Кристина Выборнова - Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
— Он, наверно, увидел бандитов, а они его. А когда увидели, быстренько похитили — не оставлять же свидетеля! — докончила Рула Тузикову мысль.
* * *А теперь настало время открыть черную завесу, скрывающую судьбу Кивина.
Как вы помните, вернувшись от пьяницы, Кивин пошел на луг. Сразу же на глаза ему попался старик Омелин, поивший козу. Кивин обреченно застонал и свалился в траву, прямо на брошенный кем-то клок коровьей шкуры. Он тут же вскочил и, взяв клок, повертел его в руках. В мозгу мелькнула смутная мысль. Потом она прояснилась, и Кивин чуть не заорал «ура!!!», но, взглянув на старика Омелина, оглаживающего козу, воздержался, только сделал радостную физиономию и ускакал на мясокомбинат за коровьей шкурой. Кивин решил нарядиться коровой, чтобы его похитили бандиты, которых он хорошенько рассмотрит, а затем скажет: «Руки вверх!»
С такими приятными мыслями пришагал Кивин на мясокомбинат и попросил коровью шкуру.
— Аль одеяла у тебя нема? — прогудела плотная внушительная женщина. — Ну и времена пошли, люди коровьими шкурами накрываются!
— Берите, коли нечем накрыться! — произнес услышавший разговор директор мясокомбината и протянул Кивину красивую белую шкуру с аккуратными черными пятнами.
— Вот, возьми сало, я делала, — пробасила плотная женщина, задержав Кивина у самого выхода и суя ему какую-то скользкую гадость в грязной газете.
Кивин с трудом увернулся от гадости и опрометью бросился от мясокомбината на луг.
Придя туда, Кивин быстро надел коровью шкуру и согнулся под прямым углом, свесив руки впереди себя. В конце концов ему пришлось встать на четвереньки. Так он казался ниже, зато спина не болела.
Вскоре наступил темный вечер. Шкура Кивина выгодно светилась в темноте, и к тому же темнота не давала его как следует разглядеть, и издали он выглядел почти обычной коровой. Эта почти обычная корова стояла на лугу довольно долго, прежде чем по нему затарахтел, не зажигая фар, грузовик. Из него вышло несколько темных личностей, и им сразу бросилась в глаза сверкающая белая «корова», которую они и начали похищать. Один бандит встал у входа в кузов и молча показал Кивину хлеб с солью. Кивин сделал вид, что ему хочется хлеба и подошел поближе, чтобы разглядеть лицо бандита. Но тот отскочил и, взяв хворостину, легонько стегнул Кивинову шкуру по спине, и так, подстегивая, погнал к кузову. По дороге Кивин делал вид, что щиплет траву, и это бандитам очень не нравилось.
Наконец один бандит с силой толкнул Кивина сзади, и ему пришлось пулей влететь в кузов, так и не разглядев никого. Дверь захлопнули, и наступила чернильная темнота. Кивин сердито почесал ногу револьвером и лег на не очень чистый пол.
Зафырчал мотор. Грузовик по-старчески затрясся на луговых ямах и медленно вырулил на асфальтовую дорогу. На ней тоже трясло будь здоров, у Кивина даже зубы стучали. А когда он попробовал чуть-чуть помычать как испуганная корова, у него от тряски не попал зуб на зуб и получилось нелепое:
— Му-у-ме-у-ме-е-му!..
Находящиеся в кабине бандиты крайне встревожились, услышав коровье блеянье, и выслали одного посмотреть, что с животным. Посланный бандит открыл дверь, ведущую из кабины в кузов, вошел и внимательно оглядел корову, а она его, но оба ничего не увидели, слишком было темно. Корова вздохнула и отвернулась… а бандита чуть удар не хватил. Из-под шкуры торчал накрахмаленный белый воротничок, чей-то затылок и фуражка.
Бандит помотал головой — мало ли что в темноте покажется — но воротничок упрямо светился. Он попал в полосу света, который проникал из кабины через незакрытую дверь. Бандит чуть-чуть прикрыл дверь и, забившись в темный угол, опять посмотрел на странную корову. Последняя неожиданно достала револьвер, протерла его, почистила рукой черные ботинки и застыла. Бандит тихо проскользнул в кабину и, очень плотно закрыв дверь, прошептал остальным бандитам:
— У нас в кузове какой-то сыщик. Он нарядился коровой и у него револьвер под шкурой!
— Не впадай в панику, — сказал ведущий машину уголовник. — Мы продадим этого дурачка в какую-нибудь деревню, желательно ночью. Получим денежки и сделаем ноги!
— Может, избавимся от него сейчас? Вон какая-то деревня! — прохрипел втиснутый между двумя сиденьями парень.
