Николай Сладков - Лесные тайнички (Рассказы и сказки)
"Чив!" - воробей. "Дзень!" - сосулька.
И так это выходит хорошо и здорово, ей-ей, не хуже, чем у заслуженных певцов - соловьёв и жаворонков.
Воробьиные ночи
Всю зиму воробей Чив прожил в старой печной трубе. Долго тянулись страшные зимние ночи: стрелял мороз, ветер тряс трубу и сыпал сверху ледяную крупку. Зябли ножки, иней вырастал на пёрышках.
Великий день
Каждый день выше солнце. Каждая ночь хоть на воробьиный скок, а короче.
И вот пришёл он - Великий день: солнце поднялось так высоко, что заглянуло к Чиву в чёрную трубу.
Сосулькина вода
На крышах сосульки. Днём с сосулек капает вода. Это особая вода сосулькина. Чив очень любит сосулькину воду. Перегнётся с карниза и ловко подхватит клювом сосулькину капельку, похожую на капельку солнца. Напившись воды, Чив начинает так отчаянно прыгать и чирикать, что прохожие останавливаются, улыбаются и говорят: "Ожил курилка!"
Кап! кап!
Кусты набрякли водой. На каждой ветке гирлянды капель. Сядет воробей - сверкающий дождь! Нагнётся пить, а капелька из-под самого носа кап! Воробей к другой, другая - кап!
Скок, скок воробей. Как, кап капельки.
Весенний звон
Схватил мороз. Каждая мокрая ветка оделась в ледяной чехольчик. Сел воробей на наклонный сучок - да и покатился вниз, как с горки. Синица тоже поскользнулась - повисла вниз головой. Ворона с лёту ухнула в самую гущину сучьев - вот наделала звону!
Перекувырк
Каждый день новость. В воздухе появились насекомые! Чив столбиком взлетел с крыши, схватил на лету жучишку и, сделав в воздухе перекувырк, опустился на трубу. Наелся Чив жуков и мух, и начали твориться с ним странные вещи. Он вдруг схватил за загривок своего старого друга Чирика и стал трепать его, как собака кошку. Чирик орал, дрыгал ножками, бил крылышками. Но Чив трепал его и трепал, пока не выдрал у него клок перьев. А всю зиму они были друзьями. И воду пили с одной сосульки. И отмывались в соседних лужах. Только вода после Чирика стала не чёрная, а рыжая. Потому что всю зиму Чирик спал в щели кирпичной трубы.
А теперь всё пошло кувырком.
Ступеньки
Обвисшие ветви ивы похожи на зелёные волосы. На каждой волосинке узелки, узелки.
Это почки.
Дождевые капли скатываются по ветвям, весело прыгают с почки на почку. Так на одной ножке прыгают вниз по ступенькам ребята.
Ива сверкает и улыбается.
Зелёные бабочки
На тополях понатужились и лопнули почки. Из каждой почки, как бабочка из куколки, вылупился зелёный листик.
Воробьи расселись по ветвям и стали склёвывать клейких зелёных бабочек. Угощаются; один глазок вверх - нет ли ястреба, другой вниз - не лезет ли кошка?
Драчуны
От сосулькиной воды и солнца, от жуков и мух, от свежих листиков воробьи ошалели. Драки тут и там! Схватятся на крыше двое - к ним мчит дюжина. Вцепятся друг в друга, трепыхаются, кричат и пернатой гирляндой валятся с крыши на головы прохожих.
Дерево песен
Вечером все воробьи - битые и небитые - слетаются на особое дерево дерево песен. Дружным хором провожают они день. Так, песней, провожают они каждый день весны.
Прохожие с удовольствием слушают воробьиный хор, улыбаются.
Переполох
Чив и его подружка Чука сложили гнездо в щели под карнизом. Выстлали его перьями, волосом, ватой, сеном и тряпочками. А Чука принесла фантик и два трамвайных билета: розовый и голубой. Получилось очень уютно. Чив вспоминал свою дымовую трубу и жалел, что раньше не догадался познакомиться с Чукой.
И вдруг - скрип, скрип, скрип! В люльке к карнизу поднимался штукатур. Поднялся и лопаточкой своей стал заделывать под карнизом щели.
Что тут началось! Все воробьи к нему скачут! Скачут по самому краю крыши, на все голоса ругают штукатура. Но штукатур не понимает воробьиного языка: замазывает щели да от воробьев лопаточкой отмахивается. А гнездо Чива и Чуки выбросил. Полетели по ветру перья, вата, волосы, сено и тряпочки. А фантик и билетики упали вниз.
Домик-люлька
Чив и Чука заняли скворечник. Ветер покачивал шест и вместе с шестом покачивал их новый домик. Чива укачивало, и он клевал носом. Чука не дремала: она опять наносила в гнездо перья, вату и сухие травники. И опять принесла фантик и трамвайные билетики.
Выселение
Вернулись с юга хозяева скворечника - серьёзные чёрные скворцы. Молча, деловито работая, они выбросили из скворечника сначала Чива и Чуку и наконец всё их гнездо. Опять полетели по ветру перья, вата, травинки, фантик и трамвайные билеты.
