Ольга Власова - Радуга. рождественская сказка
– Все сам да сам. – шутливо проворчал тот и отправился следом за хозяйкой квартиры.
10. Летающий урок
Когда Митя проснулся, то заметил на стуле записку, в которой Мария сообщала, что вчера вечером забыла сказать о том, что купила билеты в театр кошек. Мальчик осторожно вынул из длинного конверта, который лежал под листком, два блестящих глянцевых билета и погладил их пальцем. Парнишка смотрел на эти белые прямоугольники и думал о том, как бы ему хотелось взять с собой в это необыкновенное место маму, которая снилась ему всю ночь. Он был очень благодарен Марии за ее доброту, обходительность и деликатность, с которой она всегда показывала, что самый главный человек в его Митиной жизни – женщина, которая его родила. Мальчуган лежал и мечтал о том, как хорошо было бы, если бы после того, как маму выпустят, они остались бы жить у Маши, но понимал, что это невозможно.
«Ну, ничего. – подумал он. – Ведь можно приезжать к Марии в гости, а летом приглашать ее к себе. Ведь совсем не обязательно жить бок о бок, чтобы быть самыми близкими друзьями. – улыбнулся мальчуган.»
После этого он убрал билеты в конверт и встал. На кухне под салфеткой его дожидались сырники, которые он очень любил, и Митя снова с теплом подумал о Маше. Ему очень хотелось сделать что-то приятное для молодой женщины, но денег, чтобы купить подарок у него не было, мяч вчера испортил, а другую игрушку из папье-маше он пока делать не решался. Поэтому оставалось только одно – выучить новые слова по английскому. Мальчик решил, что будет заниматься все каникулы, чтобы сделать приятное Марии. Учебный год уже закончился и в школе его дожидался дневник с выставленными отметками. Парнишка знал, что увидит там, и поэтому не горел желанием попросить кого-нибудь из одноклассников, чтобы те занесли его домой.
«Как называется ученик, у которого плохие отметки? – размышлял он, откусывая маленькие кусочки от сырника. – Если двойку называю неудом, то значит мальчик, который их получает – неудачник? – покачивая ногой, думал парнишка. – Почему же тогда взрослых людей тоже иногда называют таким словом? Кто им выставляет такие отметки? Директор на работе или какие-то другие люди, которые следят за тем, чтобы все жили хорошо и правильно? Надо спросить об этом Машу, ей наверняка все только отличные оценки ставят и хвалят за все, что она делает.»
Митя закончил завтракать, убрал за собой и, вытирая пот со лба, подумал, что обещанное похолодание явно задерживается, но, если судить по народным приметам, по которым старики в его поселке всегда определяли погоду, то оно все же обязательно должно было наступить.
«В прохладные дни гораздо легче заниматься. – почесал он в затылке. – Наверное, мозг в голове распухает как дрожжевое тесто в кастрюле и пытается вылезти наружу. Хотя мама легко возвращала его обратно, а, если добавляла изюм для булочек, то оно уже не выпрыгивало наружу. Если новые знания представить сухофруктами, то думаю, что мне удастся найти для них в моей голове-кастрюле место.»
Представив, как он засыпает в себя новые английские слова, Митя рассмеялся.
– Вот было бы здорово! – воскликнул он, но потом задумался о том, как же должны выглядеть знания, которые нужно поместить в голову. – Может их писать на бумажках и потом съедать? —спросил он себя. – Нет. – решительно отверг мальчик этот вариант. —Ну, один лист еще можно при желании съесть, но питаться постоянно бумагой я не намерен. Тогда может выпекать словесное печенье? – прищурился он, но когда представил сколько времени он будет тратить на такую кулинарию, то понял, что быстрее выучить несколько слов, а потом заниматься другими приятными делами.
Тяжело вздохнув, парнишка понуро побрел к столу, на котором лежал учебник. Мальчик сел, открыл книгу и заглянул в нее. Решив начать учить по порядку, он взял тетрадь и стал переписывать туда то, что ему предстояло сегодня запомнить. После этого он встал и начал ходить, что-то бормоча себе под но, и закрывая время от времени глаза.
Через час измученный жарой и иностранным языком, который сопротивлялся и не желал поддаваться изучению, парнишка отложил тетрадь и пошел в ванную комнату, чтобы освежиться. Там он сел на край ванной и включил кран. Мальчик долго мыл руки и раскрасневшееся лицо под холодной водой. Голова, которая казалось распухла от жары и английского, немного успокоилась и паренек вернулся в комнату. Он сел на постель и искоса посмотрел на стол, на котором лежала тетрадь.
