Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Ай ведь было во славном городи во Киеви,
Шьчо у ласкового князя у Владимера;
Ай ведь было жило у его всё три бога́тыря,
Три того ли всё три брателка крестового:
5 Во перьвы́х-то жил Добрынюшка Никитиць млад,
Во вторых-то жил Алёшенька Попович млад,
Во третьи́х-то жил ведь По́тык-от Михайло сын Ивановиць.
Говорил-то князь Михайлу, всё росказывал:
«Поежай-ко ты, Михайлушко, в чисто́ полё,
10 Уж ты молодой мой Потык, ты Михайло сын Ивановиць
Постреляй-ко хоть ты мне да белых ле́бедей».
Тут как скоро-то Михайло свет Ивановиць
Он ведь скоро-то выходит всё из-за дубова́ стола,
Он ведь скоро-то бежит всё на конюшин двор;
15 Он сидлал-то своево ведь коня доброго,
Он ведь скоро тут поехал во цисто́ полё;
Ишше брал-то он всё стрелоцьки калёныя;
Он завидял всё на тихой-то на за́води,
Он завидял лебёдушку всё белую:
20 Ета беленька лебёдка — золото́ перьё,
Золото у ей перьё, крыльё́ серебряно,
Голова-та усажо́на скатным жемцюгом.
Воспрого́ворит всё Потык-то Михайло свет Иванович:
«Я не буду-то стрелять етой лебёдочки,
25 Я не буду всё ей да я кровавить-то;
Не могу ли изымать ею́ живу́ в руки,
Увезти мне-ка живу князю Владимиру».
Он не мог-то поима́ть да ей живой в руки;
Он ведь скоро натяга́ёт Потык-то Михайло сын Ивановиць,
30 Натягаёт он у стрелки скоро ту́гой лук,
Он ведь хоцёт постре́лить-то эту лебёдушку;
Тут спрого́ворит лебёдушка язы́ком человечеським:
«Уж ты гой еси, ты Потык же Михайло сын Иванович!
Не стреляй-ко ты миня, всё белой лебеди:
35 Пригожусь-то я к тебе да всё во всё время».
Тут Потык-то Михайло всё Ивановиць
Он-то ей да пожалел да всё постре́лить-то,
Полетела-то лебёдочка ко Почай-реки;[119]
Поехал ведь Потык-то Михайло свет Ивановиць
40 Как за етой за белой вслед лебёдушкой.
Не лебёдушка летат-то тут — Овдотья Лиходеёвна;
Прилетела-то Овдотья на крут бе́режок,
Розьвернулась-то Овдотья красной девицёй;
Приежает-то ведь Потык-то Михайло свет Ивановиць.
45 Обнимат она Потыка Михайла всё Ивановиця,
Обнимает она ево всё за белу́ шею,
Чёловала ево в уста в саха́рния:
«Ты возьми, возьми-тко, Потык ты Михайло сын Иванович,
Ты возьми, возьми миня Овдотьюшку-ту за сибя заму́ж!»
50 Ишше тут-ито ведь Потык-то Михайло всё Иванович
Ишше он ведь тут ведь всё на ей сосваталсэ.
Тут садилсэ всё Потык-то Михайло всё Ивановиць,
Он садилсэ на своёго коня доброго,
Он поехал ведь Потык-то Михайло всё Ивановиць
55 Да поехал ведь он да в красён Киев-град
Ко своёму-ту ко ласковому князу ко Владимиру.
Овернулась тут Овдотья Лиходеёвна,
Овернулась-то она да белой лебедью,
Овернулась — полетела-то да переди́ его.
60 Ишше едёт Потык-от Михайло всё Ивановиць,
Мимо едёт Овдотьюшкин высок терём:
Сидит-то тут Овдотья Лиходеёвна,
Шьто сидит-то под косисьцятым окошоцьком.
Приежает ко князю ко Владимиру;
65 Он навёз-то тут ёму всё гусей, ле́бедей
Да пернасц́етых-то мелких утоцёк.
