Андриеш - Буков Емилиан Нестерович
Душит гада тошнота.
Тут злодею неспроста
Пригодилась мощь хвоста!
Чуть лишь Фэт-Фрумос подступит —
Он хвостом нещадно лупит,
Не щадит ни шей, ни лап,
Хоть уж вовсе, видно, слаб.
Землю гложет, раны лижет,
Кровью и слюною брызжет,
Издавая злобный храп.
Он ярится, грузно скачет,
Головы уже не прячет,
Той, что до сих пор цела,—
Видит, очередь дошла
До нее, — он кровью плачет,
Битва гаду тяжела!
Бою смертному обучен,
Даже Фэт-Фрумос измучен:
Богатырь бы тут любой
Прекратил подобный бой
От усталости давно;
Так, быть может, было б — но
Вечно с Фэт-Фрумосом вместе
Память о его невесте
И святая жажда мести,
Жизнь иль смерть за дело чести,
А другого — не дано!
Богатырь с Драконом бьется,
Не смолкает звон клинка,
Гул за лесом отдается,
А товарищ гайдука,
Синий сокол, так и вьется,
То взмывает в облака,
То назад к земле несется,
Научая смельчака,
Где удар наметить надо
И куда обрушить меч,
Как последнюю у гада
Напрочь голову отсечь.
Весь в крови, как в черном дегте,
Змей напряг остаток сил
И бесчисленные когти
Фэт-Фрумосу в грудь вонзил.
Богатырь не растерялся,
Изловчился, постарался,
Боевым клинком взмахнул
И противника проткнул.
Но Дракон двумя рывками
Саблевидными клыками
Голову отсек бойцу,
Фэт-Фрумосу, храбрецу.
Изрыгая дым и пламя,
Медными всплеснул крылами
И с одной лишь головой
Улетел, едва живой.
А герой, в крови багряной,
Недвижимый, бездыханный,
Растянулся на песке.
Небо ясное затмилось,
Солнце в тучи укатилось
И погасло вдалеке.
Кончен бой, не стало сил,
Очи витязь погасил,
Алым залита трава,
Откатилась голова.
И природа — в забытьи:
Разом смолкли все ручьи,
Приумолк высокий бор,
В кронах смолкнул птичий хор,
Лишь дрожит едва-едва
Почерневшая листва.
И, зачахнув от печали,
На лугу цветы завяли,
Обмелела вся река.
В тишине глухой и грозной
Слышен только ропот слезный
Причитаний пастушка.
— Брел я путем нескончаемо длинным,
Шел я к тебе по горам и долинам,
Фэт-Фрумос…
Нес тебе флуер с песнями Доны,
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Я поборол великана Сетилу,
Свел Кэпкэуна-злодея в могилу,
Фэт-Фрумос…
Нес тебе флуер завороженный,
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Горе мне, горе! Кто мне поможет?
Черного Вихря кто уничтожит?
Фэт-Фрумос…
Кто нас утешит в печали бездонной?
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Пел чабан и плакал тихо
О своей лихой судьбе…
Глядь, пред ним сидит зайчиха!—
Что-то ей не по себе.
— Андриеш, мне тоже тяжко,
Не утешусь я, поверь!
Ранен мой сынок-бедняжка,
На него стоногий зверь
Наступил кривым когтищем,
Закаленным, как металл,
И три лапки оттоптал.
Мы с тобой сейчас поищем
Три травинки на лугу,
И когда они найдутся,
И сплетутся, и срастутся,
Вместе с ними — я не лгу! —
Прирастут немедля снова
Лапки моего Косого!
Что ж, по воле, по неволе,
Скорбь, развейся! Мука, прочь!
Много есть на свете боли —
Каждой надобно помочь!
Уронил пастух слезу, —
И у ног его, внизу,
Три зеленых стебелечка,
Три травинки, три листочка
Меж собой переплелись,
Крепко-накрепко срослись.
А зайчиха встрепенулась
И трилистником слегка
К лапам зайчика-сынка
Осторожно прикоснулась;
Длинноухий озорник
Излечился в тот же миг
И на лапках исцеленных
Заплясал в кустах зеленых.
Взял трилистник наш чабан,
Фэт-Фрумоса обнял смело
И коснулся страшных ран
Обезглавленного тела.
Подкатилась голова,
Стала розовой сперва,
Плотно к шее прилегла
И мгновенно приросла,—
Вспыхнул вновь румянец пылко,
С губ сбежала синева,
Вот на них уже — ухмылка,
На виске забилась жилка,
Как тугая тетива.
Витязь головой тряхнул,
Потянулся и вздохнул:
— Что со мной случилось ныне?
Может быть, я сплю еще?
Горделивый сокол синий
Сел герою на плечо.
Пастушонок улыбнулся
И ответил на вопрос:
— Ты б вовеки не проснулся,
Ты не встал бы, Фэт-Фрумос,
Если б я не прикоснулся
Этой заячьей травой,
Сон прервав глубокий твой.
Шесть голов срубил ты Змею,
Но ему подставил шею,
Ухитрился он в борьбе
Голову отгрызть тебе!
А теперь скажи мне, мудрый,
Синеглазый, чернокудрый,
Звездоносец Фэт-Фрумос!
У меня овечье стадо
Черный Вихрь давно унес,
Мне сыскать злодея надо
И овец опять вернуть.
Укажи мне верный путь,
Помоги мне чем-нибудь!
И тогда, как солнце, светел,
Фэт-Фрумос ему ответил:
— Андриеш, мой пастушок,
Путь нелегок твой и долог,
Но не бойся ничего.
Вот, возьми стальной осколок
Буздугана моего!
Ты метнешь осколок в тучи,
И тотчас мой буздуган,
Неподкупный и могучий,
Словно грозный ураган,
Прилетит к тебе с Востока
И в одно мгновенье ока
Сокрушит врагов твоих,
Стены тюрем вековых,
Своды темных подземелий,
И оковы, и замки,
Как бы не были крепки!
А теперь к заветной цели
Ты смелей, пастух, иди,
Ждет победа впереди!
Помни, что в лесные чащи
Солнцу красному невмочь
Кинуть свётлый луч блестящий,
Разогнать слепую ночь,—
Черный Вихрь всегда на страже:
Со своею силой вражьей
Затмевает солнца свет,
А без солнца — воли нет!
Так ступай за ясным светом,
Солнце красное ищи,
И, герои-силачи,
Мы тебе поможем в этом!
Разлучиться нам пора…
У разлуки есть сестра —
Безутешная тоска.
Но молчит она, пока
Светит нам издалека
Дружба пламенем костра!
Андриеш продул дуду
И пустился шагом скорым
К неизведанным просторам,
Напевая на ходу.
И, надеждой окрыленный,
Он долиною зеленой
Шел вперед, к своей судьбе,
К дорогой, далекой цели.
И звучал в его свирели
Голос витязя призывный,
Наделенный силой дивной:
— Добрый путь, пастух, тебе!
Так пойдем же вместе мы
Вслед за ним упорным шагом
По ущельям и оврагам,
Через долы и холмы,
Вдоль равнин, что пахнут хмелем
С ним мечты его разделим,
Счастье, горе и труды,
Тяготы любой беды
И сражения, и краткий
Отдых после смертной схватки!
Глава третья
