Три апельсина. Итальянские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Дети побежали играть. Мать села у котла, в котором варились камни, и горько заплакала. «Час уже поздний, — думала она, — дети поиграют и уснут, позабыв о еде. Сегодня я их обманула, а что с нами будет завтра? Удастся ли мне найти работу?

Но вот двери распахнулись и в комнату вбежали дети. Они привели с собой — кого бы вы думали? — того самого старика-нищего, которого Виттория недавно накормила хлебом.

— Мама, мама, — закричал старший сын, — дедушка сказал, что он тоже голоден! Накорми и его нашей мясной похлёбкой.

— Почему же не накормить? — проговорила Виттория. Но мясо ещё твёрдое. Пусть дедушка погреется у очага и подождёт, а вы побегайте немного.

Дети убежали. Тогда женщина сказала старику:

— Не сердись, добрый человек. В прошлый раз я отдала тебе свою долю. А сегодня у меня ничего нет.

— Что же варится в котле? — спросил старик.

— Камни, — отвечала печально Виттория.

— Зачем ты обманываешь меня? Я чувствую запах мяса.

— Клянусь тебе, там нет ничего, кроме камней, — сказала бедная женщина и, подбежав к котлу, черпнула из него большой деревянной ложкой.

Как же она удивилась, увидев в ложке большой кусок варёного мяса!

— Я же говорил, что пахнет мясом, — сказал старик. — Зови детей ужинать.

— Но похлёбку ещё нужно посолить, а у меня нет соли.

— У тебя красные глаза. Значит, ты плакала. Может, одна слезинка попала в котёл. Нет ничего солонее материнских слёз.

Виттория попробовала похлёбку. И правда, она была солона в меру.

— Детки, идите есть! — закричала она обрадованно и налила похлёбку в большую миску.

— Дай детям по куску хлеба к похлёбке, — сказал старик.

Виттория покачала головой.

— В доме нет хлеба.

— Ты опять меня обманываешь, — ответил старик, усмехаясь. — Посмотри на полке в шкафу.

Виттория послушно открыла дверку шкафа и увидела, что на полке лежат семь паньолу — маленьких круглых хлебцев.

Все сытно поели. Потом старик сказал:

— Теперь неплохо бы выпить стаканчик доброго вина и закусить ломтиком броччо. Спустись-ка, женщина, в погреб.

Виттория, не говоря ни слова, спустилась в погреб, хотя знала, что там совсем пусто, даже мышам поживиться нечем.

Но чудеса не кончились. В погребе стоял бочонок вина, и рядом лежали головки броччо — солёного овечьего сыра, а с толстого крюка на потолке свисали копчёные окорока и гроздья колбас.

После ужина ребятишки уснули.

— Ах, синьор нищий, — воскликнула Виттория, — да вы, видно, волшебник!

— Так оно и есть, — ответил старик. — Сделать всё, что я сделал, сущие для меня пустяки. Видишь ли, за последнюю тысячу лет я порядком устал. В лесу в горах стоит старый дуб, мой ровесник; в его дупле я всегда отдыхаю, когда мне хочется. Сейчас я решил немножко вздремнуть, годков этак сто. А перед тем как отправиться в горы, хочу рассчитаться со всеми долгами. Всё, что я подарил, останется при тебе. В котле не переведётся мясо, в шкафу — хлеб, в погребе — вино, сыры и колбасы. А теперь я пойду. Есть у меня ещё один должок — твоей сестрице и её сынку. Платить его не так приятно, но что поделаешь!

И старик, кряхтя, поднялся со скамейки. Виттория догнала его у двери и схватила за край одежды.

— Ах, добрый синьор волшебник, прошу вас, пощадите мою сестру!

— И рад бы, да не могу. У нас, у волшебников, тоже свой закон — за всё платить по заслугам. Кто чего заслужил, то и получит.

Старик ушёл.

А Виттория так и не заснула до света. Хоть и злая у неё сестра, а всё-таки сестра. Утром побежала она к Анне-Марии.

Смотрит — Анна-Мария, целая и невредимая, вышла встречать её на крыльцо.

— Беда, сестрица! — закричала она. — Вчера вечером приходил ко мне тот самый проклятый ста… Ой, ой, ой! — и Анна-Мария схватилась за щёку. — Тот самый добрый старичок и сказал, что всякий раз, когда я начну браниться, у меня заболят зубы. А как не браниться, чтоб его черти уне… Ой, ой, ой! Храни его пресвятая Мадонна!

Тут вбежал во двор и сынок Анны-Марии с палкой в руке. У крыльца спокойно сидела собака. Милый сынок хотел было замахнуться на собаку палкой, но палка извернулась змеёй и ударила его по лбу.

— Золотой мой персик, — стала причитать, увидев это, Анна-Мария, — и тебя не пощадил старый ду… Ой, ой, ой! Подумай только, сестрица, бедному ребёнку теперь и поиграть нельзя! Камень бросит — в себя же попадёт. То и дело к его синякам и царапинам примочки прикладываю.

Виттория засмеялась и повернула домой.

Тут бы можно и кончить сказку, да вот что надо ещё сказать. С той поры, как случилась эта история, прошло без малого сто лет. Скоро проснётся в своём дупле старый волшебник и опять пойдёт бродить по свету. Может, и вы, ребята, встретитесь с ним. Вы его не бойтесь. Он старик хороший. Не забывайте только, что он за всё платит по заслугам: кто чего заслужил, то и получит.

СНЫ ГУАЛТЬЕРО

А всё потому, что несчастный Гуалтьеро каждую ночь видел страшные сны. Дошло до того, что он боялся ложиться спать. С прогулки верхом он, шатаясь от усталости, отправлялся на бал, после бала снова шёл гулять… Но без сна человек жить не может. В конце концов Гуалтьеро, словно подкошенный, валился на свою постель.

И тут его начинали мучить кошмары. Гуалтьеро кричал во сне, обливался холодным потом, просыпался со стоном и больше не мог заснуть.

Однажды юношу навестил старый друг его отца, синьор Рикардо. Синьор Рикардо жил в загородном доме, вдали от шумной Флоренции, и очень редко приезжал в город. Он так ласково заговорил с Гуалтьеро, что тот рассказал ему о своей беде. Внимательно выслушав юношу, синьор Рикардо сказал:

— Видишь ли, в моём уединении я часто читаю старинные рукописи, и мне открылись тайны, неведомые другим. Иные назвали бы меня волшебником, однако это совсем не так — я ведь никогда не пользуюсь тем, что узнал. Но твоего отца я любил, как брата, а тебя люблю, как сына. Поэтому я попробую помочь тебе. Слушай же: дождись ночи, когда нарождается молодой