Лепестковая метель
Засвистывает метель. По улицам течёт белая позёмка яблоневых лепестков. А в тупичках вихри. Белые вихри из яблоневых лепестков.
Некогда!
Везде из-под застрех настырные голоса желторотых воробьят. Старые воробьихи - туда-сюда, вперёд-назад! Залетают в гнёзда, шарахаются назад.
Слышал Чива. Он сидел у старого гнезда - на заброшенной старой трубе. Сидел и чирикал не своим голосом. Потому что в клюве у него торчала гусеница, как папироса. И чирикал он не раскрывая рта, "сквозь зубы". Некогда!
Кончилась воробьиная весна. Хлопот полон рот!
ДЕРЕВЬЯ
Входишь в лес и гладишь ладонью деревья, будто старых друзей похлопываешь по спине. Стволы тёплые, как тело живое: чуть покачиваются, будто дышат...
А вершины гудят то грозно, то ласково. Листья лопочут зелёными язычками.
К стволу прислонишься, как к плечу друга. Плечо гладкое, скользкое молодая берёзка. А то, всё в пупырышках, - это осина. Или изборождённое, изморщиненное, как кожа слона. Это кора дуба.
Всю жизнь с деревьями плечом к плечу. И хочется стиснуть ладонями их руки-ветви и крепко пожать.
СОЛОВЕЙ ПОЁТ
Соловей поёт, а вокруг все думают, думают.
Сосед-соловей думает: "Лучше нос к нему не совать, а то хвост выщиплет или в макушку клюнет!"
Соловьиха думает: "Раз поёт, значит, место для гнезда облюбовал! Слетать посмотреть, что ли?"
Птицелов думает: "Хорошо поёт, шельмец! Пора западню готовить!"
Прохожий думает: "Вот и ещё одна зима позади..."
А соловей поёт и поёт. А все вокруг думают, думают...
С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ
Малый подорлик, перед тем как вылупятся птенцы у него в гнезде, приносит им подарок, так уж и знают все: раз подорлик в гнездо лягушку принёс, значит, вот-вот вылупятся орлята! Наверное, подорлик подслушивает, о чём его орлята ещё в яичках пищат. Они у него перед вылуплением перепискиваются. А как всё выслушает - так и спешит за подарком. Хоть он и хищный, а тоже орлят своих любит. Знает, что мягонькая лягушка для малышей орлят всё равно что для нас с вами конфетка! И только-только малыши из яйца, а он уж с лягушкой тут как тут. Поздравляет орлят с рождением.
ЛИШНИЙ ГВОЗДЬ
До сих пор не могу забыть, как мотал его, бедолагу, ветер! Он всё повыше сесть норовил - на самую высокую "свечку" самой высокой сосны. А там, наверху, ветер; вот и мотало его вместе с веткой, да так, что у меня внизу голова кружилась, на него глядя, но он упорно сидел, вцепившись в мохнатую "свечечку" коготками, и, запрокинув клюв в небо, изо всех силёнок выкрикивал своё "крути-верти, крути-верти!".
Ему очень важно, чтоб песня его была слышна как можно дальше. Пусть все слышат, что здесь поёт он - пеструх-мухолов. Что есть у него на примете уютный дом, о чём он всем и спешит объявить. Впрочем, не всем... Ну к чему ему, например, франт горихвост, который только и умеет трясти красным хвостом? Или скворец, который его передразнивает? Не для них он на самую высокую "свечку" взлетает и песни свои выкрикивает.
Он знает, кто его должен услышать. Для неё он и поёт. Для неё он на ветру мотается, под дождём мокнет. "Подумаешь, беда какая - на дожде вымокну, на ветру просохну!"
И вот она его услыхала. Она - круглоглазенькая пеструшка. Пеструх встретил её по всем правилам мухоловкиного гостеприимства. С песенкой подлетел к дуплянке - посмотрите, пожалуйста! Первый туда впорхнул, повозился внутри - ах, какие удобства! Высунулся, повертел носом по сторонам - что за вид из дупла! Рядом с петрушкой сел - залетайте, убедитесь сами!
Пеструшка была недоверчива. Пять дупел уже проверила, и ни одно не годится. Послушаешь свистунов этих, так не дупло отыскали, а дворец. А проверишь - старая развалюшка. В бока сквозняк, на голову дождь. Ему-то что, а ей яички высиживать, птенцов растить.
Пеструшка впорхнула в дуплянку, долго чем-то шуршала, высунулась, повертела недовольно носом и улетела.
Пеструх в отчаянии кинулся вслед - да где там! Не понравилась пеструшке чем-то его дуплянка. Может, в ней щели, может, соседи не приглянулись - скворец и горихвост. У пеструшек мерка своя: главное, чтобы дом надёжный, а потом уж звонкие "крути-верти". Не для капризов, а для птенцов...
Полетел пеструх снова на свою "свечку", снова стал петь, запрокинув клюв в небо. И снова его ветер мотал и дождик мочил.
Прилетали к нему ещё пеструшки, но ни одной не понравился домик. Так и остался пеструх один.
Ах, как вышло нехорошо! Ведь я во всём виноват, а не он! Ведь это я повесил плохую дуплянку. Ну что мне стоило вбить в неё для крепости лишний гвоздь!