Игорь Фарбажевич - Зверь и скрипка
- Скромность тоже хороша в меру! - проворчал Ленард. - А то твои протесты заставляют всех ещё больше отпускать тебе комплименты. - И тут же с веселым любопытством спросил: - Неужели это действительно неприятно?
- Очень! - согласился Антон.
- Неприятно что? - старался понять Ленард. - Когда красиво одет? Когда изысканный стол? Когда всё под рукой: и деньги, и власть, и слава?! Да?.. Но почему это неприятно? Весь мир желает достичь таких вершин!
- А я хочу одного: работать! - воскликнул Антон. - А на остальное наплевать!
- Эка невидаль! - усмехнулся бургомистр. - Все работают! И я! И Галантерейщик! А вот получают - по-разному! Кто сколько стоит! Ты стоишь многого, парень! - шепнул он ему на ухо.
Антон на этот раз промолчал. Да и что он мог возразить? Фрак сидел на нем превосходно, горожане желали ему счастья, а сам он был желанен Марии! Куда больше?.. И может, в самом деле, не такой уж он обычный музыкант?.. Ну, положим, не... гений, но... очень... очень талантивый!.. Кстати, и Снегирь называл Антона "маэстро"!.. Он снова вспомнил о нем, и тень печали легла на его взор.
Бургомистр же понял это по-своему:
- Ладно! - махнул он рукой. - Не обижайся. Я все это сказал лишь для того, чтобы ты не пал духом! Надо показать князю, что мы его не боимся.
- Ни капли! - твердо подтвердил Антон.
- Ни капли! - горько усмехнулся бургомистр. - Хорошо тебе говорить. Если бы ты знал, для чего проводятся в нашем городе фестивали искусств! Ведь я специально хочу провести этот осенью, а не теперь, когда близится ночь Святой Вальпургии. Хотя чувствую: мне грозят страшные неприятности!
- Да, - вспомнил Антон, - вы что-то говорили о договоре с Вольнором... Но в чем заключалась суть сделки?
- "Твоя забота, - сказал мне тогда князь, - раз в году, в Вальпургиеву ночь, собирать творческих горожан и гостей города. А уж я расстараюсь для нашего города!.."
"Как же я смогу это сделать?!.." - спросил я, еле живой от страха.
"А это уже придумаешь сам! Да ты не бойся! Обещаю тебе: наш город станет самым счастливым на свете."
"Но почему вы решили, что именно здесь есть нужные вам души?" продолжил Ленард.
"Одна душа, друг мой! Одна! - уточнил Вольнор, - Она интересует меня больше всех остальных! Рано или поздно она проявит себя. Ради неё я и прибыл сюда."
Чья это была душа, Ленард не стал спрашивать. А Вольнор щелкнул пальцами, и на столе появилась бутылка красного вина.
- Сегодня я понял: опасность грозит тебе, видимо, именно ты должен был стать последним в "числе зверя". - закончил свое трудное признание бургомистр. - Все-таки лучше было вам с Марией бежать... Князя не пересилить...
- А что стало с теми, кто побывал на ваших "фестивалях? - перебил Антон. - Они что, все погибли?
- Нет, нет, что ты! - воскликнул Ленард. - Разве бы я смог?!.. Закрытие праздника по традиции проводилось в Радостном замке. Многие из тех, кто там побывал, изменились... Но что там с ними происходило - вряд ли понял кто из участников праздненства, и уж тем более не помнит никто. Я пробовал расспрашивать...
- Изменились в чем? - продолжал расспросы скрипач.
- Они все возвращались, но какие-то другие... Некоторые уехали, знаю, что слава их вскоре после этого пошла на убыль, а то и вовсе угасла. А некоторые из них осели в городе. Взять, к примеру, нашего Скульптора. Думаешь, он всю жизнь "ваял" лишь свое семейство или бюсты на заказ? Нет! Он был настоящим Художником - вдохновенным Мастером. Семейная композиция это плод творчества "послезамкового" периода. Он был одним из первых, кого пригласил на ночную пирушку Вольнор. А наш известный мастер-краснодеревщик! Если б ты знал, какую он мастерил мебель: словно чувствовал в себе душу дерева! В его резных креслах заседает весь Магистрат!.. А тут - стал сколачивать табуретки! Сколотит - и доволен! И ничего больше в жизни ему не надо! То же самое произошло с соседом-пирожником: вместо бисквитных разноцветных тортов - пресные лепешки! И с художником - тем самым, что малюет лишь вывески или вот - афиши!.. - Ленард замолчал, глубоко задумавшись. Потом поднял голову и посмотрел в глаза Антону, - Слушай, неужели ты останешься?.. - получив в ответ утвердительный кивок, безнадежно спросил, - Неужели ни капельки не боишься?
- Ни капли! - подтвердил скрипач.
- Ни капли, - повторил бургомистр и тут же хитро прищурил глаза: - Ни капли?.. - и достал из шкафа графин с вишневой наливкой.
Еще днем городскую площадь оцепили солдаты Гарнизона во главе с одноглазым Полковником. А к вечеру стали съезжаться гости.
