Алексей Пантелеев - Ленька Пантелеев
На высокой колокольне Никольского морского собора гулко ударил большой колокол. Звонили к обедне. Ленька видел, как Стеша посмотрела в сторону церкви, голубовато белевшей за облетевшими деревьями Никольского сада, и прибавила шагу.
Но куда же она идет? Вот уже виден серый красивый дом, где живут Волковы. Неужели она идет к Волкову? Нет, свернула налево. Остановилась. Оглядывается. Ленька отбежал в сторону и спрятался за фонарем. Что это за здание, перед которым остановилась Стеша? Эти места мальчику хорошо знакомы. Еще в раннем детстве нянька водила их сюда гулять. Отлично знает он и этот длинный приземистый двухэтажный старинный дом, на фасаде которого, как на фуражке матроса, ленточкой вытянулись четкие металлические буквы:
ГВАРДЕЙСКIЙ ФЛОТСКIЙ ЭКIПАЖЪ
У Леньки холодеет сердце. Перед казармой стоит группа матросов. У полосатой будки прохаживается часовой, на плече он держит длинное ружье с плоским японским штыком. И вот Ленька видит, как Стеша подходит к матросам, что-то говорит им. Те смеются. Потом она направляется к часовому, показывает ему какую-то бумажку, еще раз воровато оглядывается и проходит во двор казармы.
Зубы у Леньки начинают стучать.
Вот оно что! Значит, он не ошибся. Шпионка! Настоящая шпионка! Ходит по военным казармам и собирает сведения.
А они-то! Матросы эти!.. Простофили этакие... Не знают, кого пропустили в казарму... Еще смеются, дурни!
Ленька хочет бежать и не может: ноги не держат его.
За углом показалась пролетка извозчика.
- Извозчик! - слабым голосом крикнул Ленька.
- Тпру!.. Пожалуйте, ваше благородие. Куда прикажете? Домчу в один миг.
Ленька назвал адрес, взобрался на облезлое сиденье, извозчик зачмокал, задергал вожжами, и пролетка, дребезжа, покатилась по булыжникам набережной...
Через двадцать минут Ленька был дома.
Скинув шинель, он прошел в "темненькую". Комната эта называлась так недаром. Слабый дневной свет едва проникал в нее сквозь одно-единственное окошко, находившееся на потолке.
Руки у Леньки дрожали, когда он выдвигал из-под Стешиной кровати красный, обитый жестяными полосками сундучок.
Он знал, что нехорошо лазать в чужие вещи. Он знал, что это - грех. Но что же делать?
На петельках сундука висел замочек. Ключа не было. Ленька пошарил под Стешиной подушкой. Ключа и там не оказалось.
Тогда он сбегал на кухню, принес тонкий колбасный нож и попробовал этим ножом открыть замок.
Замок не открывался.
Ленька уже сердился. Волосы на лбу у него взмокли.
Уже не думая о том, что он делает, он сунул черенок ножа в замочную дужку и с силой повернул его. Что-то хрустнуло, и маленький медный замочек упал к его ногам.
С трепетом он поднял крышку сундука. Первое, что он увидел, была книжка. На бледно-розовой обложке ее крупными буквами было напечатано: Карлъ Марксъ и Фридрихъ Энгельсъ. "Коммунистическiй Манифестъ". Под книжкой лежал уже знакомый ему плакат, под плакатом пожелтевшая фотография усатого человека, еще какие-то фотографии, деревенский кремовый платок с бахромой, отрез материи, коробки, банки, пустые пузырьки из-под маминых духов.
Пересиливая стыд, страх и брезгливость, Ленька рылся в этом жалком девичьем приданом, как вдруг услышал за дверью шаги матери.
Он едва успел захлопнуть крышку сундука и кое-как запихал его под кровать, когда Александра Сергеевна вошла в "темненькую".
- Кто это? Это ты, Леша?! Ты что тут делаешь?
- Ничего, - ответил Ленька, засовывая руки в карманы и пробуя улыбнуться. - Зашел, думал, что тут Стеша.
- Как думал? Ты же знаешь, что она ушла со двора. И что тебе, скажи, пожалуйста, далась эта Стеша.
"Сказать или не сказать?" - подумал Ленька.
- Иди сию же минуту в детскую, - строго сказала мать. - Тебе здесь не место.
Выходя из "темненькой", Ленька спросил у матери:
- Мама, скажи, пожалуйста... Кто такой Карл Маркс?
- Кто? Карл Маркс? Что за странный вопрос? Это... Ну, в общем... как тебе сказать? Впрочем, ты еще маленький. Вырастешь, тогда узнаешь.
Ленька заметил, что щеки у матери покраснели.
- Нет, правда, мама. Скажи...
- Ах, оставь, сделай милость! У меня и без того мучительно болят зубы.
"Сама не знает", - подумал Ленька.
Он прошел в детскую. Вася и Ляля сидели на полу у печки, играли в "военно-морскую игру". Ленька присел на корточки за Лялиной спиной, попробовал принять участие в игре, но мысли его разбегались.