Говорит-то тут ведь Потык-от Михайло всё Ивановиць:
«Уж ты красно моё солнышко Владимир-князь,
Ты Владимир, ты князь мой стольнё-киецькой!
70 Ты збирал-то пир да для троих для нас,
Для троих для нас збирал, для трёх могуциих бога́тырей».
Говорит-то тут Потык-от Михайло всё Ивановиць,
Как ведь говорит-то всё князю Владимиру:
«Собери-ко-се ты, князь, ты пир да одному мне-ка:
75 Я составалсэ ведь на Овдотьи Лиходеёвны;
Зазвонят ведь как вец́ерьни-ти позды сёгодни-то,
Мы тогда пойдём с Овдотьёй с Лиходеёвной
Во Божью́-ту мы ц́ерковь пойдём венцятисе»
(еретиця была; говорит: «обвинц́еюсе после вец́ерни»).
Ай тому-то ведь Владимир-князь всё рад ведь был,
80 Он ведь рад ведь был тому раде́шенёк.
Ишше светёл-от день пошол ко вецёру,
Ишше красно-то солнышко пошло ко западу;
Зазвонили тут вец́ерни-ти ведь во Божьи́х ц́ерьквах;
Тут ведь Потык-от Михайло сын Ивановиць
85 Пошол-то Потык ведь свет Михайлушко в Божью́ ц́ерковь;
Нередилась тут Овдотья Лиходеёвна
Да пошла же она да во Божью́ ц́ерковь.
Как ведь отслужили-то позды́ вец́ерьни-то,
Говорил-то Потык-то Михайлушко Ивановиць,
90 Говорил-то всё отцам, попам соборныим:
«Повенчайте-тко вы нас с Овдотьюшкой с Лиходеёвной».
Говорила тут Овдотья Лиходеёвна:
«Уж ты гой еси, Потык ты Михайло всё Ивановиць!
Мы положим разве заповедь великую:
95 Впереди-то мы умрём которой один одно́го-то,
Шьчобы к мёртвому живого закопать в земьлю».
Положили они заповедь великую
Перед той ли они да во Божьё́й ц́ерьквы,
Как при тех ли отцях, отцях духовныих,
100 Шьчо при тех ли при приц́етьницьках ц́ерьковныих.
Овенцялсэ тут Потык-то Михайло сын Ивановиць
С молодой-то со Овдотьёй Лиходеёвной;
Приходят они всё из Божьё́й ц́ерькви.
Ише князь-от был Владимир всё радёхонёк,
105 Всё радёхонёк был он, веселёхонёк;
Он сади́т-то новобрачных, всё усаживат;
Ишше По́тыка Михайла всё Ивановиця
Он со той ли со Овдотьёй с Лиходеёвной
Он усаживал в полаты их за дубовы́ столы;
110 Повёлсэ тут у их всё пир наве́сели.
Они жили немного — только по́лгода;
Незамо́гла-то тут Овдотья Лиходеёвна;
Она вецёром незамогла, утром представилась.
Тут пошол-то скоро Потык-от Михайло все Иванович,
115 Он пошол-то тут да всё к попам соборныим;
Он зьделали могилу всё больши́ньскую,
Повалили Овдотьюшку всё ме́ртву в гроб,
Повалили тут Потыка Михайла все Ивановиця;
Подли бок-то поставили к ёму добра́ коня.
120 Говорит-то князь Владимир таковы реци:
«Уж вы гой еси, попы, отцы соборныя!
Я не дам-то Михайлушка лёжи́ть с Овдотьёй Лиходеёвной;
Повалите вы Овдотью всё едну вы в гроб,
Положите на Овдотью полосу железную,
125 Посадите вы Потыка Михайла со добры́м конём,
Положите вы ёму да саблю вострую;
Уж поставлю я к могилы крепких караульшицьков».
Закрывали с могилы[120] их решотоцькой железною;
Как ведь жолтым-то песоцьком не зарыли-то;
130
