Проект «Земля» - Тори Романова
– Знаешь, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!
Как только все студенты прошли процесс обработки, и дверь за ними плотно закрылась, из кустов вывалился Петрович. Ди вытянула целых пять пальцев и вцепилась в руку Ниа.
– Не бойся его, – прошептала Ниа, – он безобидный. Это про него я тебе рассказывала.
– Щи вчера удались, как никогда! – вместо приветствия объявил он. – Ты не мог бы сегодня ещё раз забежать на кухню? – он потрепал Баклажана по плечу. – Я и сам попробовал – пальчики оближешь!
Было непонятно – шутит он или говорит правду. Фиолетовый нахмурился:
– Предлагаю договориться вот на этом самом месте, что больше шуток обо мне сегодня не будет!
Человек улыбнулся.
– За себя – зуб даю. А вот за остальных не отвечаю.
– А что такое зуб? – спросил Юрик. Петрович оскалился, продемонстрировав ряд жёлтых редких зубов.
– Это столовый прибор – необходим всем тем, кто ест пищу. Это у вас всё просто – проголодался – прижался к панельке на стене и снова огурцом. А у нас, у землян, это целый процесс.
– А расскажи подробнее? – попросил Юрик, водя ладонью по траве.
– Про весь процесс, пожалуй, не буду, – отвёл глаза Петрович, – вы ж первокурсники. Так, и пора уже куда-нибудь отсюда двигаться. А то топчемся возле сувенирной лавки, а музея не увидим.
– А что такое «сувенирная лавка»? – спросил Юрик.
– Магнитики там продают, открытки, сувениры, разумеется.
– А «сувениры»…?
– Так! – вдруг строго осёк его Петрович. – Любопытный! Ты мне тут этого не начинай! Всё сразу не узнаешь, да и не надо тебе и половины знаний для твоей учёбы. Зря себе голову ерундой забиваешь. А про магнитик потом расскажу, когда физику учить будешь.
Он увидел, что Юрик собрался задать новый вопрос и цыкнул:
– Цыц! Тебе больше нельзя задавать никаких вопросов. Исчерпал моё терпение. Пойдёмте, скорее! Привет, рыженькая! – только сейчас обратив внимание на Ниа, он посветлел. Засунув руку за пазуху, он картинным жестом выудил оттуда апельсин. Ди захлопала от восторга – она ещё не видела одежду и только сейчас поняла, что это не часть тела Петровича.
– Вот так пахнут Гё! Помнишь, ты спрашивала? – прошептала Ниа и передала апельсин в руки Ди. Она, с блаженством закрыв глаза, прижалась к нему.
Ниа посмотрела на Юрика. Он задрал голову, снял защитные очки, и задумчиво наблюдал за облаками и птицами, парившими в небе.
– Пойдёмте же, – поторопил студентов Петрович и первым пошёл вперёд. – Вот там у нас – школа. Это, как ваш колледж, только без заумных причуд. Мы – люди простые. Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь! – внезапно запел он. – Вот там, видите, постройки? Там – ферма. Справа – деревня, где люди живут. Там же и столовая, где мы вчера были. А вот с той стороны у нас комплекс по вывозу мусора.
– Что такое мусор? – поинтересовался Юрик, забыв про запрет Петровича на вопросы.
– А пойдёмте! – и Петрович, нисколько не рассердившись, резко сменил направление. – Покажу!
Ребята, осторожно ступая по траве босыми ногами, гуськом следовали за Петровичем.
– Мусор – это отходы жизнедеятельности человека. От дисперсиан нет ни пылинки, ни волосинки. Следователь бы с ума сошёл на месте преступления.
– А кто такой «следователь»? – немедленно перебил его Юрик.
– Тот, кто задаëт слишком много вопросов. Как ты! – рявкнул он, и сразу же рассмеялся, увидев, как студенты замерли. – Так как наш Парк – тело для вашей планеты инородное, то с мусором надо было что-то придумывать. Вот и решили свозить его на Солнце.
Они подошли к небольшому огороженному участку, возле которого суетились люди, похожие на Петровича.
– Вот здесь его утрамбовывают, погружают на корабль, и тю-тю.
Люди продолжали работать, не обращая на студентов никакого внимания. Петрович подошёл к одному из контейнеров.
– Сюда свозят мусор со всего Парка. Вот – контейнер с кухни! – Он двумя пальцами выудил гнилую картофелину и поморщился. – Эх, не бывать у нас безотходному производству, что за люди! – пробормотал он. – А вот – мусор из школы. А здесь, например, Маришкин мусор!
Он выудил пустой тюбик от краски из контейнера. Серебряный с зелёной окантовкой и с чёрной крышечкой тюбик был сильно измят, и, скорее всего, пуст. Задумчиво повертев его в руках, Петрович зачем-то поднёс его к носу, потом порылся в контейнере, достал ещё один точно такой же и внезапно заорал:
– Почему особый контейнер не запаян и даже не маркирован, а? Я главному доложу, быстро все…, – он оглянулся на притихших дисперсиан, – … на Землю полетите. Или на Солнце, если найду виновных.
Юрик заинтересованно заглянул в контейнер. Ниа и Ди, наоборот, отошли подальше и потеряли интерес к происходящему, рассматривая диковинную природу Парка. Вдруг Ниа считала странные мелодичные звуки, которые ей показались знакомыми. Она внимательно огляделась по сторонам и заметила вдалеке Маришку. Ниа легонько толкнула Ди в бок:
– Я сейчас приду, ладно?
Осторожно ступая по траве, она подкралась к девочке совсем близко. Маришка, закусив губу, водила палочкой по белому прямоугольнику. Вдруг она подняла глаза и замерла, заметив Ниа. Палочка выпала у неë из рук, но девочка не убегала. Только странная мелодия, которая привлекла оранжевую, совсем исчезла.
– Я – Ниа! – как можно старательнее подумала Ниа, в надежде, что Маришка сможет еë считать. Маришка продолжала смотреть на Ниа, не моргая. У неë были огромные голубые глаза, а оранжевые пятнышки покрывали всë лицо – даже веки и подбородок.
– Ты – Маришка. Нам про тебя Петрович рассказал.
Ниа указала рукой в ту сторону, откуда до сих пор доносился его раз гневный крик. Маришка не отвечала. Тогда Ниа пожала плечами и помахала Маришке рукой:
– Я, наверное, пойду.
– Я никогда ещё не слышала голос, как странно – вдруг еле слышно считала Ниа Маришкины мысли. – Неужели, я и, правда, слышу твой голос? Но это приятно. Наверное. А ты слышишь, о чëм я подумала? – она с надеждой посмотрела на оранжевую.
Ниа кивнула.
– А почему ты до этого ни с кем не разговаривала? – поинтересовалась она.
– Я не могу. Я же глухонемая. Это означает, что я ничего не слышу и не говорю. Но я не знала, что смогу слышать тебя. Ты не представляешь, как это странно. Разговаривать с кем-то впервые в жизни. Слышать новый звук, а не свой голос, который так надоел за двенадцать лет. А ты – студентка?
– Да! А что ты делала вот этой палочкой? – Ниа наклонилась, вытянула пальцы и подняла кисточку,