"Нехорошо, - думал он. - Разворошил сундук и даже не закрыл его".
И кто такой этот Карл Маркс, которого читает Стеша?
Он вспомнил, что среди книг, оставшихся от отца, имеется многотомный энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Не один раз он прибегал к помощи этого словаря, когда в книге, которую он читал, встречалось незнакомое слово, вроде "идеал", "гармония", "фатальный", "инквизитор" или "брыжи".
В кабинете он застал мать. Александра Сергеевна стояла у раскрытого книжного шкафа и перелистывала большую толстую книгу в темно-зеленом коленкоровом переплете.
- Тебе что? - сказала она, оглянувшись и быстро захлопнув книгу.
- Ничего, - сказал Ленька. - Я только хотел посмотреть в словарь: кто такой Маркс?
Щеки матери опять залились румянцем.
- О господи? Какой ты, в самом деле, неугомонный! Ну, хорошо, отстань, пожалуйста! Маркс - это немецкий ученый. Экономист.
"Немецкий?! Ага! Вот оно... Все понятно".
- Что с тобой, мальчик? Ты побледнел... Тебе нездровится?
- Ничего, - сказал Ленька, опуская голову. Но он и в самом деле чувствовал, что внутри у него делается что-то нехорошее: в висках противно шумит, горло пересохло.
- И зачем тебе вдруг понадобилось знать, кто такой Маркс? Ты что - уж не в большевики ли хочешь записываться?..
"Маркс... немцы... большевики... шпионы" - все перемешалось в Ленькиной голове.
- Ну как? Был у Волкова?
- Был. Да... - хрипло ответил Ленька.
В это время в прихожей затрещал звонок. Александра Сергеевна пошла отворять. Ленька машинально взял книгу, которую она не успела поставить на место. Как он и думал, это был энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, том восемнадцатый - на букву М.
"Малолетство - Мейшагола", - прочел он на корешке книги.
Он стал перелистывать книгу, разыскивая слово "Маркс", и не заметил, как в комнату вернулась мать.
- Послушай, Леша! Что это значит? - негромко сказала она.
Ленька захлопнул книгу и оглянулся. Такого сердитого лица он еще никогда не видел у своей доброй матери.
- Я говорю: что это значит? Ты сказал мне неправду?
- Что? Какую неправду?
Мать посмотрела на дверь и еще тише сказала:
- К тебе пришел Волков.
У Леньки запылали уши.
- Оказывается, ты и не думал ходить к нему!
- Как не думал? Я был... Но мы разошлись. То есть я не застал его...
- Не лги! Фу! Какая гадость!..
Александра Сергеевна брезгливо поморщилась.
"Знала бы она, куда и зачем я ходил!" - подумал Ленька.
- Мамочка, милая, - зашептал он, схватив за руку мать. - Я... я после все тебе расскажу. Только, пожалуйста, не выдавай меня сейчас!
- Не выдавать? - усмехнулась Александра Сергеевна. - Увы, я, кажется, уже невольно выдала тебя. Впрочем, идем!..
Малолетний джентльмен в гордой позе стоял в прихожей у вешалки, прижимая к животу шляпу, тросточку и перчатки.
- Я к тебе на минуту, - сказал он, поздоровавшись с Ленькой. И, бросив усмешку в сторону Александры Сергеевны, добавил: - Ты, я слышал, был у меня?
- Да... то есть нет, - пробормотал Ленька.
- Оказывается, это я напутала, - улыбнулась Александра Сергеевна. Леша только собирался к вам...
Ленька предложил Волкову раздеться.
- Нет, благодарю, мне некогда. Я только хотел взять у тебя своего Ефименко. Ведь завтра у нас история. Ты не забыл?
- Я уже выучил, - унылым голосом промямлил Ленька и, покосившись в сторону матери, увидел, что на лице ее опять появилось гневное и огорченное выражение. Он принес книгу и, когда Волков попросил проводить его, быстро и охотно согласился. Объясняться с матерью ему сейчас не хотелось.
Когда они вышли на улицу, Волков оглянулся и сказал:
- Послушай, в чем дело? Зачем ты наврал своей маме, будто был у меня?
- Я не врал. Это она ошиблась, - мрачно ответил Ленька.
- Да? А ведь я знаю, где ты был.
- Где?
- Я видел тебя из окна. Я сам думал, что ты ко мне идешь.
- Ну?
- Ты был у матросов. А? Что, неправда? Покраснел?
- И не думал краснеть, - сказал Ленька, трогая рукой щеку. Почему-то ему было противно объяснять Волкову, зачем он ходил в экипаж.
- Был?
- Ну, и был.
Волков с усмешкой посмотрел на него.
- А ты, кажется, и в самом деле большевик?
- Я?! Ты что - с ума сошел?
- Неизвестно еще, кто сошел.
- Так чего ж ты ругаешься?
- А зачем же ты ходил к матросам?
- Ну, и ходил. Ну, и что?
- А то, что матросы все поголовно большевики. Может быть, ты этого не знаешь?..
Нет, Ленька этого не знал. Он остановился и испуганно посмотрел на товарища:
