Сергей Михалков - Постоялец

Михалков Сергей Владимирович

Постоялец

Сергей Владимирович Михалков

Постоялец

Игра воображения в двух частях, девяти сценах

Издательство продолжает публикацию пьес известного советского поэта и драматурга, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, Государственных премий СССР и Государственной премии РСФСР им. К.С.Станиславского, заслуженного деятеля искусств РСФСР Сергея Владимировича Михалкова, начатую сборником его пьес для детей (Театр для детей. М., "Искусство", 1977).

В данном сборнике вниманию читателей предлагаются такие широко известные пьесы, как "Раки", "Памятник себе...", "Пощечина", "Пена", "Балалайкин и К°", и ряд других, поставленных на сцене многих театров страны и за рубежом.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

СТЕКЛОБИТОВ Антон Петрович - муж.

СТЕКЛОБИТОВА Леокадия Карповна - жена.

ДАРЬЯ ИВАНОВНА - бабушка.

ГАРОЛЬД - внук.

ОВСЯННИКОВ Архип Архипович - пенсионер. Персонажи

ЩЕНКОВ - пострадавший. / незаконченной

ВАЛЕРИЙ - студент. / пьесы.

МАРИНА - студентка. /

НАТАША - студентка. /

ПЕРВЫЙ ГОЛОС.

ВТОРОЙ ГОЛОС.

ДРАМАТУРГ.

КОСОВОРОТКИН - пенсионер.

Действие происходит в наши дни.

Премьера состоялась в декабре 1977 года в Театре имени Евг. Вахтангова.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Кабинет драматурга - автора пьесы. Поздний вечер. Звучит

тихая музыка. Драматург беседует с сидящим напротив него

персонажем своей будущей пьесы - Стеклобитовым.

Драматург. И, прошу вас, не спорьте со мной! Я вижу вас в пьесе именно таким персонажем - самодовольным, самоуверенным, равнодушным ко всему, что лично вас не трогает, не задевает, не касается...

Стеклобитов. Извините... Вам не кажется, что именно таким я кочую из одной вашей комедии в другую? С той только разницей, что в одной пьесе я Лопоухов, в другой - Махонин, в третьей - Почесухин, а вот теперь, оказывается, я Стеклобитов.

Драматург. Ну и что из этого? На этот раз я задумал не комедию, а драму.

Стеклобитов. Вы изменяете своему жанру. Вам больше удаются сатирические пьесы, комедии...

Драматург. А это уж моя забота. Может быть, это будет даже не драма, а мелодрама.

Стеклобитов. Не вижу себя героем мелодрамы. Зачем я вам нужен?

Драматург. Я еще не знаю. Но мне почему-то кажется, что, столкнув вас по ходу действия с вашим бывшим учителем, мне удастся затронуть в моей новой пьесе важную нравственную проблему - проблему человеческого долга, ответственности перед нашим обществом, проблему воспитания человека в духе высоких норм современных человеческих взаимоотношений...

Стеклобитов. Насколько я вас понимаю, я буду антиподом тому положительному началу, которое привнесут другие герои вашей пьесы?

Драматург. Безусловно. Вы тот стержень, вокруг которого закрутится сюжет. Представьте себе: в свое время вы были подающим надежды, способным юношей с некоторыми задатками эгоизма. Вы закончили среднюю школу, получили высшее специальное образование. К вам благоволила судьба. Вы заняли в обществе определенное положение высокооплачиваемого работника. Сперва вы обдумывали каждый свой шаг, проявляли осторожность в общении с людьми, затем вы осмелели. Набрали, как говорится, масть, приобрели сановитость, вальяжность...

Стеклобитов. Одним словом, зажирел?

Драматург. Если хотите, да! Вы переродились в чванливого эгоиста, человека, для которого карьера, личное благополучие превыше всего. Вас окружают только "нужные" люди...

Стеклобитов. Во многом виновата, конечно, моя жена?

Драматург. Ее образ для меня ясен, однако я над ним еще серьезно не думал... У вас есть сын. Зовут его, скажем, Арнольд или Гарольд... Как-нибудь в этом роде. Он избалован. Вы купили ему автомобиль...

Стеклобитов. Он учится в Институте международных отношений?

Драматург. Не обязательно. Ваша жена, ваш сын, ваша мать, ваше окружение дополняют ваш нравственный портрет. Сейчас мне важно столкнуть вас с вашим бывшим учителем.

Стеклобитов. Не понимаю. Как это столкнуть?

Драматург (объясняя). Вы учились когда-то в провинциальной средней школе. Это было в вашем далеком детстве, может быть, в селе или районном центре, я еще не придумал. У вас был учитель. В трудные военные годы он был другом вашей семьи. Вы уехали в столицу, он остался учительствовать в той же школе. Потом он вышел на пенсию.

Стеклобитов. Ну и что же произошло?

Драматург. Я еще точно не знаю, что именно. Я как раз сейчас над этим думаю. По моему замыслу вы должны встретиться.

