Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов
Сын Лаэрта вновь стал вызывать циклопа, насмехаясь над ним. Спутники его пришли в ужас и убеждали замолчать. «Дерзкий! — говорили они, — зачем ты дразнишь чудовище? А что, если он опять швырнет камень и на этот раз не промахнется?» Однако Одиссей оставил их слова без внимания. «Эй, циклоп! — крикнул он. — Если кто спросит, как ты лишился своего глаза, отвечай: „Это царь Одиссей, владыка Итаки и сын героя Лаэрта, наказал меня за нечестие!“ Пусть все знают, что бывает со святотатцами!» Людоед завыл от злости, а потом стал молиться Посейдону: «Царь Посейдон земледержец! Коли я и вправду твой сын, исполни мое желание! Не дай царю Одиссею возвратиться в родную землю! Но если по воле судьбы он все же должен вернуться, нашли на него все возможные напасти! Пусть возвратиться он в Итаку не прежде, чем потеряет всех своих спутников, после многих мытарств и многолетних скитаний! И сделай так, чтобы он приплыл домой на чужом корабле и встретил там вместо счастья горе и разорение!» Помолившись так, циклоп подхватил огромный камень и швырнул его вслед кораблю. Море вновь всколыхнулось от падения. Высокая волна помчала судно Одиссея в сторону Острова Коз, где их с нетерпением ожидали остальные греки. На радостях царь устроил веселый пир, а на заре следующего дня корабли вышли в море. Необычайное путешествие продолжилось!
4. Остров Эола
Спустя какое-то время греки увидели вдали необычный остров. Весь обнесенный неприступной стеною, он свободно плавал по морю, как огромный корабль. Одиссей ввел свои суда в удобную бухту, со всех сторон окруженную гладкими утесами, и в сопровождении нескольких спутников сошел на берег. Какой замечательный вид открылся перед ними! На усыпанных цветами лугах паслись тучные стада. По долине струился быстрый ручей с прозрачной водой. Его живописные берега украшали раскидистые деревья, покрытые сочными сладкими плодами. Перелетая с ветки на ветку, громко пели невиданные ярко окрашенные птицы. Вдали располагался прекрасный дворец с высокими стрельчатыми окнами, легкими башенками и галереями.
— Кто владыка этой блаженной страны? — спросил Одиссей у пастухов, радушно приветствовавших странников.
— Эол, сын Гиппота! — отвечали они. — Он живет здесь со своей любимой супругой, с шестью могучими сыновьями и шестью прекрасными дочками. На нашем острове царит вечная весна. Мы живем, ни в чем не испытывая недостатка, без забот и тревог. Каждый день, уставив столы роскошными яствами, Эол пирует в своем дворце под игру флейт и наслаждаясь ароматом тончайших благовоний. Ступай к нему, и он примет тебя с распростертыми объятиями.
Сын Лаэрта последовал их совету, и не обманулся в своем ожидании. Едва Эол услыхал от своих гостей, что они ахейцы, плывущие из-под Трои, он окружил их величайшей заботой. Одиссею отвели для отдыха богато изукрашенный чертог с резной, покрытой дорогими коврами кроватью. Целый месяц провел он в гостях у радушного хозяина, не переставая дивиться многочисленным диковинкам его острова, а Эол жадно слушал его рассказы о Троянской войне. Одиссей знал о ней не понаслышке, и ему было, что рассказать! Наконец, он попросил Гиппотова сына отпустить его домой. Ведь он скучал по родной Итаке, по любимой жене Пенелопе и по сыну, которых не видел уже десять лет. Эол не стал его задерживать. «Плыви, благородный сын Лаэрта! — сказал он. — А чтобы облегчить возвращение, я дам тебе один необычный подарок!» Тут он вручил ему большой мешок, сшитый из прочной бычьей кожи. Края его были туго стянуты серебряной нитью. «Знай, — продолжал он, — что волею богов мне дана полная власть над ветрами. Повелевая ими, я могу возбуждать и обуздывать их по своему желанию. В этом мешке я заключил все буреносные ветры, кроме попутного тебе западного. Поднимайте паруса, и он живо домчит вас до самой Итаки. Когда доберешься до дома, можешь выпустить на свободу другие ветры. Однако остерегайся сделать это раньше времени! В этом случае твое плаванье будет сильно затруднено».
Сын Лаэрта горячо поблагодарил любезного хозяина за его подарок. И действительно, ничему иному он не был так рад, как попутному ветру и избавлению от бурь. Греки взошли на корабли и помчались вперед, подгоняемые легким Зефиром. Девять дней и девять ночей Одиссей стоял у кормила своего корабля. На десятые сутки, когда в ночной темноте можно было уже различить костры, горевшие на горных вершинах Итаки, его неожиданно сморил тяжелый сон. Между тем, спутники уже давно с вожделением поглядывали на его мешок. «Смотрите как везет Одиссею, — говорили они друг другу. — Всюду, куда бы он не явился, ему дают дорогие подарки. Вот и сейчас: все мы покинули Гиппотова сына с пустыми руками, а царю достался целый мешок золота и серебра». Рассуждая так, они захотели заглянуть в мешок и развязали стягивавшую его нить. Что здесь началось! Буйные ветры тотчас вырвались на свободу и устремились обратно к острову Эола. Подхваченные ими, корабли полетел прочь от Итаки. Так и не довелось спутникам Одиссея ступить на родную землю!
Когда сын Лаэрта проснулся и узнал о самовольном поступке товарищей, он с горя едва не бросился в морскую пучину. Но потом обуздал свою печаль и решил покориться судьбе. Через несколько дней суда вновь принесло к острову Эола. Одиссей вошел во дворец и сел как проситель на пороге. Сын Гиппота несказанно удивился, увидев его. «Ты ли это, Одиссей? — воскликнул он. — Какой зловредный демон занес тебя опять в мои владения? Разве не сделал я все для того, чтобы вернуть тебя на родину?» Одиссей со слезами рассказал ему о том, что учинили по незнанию его спутники.
