Зарисовки из жизни мексиканских зверушек - Родион Михайлов
Всего в нём было: три комнаты, ещё одна комната служащая кладовой, кухня, и прихожая, из которой можно напрямую попасть во все части дома, кроме маленькой спальни хозяев. Эта прихожая разделяла жилую часть дома, и служебную, так сказать.
В свой первый приезд сюда, зверушки хоть и посмотрели дом, но мельком, сейчас же, они смогли внимательно изучить большую комнату, соседствовавшую с обеденной. Ещё прежде, они обратили внимание на часы стоявшие на комоде, но сейчас они уже просто не могли пройти мимо них. Благодаря большому количеству украшений и ручек, комод имел множество выступов, удобных для подъёма. Зверьки смогли быстро взобраться наверх, к часам. Устройство для отсчёта времени, было огромным – размером с Тоди, и уж верно, гораздо тяжелее его. И тикали они очень громко. Часовой механизм был заключён в деревянный корпус с застеклённой дверцей спереди, предназначенной для доступа к стрелкам и отверстию для ключа, с помощью которого часы заводились. Циферблат был светло-бежевого цвета, с витиеватыми цифрами из жёлтого металла с чёрной окантовкой. Из того же металла был сделан ободок циферблата, а обегали его, ажурные чёрные стрелки. Зверушки догадались, что жёлтый металл, это латунь или бронза, кои так любили в старину. А то, что отверстие в центре предусмотрено для завода, зверушкам стало ясно, когда они заметили красивый ключик, лежавший рядом с часами. Да и в старых фильмах иногда показывали, как часы заводят ключом. Прочитать название этих часов было невозможно. Настолько замысловато написанных букв, никто из присутствующих вживую не видел – только в кино. Их фантазия, углядела в этих буквах что-то французское или итальянское. Впрочем, может быть, в те времена, покупатели могли без труда прочитать такую надпись.
Зверушки однажды видели передачу по образовательному телеканалу, в которой седая женщина из известного университета, говорила о современных языках, в том числе и испанском, и о том, что сейчас повсеместно наблюдается тенденция к упрощению речи и письма. И было видно, что её, это очень расстраивает. Также, в студии присутствовал молодой мужчина, который был рад всем этим изменениям – мужчина являлся передовиком рекламного производства. По его словам выходило, что чем проще – тем лучше. Однако, зверушки, как бы они ни были наивны, заметили следующее – когда молодой мужчина принялся «по простому» объяснять благотворность упрощения языка, то все доводы сводились к тому, что мол: сейчас другое время, и вообще двадцать первый век; что молодёжи так больше нравится – потому что понятнее; что язык, это живой организм, и он меняется. К тому же, языки и прежде упрощались.
Подвох заметил Алексис. Он сказал, что ничего не понял из его объяснений, но немного понял то, что сказала в ответ седая женщина. Она ответила так: «Упрощение, кому-то может нравится не потому, что так становится лучше, а потому, что из-за снижения культурного уровня людей, уровня образованности, им становится всё труднее понимать и принимать нечто сложное, так как голова работает плохо. И эти люди как ленивые школьники на уроке физкультуры, начинают уверять окружающих, что бегать дистанцию в один километр – это плохо, и что гораздо лучше бегать на сто метров, так как это проще и быстрее. Но ведь такой школьник лишь хитёр, ленив, и физически не развит – не более того».
Остальным зверушкам тоже стала теперь заметна разница в объяснении. Тот, кто объяснял просто – ничего не прояснил, а та, что объясняла сложнее – немного прояснила. Получается проще – не всегда лучше. Но и в любом случае, зверушки были бы на стороне седой женщины, поскольку им было не по себе, от слишком уж несерьёзного, если не сказать развязанного поведения молодого мужчины, при обсуждении столь важного вопроса. Ибо если люди и правда стали хуже соображать, то и друг друга, они стали понимать хуже, а тут уж – недалеко и до беды. Последнее, также объяснила зрителям, та седая женщина.
Находиться рядом с часами было уютно и спокойно, и даже хотелось вздремнуть, несмотря на громкий ход механизма. Мини-Пикачу приложил ухо к корпусу и прошептал:
– Там внутри что-то шумит и двигается.
Остальные зверушки тоже послушали.
– Они как будто живые, – прошептала Гамбургеса. – Только их надо иногда заводить.
– Людей и животных тоже надо заводить, – ответил Алексис. – Они должны есть и спать чтобы набраться сил, и это похоже на завод часов.
– Да-да, верно, – раздались голоса.
Тут в комнату вошёл один из заводных людей – дедушка. Он только что, прервал послеобеденную дрёму, поскольку не был любителем длительного сна.
– Вижу вам понравились часы. Я тоже их люблю – они словно живые.
Гамбургеса легонько ткнула Тоди в лапу, прошептав:
– И я сказала то же самое!
Тоди улыбнулся. Он был рад, что Гамбургеса оказалась такой проницательной.
– Ну, мне надо сделать кое-что по дому, а вы уж тут сами найдите себе развлечение. А там и ужин подоспеет, – произнёс дедушка и вышел в прихожую.
– Пойдёмте в ту комнату, в которой мы видели множество вещей, помните? – предложил Пингвинчик. И зверушки отправились туда.
Почти сразу их внимание привлёк большой пластмассовый ящик с какими-то окошками, и стоявшая рядом с ним картонная коробка, с маленькими коробочками внутри – тоже пластиковыми.
– А это что? – спросил средний пластиковый Пикачу.
– Я знаю, что это! Это магнитофон! – радостно откликнулся Алексис. – Разве вы не видели такое в кино? А там в коробке, должно быть кассеты. В них содержится магнитная лента, на которую записывают всякие звуки и музыку. Только я что-то не пойму, как можно намагнитить музыку?
Тоди сунул лапу в коробку, с осторожностью присущей медведю, который лезет за мёдом, но побаивается пчёл. Тоди вынул кассету. Внутри, действительно можно было разглядеть тонкую, тёмно-коричневую ленту. Панда, как и все прочие, уважительно посмотрел на Алексиса.
Ну ещё бы! Ведь он жил у Марии, когда остальных, наверное ещё и на свете-то не было. И потому он – и это было как само-собой разумеющееся – считался экспертом по древностям.
– Давайте попросим, чтобы нам включили эту штуку, – предложил плюшевый Пикачу. И зверушки тут же отправились исполнять задуманное.
Дедушка находился неподалёку – он складывал в ящик какие-то инструменты.
– Аааа, вижу у вас есть что-то на уме. Вы выглядите как делегация, – обернулся к ним дедушка.
– Мы нашли там магнитофон, дедушка, – Тоди махнул лапой, и несколько оробел, ведь они в первый раз назвали дедушку – дедушкой, в лицо.
– И чего хотят, мои внучата-зверята?
– Не мог бы ты включить его