Стеклобитов. Как встретиться? Где?

На сцене высвечивается кресло, в котором сидит пожилой

человек. Это - Овсянников.

Овсянников. Мне кажется, что в таком случае я должен попасть в какое-нибудь безвыходное положение, вспомнить про своего бывшего ученика, занимающего ответственный пост в столице, и поехать к нему за помощью. Извините...

Драматург. Возможно. Во всяком случае, завязка пьесы основана на вашей встрече, где бы она ни произошла.

Стеклобитов. Во всяком случае, если я эгоист и себялюб, я должен соответствующим образом реагировать на просьбу о помощи. Великодушно помочь, если это не грозит для меня какими-либо неприятностями, или равнодушно отказать.

Драматург. Вот именно. Зритель должен сопереживать Архипу Архиповичу...

Овсянников. Меня так зовут?

Драматург. Вам не нравятся ваше имя и отчество?

Овсянников (пожав плечами). Не я его себе выбираю. Право автора окрестить меня любым именем.

Драматург. Я еще подумаю. Может быть, вы будете Тимофеем Тимофеевичем.

Стеклобитов. А как зовут меня? То, что я - Стеклобитов, я уже знаю.

Драматург (смотрит в записи). Вы - Антон Петрович. Ваша матушка - Дарья Ивановна. Жена - Леокадия Карповна.

Стеклобитов. Благодарю вас. Итак, дело за небольшим: надо сочинять дальше. Писать.

Драматург (усмехнувшись). Дело за малым: осталось начать и кончить. Вот я сижу и мучаюсь. Я придумал вас, и вы преследуете меня на каждом шагу. Где бы я ни был, я думаю о вас, как о живых людях. Мне трудно с вами.

Овсянников. Да и нам не легче. Вы нас создали в своем воображении, мы уже, можно сказать, почти реально существуем, а сценической жизни вы нам еще не дали. Так не может долго продолжаться.

Стеклобитов. Нас может перехватить воображение какого-нибудь драмодела, и он пустит нас по иному руслу действия. А нам, честно говоря, уже не хотелось бы с вами расставаться. Лично я как персонаж служу вам более двадцати лет.

Драматург. Обещаю вам в ближайшее время засесть вплотную за работу. Я намереваюсь закончить пьесу к новому сезону.

Стеклобитов. Жаль, что я не знаком еще со своей женой и сыном. Впрочем, я не видел еще и своей матушки.

Драматург. На днях, на днях вы все встретитесь. Приступаю к работе. А сейчас я устал. Устал... Что-то у меня не клеится.

Персонажи пьесы исчезают. Драматург остается один. Он

подходит к столу, садится. Сидит в глубоком раздумье.

Затемнение

СЦЕНА ВТОРАЯ

Добротно обставленная столовая в добротной квартире

добротного нового дома. Сервант. На нем большая ваза с

фруктами. Перед сервантом сидит на корточках Гарольд.

Появляется Дарья Ивановна.

Дарья Ивановна. Ролик! Чего ты там шаришь?

Гарольд. Бабуля! Ты меня не видишь, я тебя не вижу!

Дарья Ивановна. Не смей ничего брать без спросу. Что ты там потерял?

Гарольд (поднимается). Так... Ничего...

Дарья Ивановна. Опять гулянку какую задумали?

Гарольд. Бабуля! А когда же нам гулять, как не в наши-то годы! Вы свое отгуляли!

Дарья Ивановна. Куда собрался?

Гарольд. За город решили прошвырнуться. Вылазка на природу.

Дарья Ивановна. И ночевать там останетесь?

Гарольд. А это, бабуля, смотря со обстоятельствам. Решим по ходу действия. Да ты не беспокойся, нас всего четверо будет: я, Валерка и Маришка с подругой. Ее ты знаешь - Наташа с косой!

Дарья Ивановна. Выходит, ты завтра на дачу с нашими не поедешь?

Гарольд. А наши и не поедут. Они завтра в ресторане какую-то шишку угощают. Бабуля! Ты мне каких-нибудь консервишек не подкинешь? Подкинь, бабуся! Судачка в томате или печеночку тресковую...

Дарья Ивановна. Ладно уж... Не голодными же вам там сидеть под кустом! Пойдем на кухню, я что-нибудь подберу. Перец болгарский фаршированный есть будете?

Гарольд. Будем, будем, бабуля! И перец болгарский будем, и икорку красненькую будем, если в наш фонд внесешь... и креветочки, и ананасики... (Уходит вслед за бабушкой.)

Стенные часы бьют четыре часа дня. Сцена некоторое время

пуста, затем появляется Гарольд. В руках у него дорожная

сумка зарубежной авиакомпании, магнитофон. Гарольд

торопливо открывает дверцу серванта, извлекает из его

глубины бутылку вина, прячет ее в сумку. Появляется

Дарья Ивановна.

Дарья Ивановна. Не гони только! А то ведь и себя покалечишь и "Жигуленка" своего разобьешь. Второго ведь не купят.