Александр Ткаченко - Тайга

Александр Ткаченко

Тайга

В выходные Настя и Никита со всей семьёй — мамой, папой, старшими братом и сестрой — отправились в лес за грибами.

— Настя! Иди скорей! Смотри, что я нашёл! — кричал Никита.

Он стоял под высокой елью, словно под зонтиком из мохнатых густых ветвей. А в двух шагах от него из земли, покрытой опавшей хвоей, торчал большой красивый гриб.

— Вот это да! — восхищался Никита. — У меня будет самый большой белый гриб!

— Никакой он не белый, — авторитетно определила Настя.

— Ничего себе «не белый»! А какой же? — не сдавался Никита.

— А такой. Несъедобный.

Настя ткнула палкой в шляпку гриба. Внутри обнаружилась какая-то розоватая неаппетитная мякоть.

— Видишь?

— Конечно, когда ты находишь, то — съедобный, а когда я — так несъедобный! — разочарованно пробурчал Никита, отходя в сторону.

Они опять разбрелись по лесу. Перешли через заросший овраг, походили по березняку. Потом оказались в осиновой болотистой чаще…

— Куда мы попали? — забеспокоилась Настя. — Где наши?

— Не знаю, — оглядывался Никита.

— Па-апа-а! Ма-ама-а!

Они прислушались, но никто не откликнулся.

— Всё. Мы заблудились! — в глазах Насти блеснули слёзы.

— Ну и подумаешь, заблудились. Сейчас выберемся, — Никита деловито осмотрел верхушки деревьев. — Мы шли на север, это я помню, так ещё папа сказал. Значит, нам надо повернуть на юг. Вот и всё!

— Откуда ты знаешь, где юг?

— Очень просто. На южной стороне веток больше, на северной — меньше. А ещё с северной стороны дерево мхом обрастает. Гляди! — он показал ей на ствол осины. — Значит, всё правильно, нам — туда!

Никита решительно направился к старому чахлому ельнику, за которым просвечивали светлые полосы березняка. Настя послушно побрела за ним.

— И не расстраивайся! — командовал Никита. — Ничего страшного.

Скоро они вышли на большую поляну, перешли через знакомый овраг и услышали родные голоса.

— Настя-а!.. Ники-ита-а!.. — разносилось эхом по лесу.

Они, не сговариваясь, побежали навстречу.

— Мы нашли их! — показались из-за деревьев старшие брат с сестрой.

— Это мы сами нашлись! — уточнил Никита.

Тут и мама подоспела:

— Куда же вас занесло? И когда вы смогли отбиться от нас, вроде всё время рядом были? — говорила она, крепко обнимая испуганную Настю.

Когда все успокоились, решили сделать привал и перекусить.

— Однажды мы с друзьями заблудились в тайге, — покачал головой папа. — Еле выбрались потом… В нашем лесу так, конечно, не заблудишься, он совсем небольшой. Но вообще-то запомните: лучшее, что могут сделать дети, заблудившись в лесу, это оставаться на месте и петь песни.

— Петь? — изумился Никита.

— Да, именно. Человека легче найти по голосу. Запомнили?

Настя и Никита кивнули.

— А тайга — это что? — спросила Настя. — Это лес какой-то или страна?

— Это джунгли, только в России, — объяснил Никита.

Все засмеялись.

— Они же ничего не знают! Пап, расскажи про тайгу, — предложил Володя, — расскажи, как ты нам с Олей в детстве рассказывал!

— Да, расскажи им, — поддержала мама. — Стыдно в России не знать, что такое тайга.

— Ну что ж, про тайгу так про тайгу, — начал папа…

Тайга

Далеко-далеко, там, где зима долгая и морозная, а лето короткое и прохладное, растёт удивительный лес. Но он совсем не такой, в который вы много раз ходили гулять. Лес этот — огромный, и нет ему конца и края. Если лететь над ним на самолёте, то кажется, будто зелёный лесной океан раскинулся под крылом.

Это и есть тайга. Она как богатая хозяйка, у которой всего много: и разных деревьев, и необычных животных и птиц. По бескрайним таёжным просторам текут глубокие реки. Зимой здесь стоят трескучие морозы, а летом вьётся тучами надоедливая мошкара. Тайга — суровый край. И всё же всегда манила она людей своей красотой, своим богатством, удивительным миром таёжной природы.

На якутском языке слово «тайга» означает просто «лес». Когда идёшь по этому огромному лесу, то видишь, как светлые полянки сменяются тёмными. Тайга бывает тёмная — если в ней растут ели и пихты. И светлая — если в лесу только сосны и лиственницы. Но любая тайга прекрасна и величественна!