— Хорошо, — сказал ведущий машину уголовник и затормозил…
…В небольшом деревенском домике царил мир и покой. Усатый казак Петр Васильевич сидел у уютной русской печки и смотрел в открытое окно. Вдруг в это самое окно просунулась чья-то рука и положила на подоконник записку. Она гласила: «Продаем корову. (Вон она стоит на вашем дворе.) Цена 800 000. Если корова нравится, деньги положить на подоконник».
Казак Петр Васильевич выглянул в окно и увидел знатную белую коровенцию. Казак подумал и положил деньги на подоконник. Деньги тут же забрали, и Петр Васильевич увидел, как корову загоняют в хлев.
Делалось это так. Одна темная личность изо всех сил пихнула корову ногой, а другая, впереди коровы стоящая личность, ласково замурлыкала и показала животному хлеб с солью. Корова не шла в хлев. Тогда темная личность пихнула ее посильнее, а впереди стоящая со злостью сунула ей под нос кусок хлеба с солью. Корова отвела морду, и тогда хлебосольная личность отошла и принялась сама уничтожать коровью приманку. Но пихающая личность не сдалась, а так пихнула корову, что та очень быстро влетела в хлев, вопя:
— Ой-ой-ой!!!
Но Петр Васильевич не поверил, что это кричала корова и решил, что крик ему просто послышался.
А две темные личности бросились к грузовику, который чуть не уехал без них. Они все же успели вскочить в кабину, и грузовик, хлопая дверьми, изо всех сил пошпарил по дороге. Казак Петр Васильевич пожал плечами и пошел в хлев, полюбоваться на красивую корову.
…Сидя на грязном полу хлева, Кивин долго не мог понять, где он находится. Было душно. Кивин скинул шкуру, сел на нее и огляделся. В хлеву было светло. Горела лампочка под потолком. В одном из углов хлева лежала огромная свинья розового цвета с приветливой мордой и торчащими из нижней челюсти небольшими острыми клыками.
— Хор-р-р-р… — сказала она и двинулась на Кивина.
Он вскочил и встал в боевую позицию.
— Ха-ха! — раздельно сказала свинья, надвигаясь на Кивина.
Тот забился в угол и вдруг выхватил револьвер и крикнул:
— Руки вверх!!!
(Он забыл, что у свиней нет рук.) Хрюкалка приостановилась, но продолжала угрожающе скалить клыки.
Кивин продолжал держать свинью на мушке. Но свинья не сдавалась. Она ногами толкнула на работника милиции шкуру, чтобы накрыть его и наброситься, но промахнулась, и шкура повисла на окошке хлева. Кивин начал свирепеть…
Тут в хлев вошел хозяин и остолбенел. Первой ему бросилась в глаза вылезающая в окно коровья шкура, а потом он заметил, что на полу в хлеву сидит милиционер в очень грязном костюме и держит на мушке свинью. Хозяин свиньи плюхнулся на пол.
А Кивину было еще хуже. Когда хозяин свиньи вошел, Кивин принял его за бандита и теперь мучился, что не может направить на него револьвер, поскольку свинья тут же бросится. И Кивину ничего не оставалось делать, как сидеть и с ненавистью смотреть на хрюкалку.
— Маня, иди на место, — сказал казак, подтолкнув свинью в угол, где она легла, и только посмотрел на Кивина, как тот за вопил:
— Руки вверх!!!
— Молодой человек, не пугайте меня, — укоризненно сказал Петр Васильевич, отпихивая от Кивина агрессивную Маню. — И, кстати, это нехорошо, коровой наряжаться. Ведь я за вас заплатил 800 000.
— Кому заплатили? — спросил Кивин.
— Каким-то парням. Они, жулики, мне вас продали да укатили!
— Кошмар… — выдохнул Кивин, опуская револьвер.
— Давай мне обратно 800 000!!! — вдруг заорал казак.
Кивин, вместо ответа, как угорь скользнул мимо него в раскрытую дверь хлева и был таков. Казак даже догонять его не стал пробовать: натренированный работник милиции бегал быстрее его. Петр Васильевич вздохнул, погладил Маню и ушел спать.
А злосчастный Кивин в очень растрепанных чувствах отбежал подальше от дома казака и заночевал у одной доброй бабуськи. Он пожил у нее денек, чтобы постирать хотя бы бывший белый воротничок и замызганную фуражку. Приобретя приличный вид, он поймал на дороге машину и поехал в деревню Орешково, так ничего и не узнав.
* * *…Тузик и Рула по-прежнему лежали в пыльном углу, когда в коттедж ввалился антисанитарный Кивин.
— Ура-а-а!!! — завопили собаки, пачкая его и без того грязные брюки.
— Тише, тише, — отмахнулся Кивин и, сев рядом, с присмиревшими Тузиком и Рулой в пыльный угол, сказал:
— Вы не представляете, собачки, что со мной было!..
