая башня лучше подходит для их способностей.
– Ну и что?
Но он, не останавливаясь, продолжает говорить.
– Большая часть занятий проводится в специальных группах, которые определяют башни.
– Ну да, классы с различным уклоном, кружки по интересам, как в интегрированных объединённых школах[12], – говорю я, а папа при этом закатывает глаза. Он терпеть не может, когда я его перебиваю.
– Для первокурсников есть ориентировочная ступень, которую ты уже пропустила.
Похоже, все, кроме меня, уже знают, в какой класс они пойдут. Да и пусть!
– Единственная башня, которая мне действительно нравится, это всё равно Красная! – огрызаюсь я. – Так что заберите уже себе ваш Трэш-клуб, а я хочу домой!
Папа в шоке смотрит на меня.
– Это не вариант, – говорит он после небольшой паузы, во время которой даже Пенелопа не рискует хоть как-то вставить свои пять копеек.
– Поверь, я хотел бы, чтобы всё было по-другому. Просто в порядке исключения попробуй смириться с ситуацией и привыкнуть к новой школе, чтобы ты не сильно выделялась среди остальных.
Похоже, он решил упереться и сыграть роль строго отца.
– Сначала ты будешь посещать только основные занятия, я уже обо всём договорился с Пегги.
Я ненавижу ссориться с ним, но так просто не сдамся.
– А что потом, пап? Что ты имеешь в виду – не сильно выделялась? С каких пор мы стали такими старомодными идиотами?
Что на это ответить, похоже, он просто не знает. Поэтому ничего не говорит и ничего не предпринимает, чтобы удержать меня, когда я поворачиваюсь и убегаю в направлении башни. Он просто возвращается к своей работе, в свою дурацкую котельную, к своему дурацкому основному генератору. Ну и ладно, пускай себе идёт. Я ещё выясню, что всё это значит и почему я должна «привыкнуть и не выделяться». Я ещё никогда так не делала. Нигде.
– Пусть даже думать забудет об этом! – заявляю я Пенелопе, и её жабьего соображения хватает для того, чтобы промолчать.
Глава 7
Я сижу в первом ряду с тремя девочками и мальчиком и почти не прислушиваюсь к тому, что говорят Пегги Рингвальд и несколько других учителей, которые вышли на украшенную гирляндами сцену. Интересно, насколько сложно выбрать башню? А если бы я захотела?! Но нет, я не хочу! У меня ощущение, что меня предали. Я так больше не играю! Сначала мы переезжаем. Прямо посреди учебного года в новую школу. Затем обнаруживается, что тут нет Интернета. А теперь мне придётся жить в одной из этих странных башен? Тут я, пожалуй, могу сказать, что мне повезло, что кто-то сжёг спальню для первокурсников. Вот уж она бы точно была последней каплей для меня!
– Мы рады приветствовать вас в начале новой четверти, ориентировочная фаза закончена… это серьёзный шаг… новый человек в наших рядах… сделать начало учёбы лёгким… Посреди учебного года… Аплодисменты.
Я слышала такое уже тысячу раз. Слова меняются, а смысл таких торжественных речей везде один и тот же. С большим трудом пытаюсь вслушиваться в то, что говорит Пегги Рингвальд, потому что я полностью занята своими собственными мыслями и поэтому понимаю лишь половину из сказанного. Внезапно она произносит моё имя, и я вздрагиваю от испуга. Такое ощущение, что все головы резко повернулись ко мне. Как же я это