Всем нам знакомы сосна и ель. У них вместо листочков — хвоинки, или, как мы привыкли их называть, «иголки». Хвоинки не боятся сильного ветра и мороза. Опадают они не все сразу, как листья у лиственных деревьев, а понемножку, год за годом. Поэтому лес, где растут сосны и ели, всегда зелёный. В сосновом лесу светло, дышится там легко и радостно. Могучие деревья стремятся к свету, к солнцу, растут всё выше и образуют своими кронами высокий шатёр.

Воздух в таком лесу очень полезен для здоровья человека. А из высоких и прямых сосен делали раньше мачты для парусных кораблей русского флота. Такие сосны не разрешалось рубить ни на какие другие нужды. С тех пор прошло много времени. Кораблям давно уже ни к чему деревянные мачты, но прямые стройные стволы сосен люди называют по-прежнему — корабельными.

Растёт в сибирской тайге удивительное хвойное дерево — лиственница. Называется она так потому, что сбрасывает на зиму свои хвоинки, словно лиственное дерево. Лиственница может расти в районах вечной мерзлоты и переносить морозы до 70 градусов. Её древесина очень смолистая и не гниёт от воды. И сегодня в сибирской деревне считается, что самый лучший дом — из лиственницы.

А вот кедр, таёжный красавец. Это тоже сосна, но особенная, не похожая на обычную. Хвоинки у кедра мягкие и длинные. В кедровых шишках — вкусные орешки, любимое лакомство сибиряков. Из орешков изготовляют кедровое масло, а из древесины кедра делают самые лучшие в мире карандаши.

Орехи вызревают на кедрах лишь один раз в четыре года. Тогда собираются люди в бригады из четырех-пяти человек и идут в тайгу «кедрачить». Найдут дерево, усеянное спелыми шишками, и с размаху бьют по нему огромным деревянным молотом. Шишки с кедра так и летят! А те, которые не удалось сбить таким способом, добывают уже самые ловкие кедровщики в бригаде. Надевают они на ноги специальные железные крюки, острые, как когти, и карабкаются на дерево. Доберутся до ветки с шишками и трясут её что есть силы. Стряхнут все шишки и принимаются за следующую ветку. А на земле их напарники собирают упавшие шишки в мешки. Удачливая бригада может принести из тайги несколько десятков наполненных мешков. Дома шишки сушат у печи и вылущивают из них семена. Они-то и называются — кедровые орешки.

Растут в тайге и лиственные деревья, например карельская берёза. Это очень ценное дерево. С виду оно не очень отличается от берёзы обыкновенной. Но если сделать из карельской берёзы дощечку и отшлифовать её, то на ней появятся замысловатые переливающиеся узоры древесных волокон. Из карельской берёзы делают очень красивую мебель, но дерево это редкое. Поэтому его древесину нарезают на тоненькие пластины, которые называются «шпон». А потом этим шпоном отделывают мебель из обыкновенной ели или сосны. Карельской берёзы в тайге мало, и люди её берегут.

Хорошо в тайге летом! На лесных прогалинах вызревают вкусные ягоды. Брусника, голубика, черника, морошка — словно разноцветные бусины щедро рассыпаны по бархатному лесному ковру. На болотах растёт кислая, но очень полезная ягода клюква. Из неё можно приготовить вкусный клюквенный морс.

А грибов в урожайный год в тайге бывает столько, что настоящий грибник ни сыроежек, ни даже подосиновиков в свою корзину не положит. Только белые — боровики! Да и у тех срезают одни шляпки, а ножки оставляют в земле. Удачливые охотники за грибами приносят из тайги по целому мешку таких шляпок.

Много полезных растений дарит нам тайга. Но самым драгоценным её сокровищем по праву считается женьшень. Это китайское слово означает «ветвистый корень, похожий на человека».

Женьшень — небольшое растение с узкими длинными листьями и мелкими темно-красными ягодами. Оно редко бывает выше одного метра в высоту. Но уважают люди женьшень не за размеры и не за ягоды. В земле скрывается его корень, который ценится на вес золота! Женьшень лечит человека от множества болезней. Этот чудо-корень и в самом деле по форме похож на человечка с руками, ногами и туловищем. Он покрыт множеством отростков, напоминающих волоски. Найти в тайге женьшень нелегко, но ещё трудней правильно выкопать его. Каждый корень добывают из земли несколько долгих утомительных часов. Ни одного волоска на корне нельзя повредить, иначе он теряет свою целебную силу.