Многие желали попасть на торжество, однако, даже площадь не могла вместить всех. Поэтому счастливчиков пропускали лишь по билетам, проданным накануне. С жителей, чьи окна выходили прямо на площадь, - деньги брали в двойном размере: и за концерт, и за комфорт.
Уже заняли свои места Дядя посла, Племянник королевского министра и Владелец трех городских издательств, а также Рыбник, Гостинщик и Галантерейщик. Все были с женами.
Но вот по площади пронесся возбужденный гул: это из дома вышли бургомистр с дочерью. Белый и Черный провели их на самые почетные места.
Корреспонденты с фотокамерами, расположившись вокруг помоста, делали первые снимки. Все с нетерпеньем ожидали начала концерта.
Кресло рядом с бургомистром пустовало, но это никого не беспокоило оно предназначалось для Вольнора. Ни одно торжество в городе не обходилось без него. Князя приглашали, его ждали, без него не начинали. Он любил запаздывать, чтобы все взоры, бинокли и лорнеты были устремлены в его сторону, чтобы восторженный шепот горожан ласкал ему слух.
На этот раз Ленард молил Бога, чтобы князь не приехал. Он даже не пригласил его, хотя знал, чем это ему грозит.
С приближением концерта, сердце бургомистра готово было выскочить из груди. Он с ужасом думал о сегодняшней ночи, и рука его сильно сжимала руку Марии.
- Начинай! - шепнула она ему. - И ничего не бойся!
Под шквал аплдодисментов Ленард вышел на помост и произнес первые слова своей речи:
- Граждане и гражданки нашего славного города! Завтра я приглашаю всех вас на свадьбу моей дочери!..
Военный оркестр тут же сыграл запланированный туш. О чем говорилось в речи дальше - мы уже примерно знаем. Поэтому оставим бургомистра и горожан на площади, а сами тем временем поглядим, что происходит в Радостном Замке. Тем более, что без меня вам туда не попасть.
Глава тринадцатая.
...Что же привело в этот небольшой город одного из самых могущественных Чародеев и Магов? Что заставило его прервать свое вечное кочевье по просторам Земли и поселиться в древнем Замке?
В то самое время, когда Ленард, ещё будучи неопытным бургомистром, только-только вникал в дела городской власти, Вольнору однажды в разрушенном средневековом замке среди пылящихся на каминной полке старинных потрепанных фолиантов - попалась на глаза "ОГНЕННАЯ КНИГА", заключавшая в себе дьявольские судьбы.
Он всегда относился к ней равнодушно, не желая знать, что ждет его завтра, ибо любил, когда жизнь приносила сюрпризы. Ему доставляло удовольствие принимать решения в последний миг, когда казалось несчастье вот-вот настигнет его. Он хотел испытать на себе то острое ощущение опасности, которое ежечасно подстерегало людей. Он играл с Судьбой в кошки-мышки, позволяя ей иногда легкую шалость - ставить ему палки в колеса.
Оттого и был так спокоен, ибо знал, что - вечен, как вечно Зло на земле.
Итак, раскрыв со скучающим видом Книгу на букву "В", он вдруг прочел о себе то, чего раньше не замечал. Огненными буквами на странице из выделанной козьей кожи было написано:
"КНЯЗЬ ВОЛЬНОР ДА УБОИТСЯ СКРИПАЧА НИККОЛО!.."
Тридцать семь скрипачей, юношей и мужчин с этим именем он погубил за многие годы, но огненная надпись в волшебной книге не исчезала. И он рыскал по Земле, в поисках своего тайного недруга.
И вот однажды, в небольшой горной деревне, он узнал про мальчика с таким же именем. Тому было всего три года, и он ещё не мог быть скрипачом... Но в детских глазах Вольнор прочел свой Приговор.
В ту же ночь он украл ребенка и сбросил его в ущелье.
Довольный Вольнор, вернувшись в свое земное прибежище (в то время он жил в Карпатах), раскрыв в который раз "ОГНЕННУЮ КНИГУ", к своему изумлению и ужасу обнаружил все ту же негасимую строку:
"КНЯЗЬ ВОЛЬНОР ДА УБОИТСЯ СКРИПАЧА НИККОЛО!.."
Вольнор был отчаянно взбешен. И тут же, не медля, вновь бросился на поиски неуловимого им скрипача. В мгновенье ока он очутился в той самой горной деревне, где, как был уверен, погубил мальчика. Но спустившись на крыльях плаща в обрыв, он нигде не обнаружил тела ребенка.
Сил Зла накопилось в нем столько, что в гневе в ту же ночь Вольнор устроил одно землетрясение и два шторма.
А мальчика спасли ветки кустарника, растущего на обрывистом склоне. Они нежно и заботливо поддержали его и уберегли от падения. До рассвета укачивали маленького Никколо гибкие ветви. А утром его, обессилевшего от голода и боявшегося плакать, заметили пастухи. Подержав у себя несколько дней и подкрепив козьим молоком, они отдали найденыша в детский Приют, где его нарекли другим именем.
