Перо феникса - Холли Вебб

– Нет! – горячо возразила Лотти. Потом на секунду умолкла и грустно взглянула на папу. – Ну, может быть, думала… Но ты все вспомнишь. Обязательно вспомнишь. – Она очень старалась, чтобы ее голос звучал уверенно. Ведь папа вспомнил Горация, и Мрака, и когда Софи показала ему Лоттино воспоминание о бабочках, у него что-то мелькнуло в сознании… мысль о маме… Если показать ему еще больше воспоминаний, наверняка это поможет ему все вспомнить!

– И когда ты все вспомнишь, ты снова встретишься с мамой, – тихо сказала она, глядя на свои руки. – Я хочу рассказать ей о магии. Я уверена, что сумею ее убедить. Чтобы она поняла и поверила. Ты ничего ей не рассказывал, и мне кажется, именно поэтому она увезла меня в Лондон, когда ты пропал. Наверняка она чувствовала, что от нее что-то скрывают. У меня было такое же чувство, когда я только приехала в Нитербридж. Но я все узнала уже через пару недель. А мама жила здесь несколько лет.

– Даже не знаю, почему я ей не рассказал, – растерянно пробормотал папа.

– Она была совсем не такой, как Пандора, – нерешительно проговорила Лотти. – Может быть, ты хотел, чтобы все оставалось как есть. Но ведь магия наверняка очень важная часть твоей жизни. Очень важная часть тебя. Для меня она очень важна. Очень-очень. Разве можно скрывать от мамы такое чудо? Это просто нечестно. К тому же я собираюсь с ней поговорить и сказать, что я никуда не поеду из Нитербриджа, и мне надо как-то это объяснить. Поэтому я хочу рассказать ей о магии.

– Надо было сказать ей сейчас, – пробурчала Софи, сердито тряхнув ушами.

– Сейчас не время, – возразила Лотти. – Она бы просто решила, что у меня разыгралось воображение. Она всегда говорит, что у меня слишком богатая фантазия. Мне нужно ей показать. Наверное, я попрошу Барни мне помочь. Барни – это кролик, – объяснила она папе. – Серый кролик в клетке напротив прилавка.

– Да, он очень милый. Но, кажется, не очень умный.

Софи фыркнула.

– Да он законченный imbecile[3], – пробормотала она.

– Но маме он очень понравился. Когда она была маленькой, у нее дома жил кролик, что как-то странно, потому что она всегда была против животных в доме. Но если Барни с ней заговорит, может быть, тогда она мне поверит.

Папа кивнул:

– Значит, ты хочешь остаться здесь?

– Конечно, хочу! – Лотти взглянула на папу, внезапно встревожившись. – Ты же останешься в Нитербридже, да? Ты никуда не уедешь?

Папа улыбнулся:

– Нет. Хотя я почти ничего не помню, я доверяю своим чувствам. Здесь мой дом. Я понял это, как только вошел. Запах очень знакомый. И комната, где я спал ночью, тоже казалась знакомой. – Он зябко поежился. – Только какой-то пустой.

Лотти кивнула:

– Пойдем вниз. Дядя Джек сердится, когда кто-то опаздывает к столу. Он говорил, что сегодня на ужин будет рагу. Ты не заметил, он не клал туда ничего странного?

Папа как будто встревожился.

– Какие-то и вправду странные грибы, – сказал он.

Софи спрыгнула с кровати и направилась к двери.

– Кому из нас сегодня повезет? Или не повезет? – зловеще спросила она.

* * *

Хотя разговоры с родителями – сначала с мамой, а потом с папой – были весьма непростыми, после них многое изменилось. Лотти чувствовала, что теперь они с папой стали чуточку ближе. Она только сейчас поняла, что он чувствует. И еще ей показалось, что он сам озадачен своим поступком восемь лет назад.

После разговора с мамой Лотти окончательно осознала, как ей повезло оказаться в Нитербридже, подружиться с дядей Джеком, и с Дэнни, и с Руби. Утром во вторник, когда Лотти встретилась с Руби на мосту, она так расчувствовалась, что первым делом крепко обняла подругу.

Руби, кажется, слегка удивилась:

– Что это было?

Лотти улыбнулась и пожала плечами:

– Не знаю. Просто хотела, чтобы ты знала: это так здорово, что ты у меня есть! Зайдешь к нам после уроков? Хочу тебе кое-что показать.

– Ой, твой дядя привез в магазин новых животных? – обрадовалась Руби. – Тех синих птиц, которые меняют окраску?

Лотти покачала головой.

– Нет, он сказал, что это подделка. Это не настоящие волшебные птицы. Их, бедных, просто покрасили светоотражающей краской. – Она ухмыльнулась. – Он подослал Генриетту к тому продавцу, который ими торгует. Она открыла их клетку, и они улетели. – Генриетта была специальной «диверсионной» мышью. Дядя Джек подсылал ее к людям, которым, с его точки зрения, категорически противопоказано иметь животных. Генриетта так мастерски расправлялась с электропроводкой, что люди, в доме которых она побывала, зарекались заводить каких бы то ни было питомцев. Отныне и впредь. Никогда в жизни. Выполнив свою миссию, Генриетта возвращалась в магазин. – Нет, это не новые питомцы. Придешь – увидишь. Ты же придешь, да? – Лотти судорожно сглотнула. Это был важный шаг. Непростой шаг.

Почувствовав Лоттино волнение, Руби серьезно кивнула:

– Конечно, приду. Лотти, с тобой все в порядке?

– Да. Наверное, да. – Лотти улыбнулась подруге, увидев искреннее беспокойство в ее глазах, и поняла, что делает все правильно.

Руби медленно кивнула, и дальше они пошли в молчании. Уже на школьном дворе Руби вдруг повернулась к Лотти и взволнованно проговорила:

– Я вспомнила, о чем хотела тебя спросить! У тебя день рождения в конце ноября, да? То есть уже совсем скоро. Ты придумала, что будешь делать на день рождения?

Лотти растерянно моргнула.

– Я забыла! – потрясенно проговорила она. Подумать только: забыть о собственном дне рождения! Хотя это и неудивительно, когда в твоей жизни творится такой дурдом. Обычно Лотти за несколько месяцев составляла список желанных подарков и планировала праздничную вечеринку, а тут вдруг забыла… – А как тут принято отмечать дни рождения? – В прошлом году, в старой школе, почти все дни рождения справлялись на катке. И всем очень нравилось.

Руби пожала плечами:

– По-разному принято. В прошлом году я приглашала подружек с ночевкой, и Зара сломала мой плеер. Нарочно.

– Ты пригласила Зару? – изумилась Лотти.

Руби вздохнула и смущенно уставилась себе под ноги.

– Я не хотела ее приглашать… Я пригласила тех одноклассниц, которые нормальные. Люси. Кейшу. Бекки. Которые не из компании Зары. Но они все сказали, что не смогут прийти, и я жутко расстроилась. – Руби поморщилась. Очевидно, ей до сих пор было обидно. – Я спросила у Люси, почему