Страсть на холсте твоего преступления - Mirin Grots
— Прекрати реветь, — апатично отозвался Харрис на кресле, я вытерла свои щеки ладонями и растерла свой макияж.
— Я не хочу, не хочу сотрудничать с Вами. Я чувствую, что Вы ужасный человек, Вы сломаете меня, Вам что-то от меня нужно и Вы будете изводить меня, пока не получите это, — ответила слезливо я и не могла посмотреть на него. Вся ситуация неимоверно раздражала и пугала меня. Как я здесь оказалась? Почему я? Какую ценность я несу?
— Ты поняла это, по сказанным словам, что я сломаю тебя? — переспросил с усмешкой мужчина. Я шмыгнула носом, поднимая помутневший взгляд к его фигуре.
— Вы пусты, по Вам видно бесчувственное сердце, — бурчала я, заглядывая в удивительную пустоту глаз. Харрис секунду посмотрел на меня, а после на его выкованном мрамором лице появилась усмешка.
— Бесчувственность всегда была моим лучшим качеством. Разве не это единственный способ выжить? — он задумчиво склонил голову, разглядывая меня.
— Вы боитесь своих чувств? Многие тратят миллионы, чтобы осознавать и выражать. Их избегают, скрывают, отрицают и запрещают себе чувствовать. Мы видим своих родителей, мы видим своих братьев и сестер в вечной борьбе. Мы смотрим на них и понимаем, что их чувства отвергаются каждый день… Я выбираю чувствовать, а не закрываться, поэтому нет, не единственный способ. Вы многое упускаете, вечно ходя с гранитным инеем на лице, — уверенно выдаю я, задетая высказыванием мужчины.
— К сожалению, я не ярый поклонник твоих красноречивых речей, Тереза. Я не выбирал с какими эмоциями мне родиться. У меня никаких чувств, один ум, и он полон, а моё сердце, по твоим словам, действительно пусто, — он выглядел непоколебимо каменным, уверенно держал руки на своих сильных ногах. За белой рубашкой скрывались отточенные трудом мышцы.
— О каком сотрудничестве идёт речь? — я перевела тему, так как разговор о его эмоциях перестал меня привлекать.
— Услуга за услугой. Ты поможешь мне, в ответ можешь рассчитывать на мою помощь, — деловито произнёс мужчина. Я поёрзала на месте, ощущая следы от засохших слёз на щеках.
— И чем подтверждена Ваша ответная услуга мне? Вы думаете, я буду нуждаться в Вашей помощи? — от него исходила самоуверенность, что уже знатно начало раздражать. Он вел себя так, будто знал всё наперед.
— Ты будешь нуждаться во мне, — самодовольно ответил Харрис, сверкнув сталью в глазах, побуждая мои конечности задрожать под его натиском.
— Вряд ли, — прошептала я.
— Тогда все потеряно, Тереза, — сказал он, продолжая смотреть на меня. Я ужаснулась, когда в голове всплыла фраза: «Возможно, для тебя не все потеряно, и я могу вернуть то, что украл, взамен на то, что я обрел, Тереза».
— Это правда был ты… — на выдохе произнесла я, пораженная происходящим. Он был в моей комнате, он тот самый незнакомец, за чью нить между сном и реальностью я зацепилась. И будь я в другой ситуации, обрадовалась бы.
— Но как? — спросила я, надеясь, что он расскажет мне подробности ограбления. Мужчина хмыкнул и дверь с хлопком открылась, от чего я дернулась на месте. В дверном проеме стоял высокий и стройный парень, чьи яркие белые волосы обрамляют перламутровую кожу. Знакомый, махающий парень с грозным оскалом лица. Он будто отбрасывает легкое сияние со своей кожи, а тем временем его лицо и темные густые брови кажутся хмурыми и грубыми. Нахмурившись над глазами, они добавляют выразительности его взгляду. Он был одет иначе, в черную облегающую его тело футболку и телесного цвета брюки. Сильный, как будто каждый мускул и кубик виден под футболкой. Он обвел меня карими глазами и вернулся лицом к Харрису.
— Уже довел её до слез? — спросил он, облокотившись о дверной косяк. Становилось ещё опаснее, теперь я была в комнате с двумя мужчинами. Скуластое лицо Харриса, словно вылепленное из грубого камня не выражало эмоций. Он лишь холодно изучил блондина и вернулся взглядом к моему завтраку.
— Либо ты ешь и следуешь моему плану, либо остаешься голодной, и я создам для тебя новые жестокие правила, включающие настоящее похищение с поркой и связыванием. И поверь, Тереза, в похищении лучше меня нет, — улыбнулся краем губ Харрис и встал с кресла, подойдя к подносу с едой.
— Если действительно осмелишься противоречить, дай мне знать, и я начну прямо сейчас, — властно проговорил мужчина, держа руки в карманах штанов. Я сглотнула и бросила короткий взгляд на аппетитный завтрак.
— Начнете прямо сейчас что? — не поняла его фразы я и переспросила. Он натянуто улыбнулся, а я поразилась его привлекательности.
— Наказывать тебя, — сказал Харрис, и я ахнула, услышав одновременно смех блондина в дверях. Не смотря на все моё недовольство по отношению к этой ситуации, моё недоверие и полное нежелание находиться здесь — я подсела ближе к подносу. Взяв вилку, я отрезала кусок яичницы, положив мягкую еду в рот. Прожевав, я покорно подняла глаза на мистера Райта и увидела лишь апатию. Он довольно кивнул и молча вышел из комнаты, оставив меня одну с едой и мутным блондином.
— Лучше тебе съесть все, хорошая девочка, — кинул в меня парень и развернулся, направившись за Харрисом. Я буркнула, сжала вилку и сильно выдохнула, смотря на завтрак. Что я творю? Вместо того, чтобы постараться помочь своей семье и раздобыть украденные документы, я как ребенок поныла и теперь послушно ем их завтрак. Спрятав вилку в рукав платья, я выдохнула, мне больше кусок в горло не лез, но еда мне необходима.
Когда большая часть подноса осталась пуста, я зашла в уборную комнату. По стилю она была похожа на комнату, в которой я проснулась. Меня напрягал холодный пол и то, что я без своих каблуков. Осмотрев себя в зеркало, я выдохнула: тушь потекла, подводка размазалась, помада стерлась, волосы в полном кошмаре. Не успела я открыть кран, чтобы
