Многоножка - Вячеслав Береснев
Даша внимательно смотрела на неё. Слушала. Затем молча отвернулась и побрела прочь. Ксюха больше ничего не говорила: стояла молча, смотрела, как исчезает Даша за углом многоэтажного дома. Со спины Ксюхиного выражения лица было не разглядеть, но казалось, что по какой-то причине ей грустно.
Тамара тронула её за плечо, проходя мимо, и быстро, насколько позволяли ноги, устремилась за Дашей.
— Ты молодец, ласточка.
— Удачи!.. — донеслось ей вслед.
…Когда Тамара завернула за дом, Даша была в ста метрах от неё, и удалялась. Вскоре она дойдёт до безлюдной узкой аллейки между двумя детскими садами, потом поднимется по каменной лестнице, выйдет к дороге — и там её догнать уже будет сложнее. Поэтому нужно уже сейчас.
Кричать Тамара не хотела, так что просто быстро переставляла Стикер и собственные ноги, полностью игнорируя предупреждения глупой трости о том, как вредно ей превышать скорость. Тем не менее, через десять метров Тамара поняла, что всё ещё двигается слишком медленно.
В этот раз она не спрашивала себя, зачем ей догонять Дашу, что ей сказать и как убедить: Тамара по какой-то причине просто знала, что должна сделать всё, что в её силах. Догнать Дашу. Разогнаться. Как угодно. Но как назло, рядом не было ни одной тележки с листьями. Обиженная девочка внутри неё до сих пор противостояла Даше. Говорила: плюнь, забудь, она заслужила. Но почему-то противостоять этой обиженной девочке Тамаре сейчас хотелось больше всего на свете. И чем прочнее настаивала девочка на том, чтобы озлобиться в ответ на злобу, ударить в ответ на удар — тем сильнее Тамара хотела воспротивиться этому. Не должно больше этого быть. Удар в ответ на удар просто породит всё новые и новые удары. И пускай наверняка найдутся люди, которые не могут не ударять или просто заслуживают чужих ударов, — но если есть шанс, что не появится ещё один такой же Ромка Тварин, который бьёт просто потому что бьют его, то она, Тамара, точно сделает всё возможное, чтобы этот идиотский комок человеческого насилия навсегда остался в прошлом!..
Набрав воздуха в нос, Тамара поняла, что иного выбора просто не остаётся. Согнула колени так, как никогда в жизни не сгибала, крепко сжала Стикер пальцами, подняла, отшвырнула прочь!..
— ДАААААШАААААА!!! — и Тамара, не помня себя, рванула вперёд, чувствуя, как ломаются, трескаются, лопаются от напряжения деревяшки её хрупких манекеновых ног, как каждый удар ботинка о землю отдаётся в подошве, и как невидимая сила неумолимо тащит её вперёд, вышибая из лёгких воздух. Как просыпается мощь внутри вечно больных коленей, как рвутся лёгкие, непривычные к бегу, от недостатка воздуха, и как крик, доводящий горло до хрипа, прорывается сквозь воздух!.. Стикер остался далеко позади, теперь был только асфальт под её собственными двумя ногами, и Тамара безумно и безудержно неслась на Дашу, которая остановилась, услышав её дикий крик…
Когда Даша ошеломлённо обернулась, Тамара поняла, что не сможет вовремя остановиться, даже если очень сильно захочет.
Она налетела на неё, оставив позади себя тучу пыли, заскрипев ботинками по асфальту, и ткнулась прямо в Дашу, захватив её в капкан.
— Намнжнопогврить!!! — выдохнула она, хрипя и держась за неё, как за последнюю опору. Даша изумлённо смотрела на неё, выпучив глаза.
— Ч…чего?!
— НАМ… — Тамара вскинула голову вверх, кое-как хватая ртом воздух. — Нужно! По… го… поговорить!..
Больше она сказать ничего не могла: ноги постепенно заходились болью и немели, а в лёгких не хватало воздуха.
— Ты что, сдурела так налетать на людей?! — испугалась Даша, попытавшись отстраниться, но Тамара крепко держала её. — О чём нам говорить?! Отстань!
— Нет!!!
Тамара вскинула голову, оказавшись с Дашей лицом к лицу.
— Отстану, когда выслушаешь!
Они долго стояли и смотрели друг на друга. На Дашином лице отобразилось сначала изумление, потом нарастающее смущение, затем злость, стыдливость, и в конце концов почти что отвращение вкупе с печалью. Это произошло за доли секунды, когда Даша слегка отступила, не сводя с неё глаз.
— Так ты всё-таки можешь без трости, да?
— Не могу! — Тамара вцепилась в неё изо всех сил, чувствуя, что рухнет, если отпустит. — То есть, да, конечно могу, но… не часто. Ноги… ужасно болят. Ты не могла бы помочь…
В этот момент Дашу Швецову как будто бы шибануло током. Несколько секунд она стояла, не двигаясь, а затем подхватила Тамару за плечо.
— Давай. Там есть скамейка.
…По просьбе Тамары, Даша принесла ей выброшенный Стикер и смущённо отвела глаза. Только взяв трость в руки, Тамара услышала в голове знакомое «Только попробуй ещё раз такое вытворить…»
Даша села на скамейку в полуметре от Тамары, глядя перед собой.
— Ты хотела поговорить о чём-то.
— Да, — кивнула Тамара. — Слушай, я не сержусь на тебя. Что было, то прошло.
— Почему? — спросила Даша негромко.
— Что «почему»?
— Почему ты… не сердишься? Я ведь не делала ничего, чтобы искупить вину.
— Тебе и не обязательно что-то делать, — Тамара пожала плечами. — Прощение или непрощение зависит от самого человека, а не от провинившегося. Так что я не сержусь. Время назад сердилась, но… не теперь.
Даша тяжело выдохнула.
— Извини за всё, Тамара. Я вела себя, как тварь последняя, — медленно и тяжело произнесла она, с трудом изрекая из себя слова. Но Тамаре верилось, что она говорит искренне.
— Ты меня тоже извини, что ввела тебя в заблуждение и ничего не объяснила.
Даша скучно поглядела на неё.
— Тебе не за что извиняться. Ну… Это всё, что ты хотела сказать? Спасибо, теперь мне достаточно неловко.
Тамара смущённо рассмеялась.
— По правде сказать, это ещё не всё. Дело в том, что нам нужен человек в «Стаккато». Желательно, девушка.
Даша обхватила себя руками, нагнувшись и поглядев в землю. Теперь она почему-то показалась Тамаре… взрослой?
— Я не могу с вами, — услышала Тамара. — Я не такой человек, как вы.
— Ты ведь слышала, что сказала Ксюша. У нас все «не такие». Дело не в том, какая ты, а в том… В общем, в чём-то другом дело! У нас есть ребята, которые тоже долго не могли найти себе места. Типа Саши Солнышева — ну такой высокий, в чёрной кофте. Давай так: если не хочешь к нам вступать, то заставлять не буду, но помоги и сыграй
