Туманная радуга. Том 1 - Ксения Бугрим
Став жутким зверем, принц наконец взялся за ум. Он не хотел быть некрасивым и необразованным одновременно и поэтому начал изучать книги в библиотеке замка. Каждая из них наполняла его пустующий разум ценными знаниями. Особое внимание принц уделял точным наукам, потому что теперь ему приходилось в одиночку вести всю бухгалтерию. Вскоре математика стала его любимым предметом. Дальнейшие события всем хорошо известны: в замке появилась Белль и со временем очаровалась умом и мудростью Чудовища. Когда Гастон, который, кстати, тоже не желал учиться, нанес ему смертельное ранение, а из учебника по математике выпал последний листок, Белль признала Чудовище умным и произнесла слова любви, в последние секунды успев разрушить проклятье. Принц тут же исцелился от ран, и они зажили долго и счастливо.
В репликах героев так или иначе превозносилась ценность новых знаний. Таким образом, по мнению худрука, спектакль нес зрителю важный посыл: ученье – свет, а неученье – тьма.
Первая репетиция была вводной. Ирина Дмитриевна объясняла актерам, что от них требуется, показывала правильную расстановку на сцене, с необходимой интонацией зачитывала реплики каждого героя. Значительная часть времени была посвящена музыкальной части спектакля.
– Ребята, специально для нашей постановки мой муж переписал текст песен из мультфильма, адаптировав их под общую тему праздника «В Новый год – за новыми знаниями!». Петь у нас будут трое: Гастон, Белль и Чудовище. Двое последних споют под фонограмму, а вот Витенька исполнит свои композиции вживую. Фонограммы для Белль и Чудовища еще не готовы, поэтому прошу всех присесть, а Витю с массовкой – выйти на сцену. – Когда все было готово, руководительница обратилась к Вите: – Сейчас я спою песню Гастона, а ты, голубчик, запоминай мотив. Любочка, прошу к роялю!
Девочка, которая понравилась Кириллу, села за инструмент, открыла нотную тетрадь и начала играть заводную мелодию. Ирина Дмитриевна запела песню, в которой Гастон всячески восхвалял свою силу, красоту и успех у женщин, не забывая упомянуть, что книги – это скучно, никакого проку от них нет, и уж лучше он пойдет на охоту, чем будет учиться. Мотив был запоминающийся, но Вероника слабо себе представляла, как можно спеть хотя бы вполовину так же здорово, как это делала их художественная руководительница.
Когда музыка стихла, Витя передвинул скамейку, которая вместе с троном стояла на сцене возле стены, и встал на нее. Видимо, хотел воссоздать сцену из мультика, в которой Гастон пел и танцевал на столах в кабаке. Он кивнул, дав понять, что готов петь, и Любочка заиграла вновь.
Первые звуки Витиного голоса заставили Веронику восхищенно распахнуть глаза. Его голос был просто фантастическим! Ирина Дмитриевна довольно захлопала в ладоши, начав покачиваться в такт музыке. Кто-то из зала охнул. Вероника половину своей сознательной жизни восторгалась Фредди Меркьюри, считая его вокальные данные лучшими во Вселенной. Так вот Витя в тот момент очень напомнил ей любимого артиста. Его голос был кристально чистым, звонким и хорошо поставленным, будто бы этот парень только и делал, что пел с самого своего рождения. Но их основная схожесть с Фредди проявлялась вовсе не в голосе, а в манере поведения и артистизме. Стоя на этой скамейке перед своей пусть и не многочисленной, но все же публикой, Витя выглядел, как настоящий король сцены. Театрально взмахивал свободной от микрофона рукой и грациозно пританцовывал в такт музыке словно суперзвезда. И при этом ему каким-то невероятным образом удавалось не выглядеть глупо. Он действительно вел себя так, как будто был создан, чтобы ему рукоплескал зал. Казалось, мир вокруг него замер. Все видели только этого худого парня на скамейке, и больше в тот момент ничего не существовало.
– Во дает! – раздался голос Кирилла Шумейко. – Я б так не спел…
Витя загипнотизировал весь зал. Любочка, которая играла на пианино, даже обернулась на сцену, из-за чего немного сбилась с мотива. Тимур выглядел хмуро, от его былого веселья не осталось и следа. Ребята из массовки вообще забыли, зачем залезли на сцену, и просто стояли столбом, изумленно глядя на поющего Витю.
Когда музыка перестала играть, в зале сначала стало непривычно тихо. Все боялись издать лишний звук. Но затем ребята, не сговариваясь, принялись аплодировать. Точнее, почти все. Тимур лишь пару раз еле слышно хлопнул в ладоши. Его лицо было чернее тучи.
Витя с достоинством поклонился и слез со сцены. Многие так зарядились его энергетикой, что дальнейшая репетиция пошла как по маслу.
Веронике нравилось все происходящее до того момента, пока дело не дошло до знакомства Белль с Чудовищем. Стоя на сцене рядом с Тимуром, она чувствовала себе скованно и неуверенно. Большую часть времени он был в маске, но она все равно не могла спокойно на него смотреть. Она чувствовала его запах, и он сводил ее с ума, как и раньше. Ничего особо не изменилось, разве что теперь он оставлял за собой шлейф печали. Она все еще помнила их с Тимуром поцелуи и объятья, тепло его рук, его дурацкие, но очень смешные шутки, сухарики и шаурму, тот день, когда он защитил ее от Селоустьева. Она помнила все.
– Вероника, голубушка, соберись! – раздался мягкий, но требовательный голос Ирины Дмитриевны. – Ты сама не своя.
– Просто я даже в таком виде слишком сексуальный, – сказал Тимур, вызвав смешки девчонок из девятого класса.
Вероника готова была поклясться, что он самодовольно ухмыльнулся под маской.
– Разберетесь после репетиции, кто из вас тут сексуальный, а кто нет. Вероника, настраивайся на работу!
Но девушка так и не смогла войти в роль, проваливая все свои реплики. Тимур не соблюдал дистанцию между ними. Он подходил как можно ближе, будто бы проверяя ее на прочность. Наверняка он упивался ее смущением, довольно щурясь под своей маской. Он прекрасно понимал, что она все еще его любит, но искал все новые и новые тому подтверждения. Раз за разом нарушал ее личные границы, вторгаясь на ее территорию и руша картонные стены, которые были