«Если в день я буду запоминать три слова, то много же я выучу за время каникул.» – тяжело вздохнул он.
Чтобы лучше понять, как ему усовершенствовать свой учебный процесс, Митя лег на и с наслаждением потянулся. В комнате потемнело, и где-то уже гремели раскаты грома. Мальчик прислушивался к тому, что происходит на улице. Первые капли осторожно постучали по застекленной лоджии, предупреждая видимо о том, что ливень может бесцеремонно залить комнату, и парнишка, решив, что лучше закрыть окно, вскочил и быстро повернул ручку. Когда он вернулся из кухни, где проделал то же самое, то снова принял первоначальное положение.
Сумрак и отсутствие притока свежего воздуха быстро сморили мальчугана, он крепко заснул.
– Что тебе еще понравилось в музее? – услышал мальчик голос Софи.
– Матрешки. – ответил парнишка. – У нас дома была маленькая неразборная. Только вот я не понял про то, где ее придумали? – пожал он плечами.
– По преданию первую такую игрушку вырезал русский монах, который жил на острове Хонсю, а в конце девятнадцатого века настоящую круглолицую веселую девушку сделал токарь – игрушечник Василий Звездочкин. – тряхнула локонами кукла. – А разве куклы, которые привозили из Франции специально для дворянских детей тебе не понравились? – посмотрела она на Митю.
– Красивые, конечно. – кивнул головой тот. – Но с тобой им не сравнится.
Фарфоровые щеки Софи не покраснели, но было видно что то, что она услышала ей было чрезвычайно приятно.
Кукла предложила Мите экскурсию в музей игрушек в Мюнхене, но мальчик безучастно взглянул на нее и отказался.
– Ты снова заболел? – обратилась она к нему.
– Да нет. – покачал головой тот. – Даже наоборот. Чувствую себя с каждым днем все лучше и лучше.
– Что-то случилось? – спросила фарфоровая красавица.
– Хорошо тебе. – вздохнул он. – Запоминаешь все как компьютер. А я с несколькими словами справиться не могу.
Софи похлопала своими газами, а потом поинтересовалась какие слова мальчик не может запомнить.
– Иностранные. – закусил он губу.
– А поточнее. – попросила кукла.
– Английские. – вздохнул тот. – Хотелось во время каникул набрать знаний, но за час запомнил только одно слово.
– Одно за час? – переспросила Софи.
– Только слово кукла. – вздохнул парнишка и опустил голову. – Я весь деревянный становлюсь, когда их вижу.
Фарфоровая красавица на минуту задумалась, потом всплеснула руками и сообщила своему другу, что знает что нужно делать.
– Пошли. – обратилась к нему она.
Мальчик, которому больше всего сейчас хотелось забиться куда-нибудь в угол и зареветь от того, что у него не шло учение, тяжело вздохнул и, не возражая, отправился за подругой. Они прошли мимо радуги, на которой веселились дети, и вышли к берегу большого озера, над которым висели пушистые белые облака. Когда Митя и Софи подошли ближе, то небесные пуховые подушки спустились к ним, как бы приглашая гостей покататься на них.
– Я тебе про учебу объяснял, а ты меня развлекаться привела? – огорченно произнес парнишка.
– Как сказать. – загадочно ответила кукла. – Залезай. – добавила она и, не дожидаясь мальчика, первая забралась на хорошенькое бело-голубое облако.
Митя шмыгнул носом, грустно усмехнулся и последовал примеру. Небесные подушки оказались очень упругими, и чтобы не свалиться с них, нужно было держаться за невидимые снизу поручни.
– Начинаем урок! – воскликнула Софи, лихо промчавшись над гладью воды и помахав рукой своему другу.
– Урок? – переспросил мальчик, пытаясь удержаться на облаке, которое взметнулось вверх.
– Почему нет? – игриво произнесла кукла. – Только не трясись от страха, а попробуй представить, что летишь.
Парнишка с трудом представлял, как можно было довериться этому пушистому небесному мустангу, который казалось только и мечтает о том, чтобы скинуть его в воду.
Подлетев поближе, Софи объяснила, что будет говорить слова, а Митя должен будет их повторять, но запомнить сможет лишь в том случае, если будет как птица парить в небе, напевая их как песню.
– А без облаков нельзя? – поинтересовался мальчик.
Кукла отрицательно покачала головой.
– Чего ты боишься? – спросила она.
– Вдруг я в воду упаду? – вздохнул ребенок.
