Сказания Корнуолла - Дэвид Генри Келлер
Бальдер, желая угодить отцу, отплыл на своём драккаре с двадцатью лучшими воинами. Корабль плыл на север, влекомый ветром, а, когда ветер стихал, то гребли воины, по десятеро с каждого борта; и у руля всегда стоял Бальдер, проводя корабль мимо грохочущего прибоя и коварных скал. Они плыли вперёд и вперёд, пока не достигли дальней земли, сотрясаемой сильными ветрами и увидели там замок, наполовину заметённый снегом.
Покинув корабль, они направились к замку и нашли там вход в пиршественный зал, где восседал король Эрик. В широком очаге высоко взвивалось пламя. Повсюду сидели вооружённые воины, в то время как насытившиеся волкодавы спали на покрытом камышом полу. Воины пировали тюленьим и медвежьим мясом, запивая его мёдом, болтали о войне, любви и неистовых приключениях прошлого. Но король Эрик и принц Бальдер вели тихую беседу, задавая множество вопросов и отвечая на них. Потом король послал старуху за своей дочерью, с просьбой прийти, дабы она помогла занять принца.
Она была прекрасной женщиной, широкой в плечах, с глубокими голубыми глазами и истинно саксонскими волосами, коса из которых мела по полу, когда она шла. Один взгляд на неё и Бальдер понял, что она станет любящей невестой и его сердце забилось быстрее от изумительной любви.
Затем король поведал о великане, ростом более броска копья, который правил прибрежными землями. У того было немного воинов, да в них и не было нужды — всех, против кого выступал, он сокрушал и убивал, пополняя своё богатство. Он был могучим жрецом, любимым богами и никто не мог противостоять ему.
Этот грозный великан прислал вестников с требованием, чтобы король отправил свою дочь с приданым из драгоценностей и изрядного количества золота, утверждая, что боги желают, чтобы они сочетались браком.
Бальдер вскричал в ответ, — Этого никогда не будет. Я и двадцать моих Волков сразимся с этим трусливым великаном, спасём твоё королевство и защитим девицу. — Добрая принцесса ответила вместо своего отца. — О, принц, похоже ты хороший и добрый человек. Мне печально, что ты погибнешь. И всё-таки ты пойдёшь, ты и твои рубаки-воины. Вот мой знак. Прикрепи его на своём шлеме; он сможет защитить тебя в ближайшей битве.
Он взял её знак, обвил золотую цепь вокруг шлема и сказал, что скоро вернётся с победой. Следующий день, а затем и ещё один, Бальдер и его люди пробирались через снежные заносы и, в конце концов, достигли замка великана у заледеневшего озера, где ветер сдул весь снег. Здесь они надели коньки из оленьей кости и, скользя по льду, приблизились к замковым вратам, где, поджидая их, стоял великан. Бальдер крикнул, — Ты — шавка, которая не может убить добычу сама, лишь жрёт падаль, оставленную медвежьей милостью! Пришло время тебе сдохнуть. Я и двадцать моих воинов пришли, чтобы поторопить тебя и этим избавить землю от подобной зловонной чумы.
Великан заскользил к ним, кичась своей силой и уверенный в победе. Невзирая на раны, он убил семерых Волков. Тогда Бальдер, охваченный горем, видя, как его товарищи погибают, разъярился и метнул в великана свой молот. При таком могучем броске, при такой верной цели, молот пробил нагрудник, сокрушил рёбра и разорвал великаний хребет пополам.
Они сняли с него доспехи, забрали оружие и бросили изломанное тело на льду, на поживу огромным хищным белым совам. Затем, неся семерых своих погибших, они медленно возвратились в замок короля Эрика; но, прежде трапезы, положили своих мёртвых в драккар и отправили пылающий корабль через плавучие льды в Валгаллу.
А после того Бальдер рассказал о сражении на замёрзшем озере и весь пиршественный зал огласился хвалебными возгласами. Ту зиму Бальдер и его Волки провели в замке, но, когда снова наступило лето, и вся земля покрылась травой и цветами, он отплыл на юг, забрав свою невесту, прекрасную Тиру. Олаф возрадовался, увидев сына снова и поклялся, что навряд ли видел более прелестную женщину. Он принёс драгоценности своей покойной жены и её корону, и отдал их гордой и счастливой невесте.
Когда Олаф скончался, править стал лорд Бальдер, и неправда и злодейство были изгнаны из этой счастливой земли, как летнее солнце рассеивает туман. И так Дом Волков продолжился и пребудет всегда, поскольку ничто не может изничтожить наше племя, пока мы держимся мужества, гордости и верности.
Теперь эту историю часто рассказывает мой отец. Впервые я услыхал её, когда был всего лишь юнцом. Когда он рассказывал её на празднике Бальдера Прекрасного, то всегда заканчивал так: «Возможно, некоторые из вас, дети не поверят, что великан был таким большим, как я рассказывал, но он был выше, чем его копьё, которое теперь стоит в углу моего дома. Ни один из Волков не мог коснуться наконечника, даже вытянув руку. Кроме того, после смерти великана, мы положили копьё рядом с его телом и наконечник достал лишь до плеча. Так что вы можете сами убедиться, каким громадным мужем он был. И всё же, одним ударом молота Тора, я переломил ему хребет пополам». Так наш лорд Бальдер заканчивал свою историю и теперь, когда он спит, вы можете зайти в его дом и посмотреть на копьё. Он всегда держит молот с собой и даже сейчас тот прислонён к его бедру, но прошло много лет с тех пор, как он метал молот в цель, и никто из его сыновей не может сделать большего, чем поднять это оружие с земли.
Потом старшие дети убежали играть, а малыши пошли посмотреть на копьё. Мужчины начали военные игрища с мечами и молотами, а женщины продолжили готовить пиршество.
Бальдер, пробудившись ото сна, оказался в одиночестве. Затем маленький человечек, одетый в чёрный бархат, вышел из тёмного леса и сел у ног Бальдера.
— Добро пожаловать, незнакомец, — приветствовал его лорд. — Вижу, что ты пришёл с миром, ибо у тебя нет ни меча, ни доспеха.
Маленький человечек рассмеялся. — Они мне не нужны. Видимо, так и должно быть, что я посетил тебя и разделяю твоё восхищение величием семьи.
— Да. Несомненно, она велика. Жена родила мне семерых сыновей и трёх дочерей, и теперь у меня много внуков и правнуков. Все достойные члены Дома Волков.
— Ты имеешь полное право гордиться ими; и я тоже, ибо я отец твоей любимой жены.
— Как такое может быть? — спросил озадаченный Бальдер. — Я думал, что она дочь короля Эрика; по крайней мере, он сказал мне так.
— И ему стоит верить.
