Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Ай ка бьёт целом князю да со кнэгиною
А как о ту же о рученьку о правую,
А как князьям-бо́ярам всё о левую.
65 А как садил-то Владимер гостя во большо́ место.
А как наливали ёму чяру зелена́ ви́на́,
Не што не малу, не велику — в полтора вёдра;
А да не берёт-то чары во праву́ руку,
А да он неб хочёт пить да зелена вина.
70 А как вси тут сидят пьяны-веселы,
А как вси-то сидят пьют, едят и кушают;
А как почесён пир идёт у их наве́сели.
А как вси они сидят да пьяны-ве́селы,
А сидят-то они, всё ведь хвастают:
75 А как богатой-от ведь хвастат золотой казной да госуда́ревой,
А как иной-от хвастаёт да широки́м двором,
А как сильнёй-от похвастат своей силою,
А как умной-от хвастат родным батюшком,
А разумной-от хвастат родной матушкой,
80 А как глупой-от хвастат всё родной сёстрой,
А нера́зумной-от ведь хвастаёт да молодой жоной.в
А как сидит-от Дюк Стёпанович, ничим не хвастаёт.
А как го́ворил-то князь да таковы́ реци́:
«А как приежой гось сидит, не пьёт, не ес, не кушаёт,
85 А как не кушаёт, да и ничим не хвастаёт,
Как по имени-от Дюк Стёпанович.
Тибе што равзе местом я тибя о́бсадил,
Али виной чарой тибя о́бнесли,
Эли князья-бо́яра над тобой да посмехаютце?»
90 А говорит-то тут Дюк да сын Стёпанович:
«Уж ты гой еси, Владимер князь да стольнё-киёвськой!
Уж ты местом миня всё не о́бсадил,
Виной чарой миня-то всё не о́бнесли,
Не князья, не бо́яра не посмехаютсе;
95 А как не могу я кушать вашого-то кушанья:
А как пахнёт вашо кушаньё на со́сенку,
А как на то же на сосново на помёлышко.
А как у мня-то родна матушка пекёт колачики, —
Э колачик-от съешь, другого хочитце.
100 О третьём колачики ду́ша́ бажи́т.
А у мня в печки пашут — помёлышко шолковоё,г
Окунают в ту воду́-то всё мёдовую.
А да я ишше да тим похвастаю:
Да как своим да светлым платьицём,
105 Э мне не надобно не шить-кроить да платья цьветного,
А как будёт мне носить на три годика;
А ише вдво́ё лёжит платья не шитого,
Не шитого лёжит, кроёного.
А как есь у мня золотой казны несчотнод жо».
110 А да как закричали бояра кособрюхие:
«Ай уж ты гой еси, мужичёнка ты приехал задве́нщина!»[331]
А говорили князю таковы речи:
«Уж ты вой еси, Владимер князь да стольнё-киевськой!» —
«Уж вы гой еси, моя князя-боя́ра!
115 Я не буду садить госьтя приежжого;
А да как ведь нужно посмотрить ёго именьицо,
А тогда садить ёго да ’тёмну те́мницю».
А говорил-то князь да таковы речи:
«Уж ты гой еси, Добрынюшка Микитич млад!
120 Уж ты гой еси, Олёшенька Попович млад!
А вы берите чернил, бумаг да скольки надобно,
Уж вы поежайте-тко в Корелушку богатую,
А да опишити-ка именьицо Дюка́ сына́ Стёпанова,
А пересчитайте-ка его золоту́ казну да осудареву».
125 А как тут брали́ они да пуховы шля́пы́,
Как брали они много́ чернил, бумах,
А проходили они да на широкой двор
А сёдлать-уздать да всё добры́х коней;
А говорил-то им да Дюк Стёпанович:
130 «А ты гой еси, Добрынюшка Микитич млад!
Как вы приедете в Корелу к нам в богатую,
А найдите моё подворьицо-строеньицо, —
А не найти моих дверей дворовых жа;
А куды вам заехать на широкой двор,
135 А да научу да накажу вам добрым молодцам:
А заедите как середи дома,
А заедите к окошку косиссятому, —
А кричите-ка громким голосом:
„Уж ты вой еси, Дюкова да родна матушка!
140 А отворь-ка нам дворовы дьвери —
А заехать-то нам к тоби да на широкой двор“».
А да она скрычалае тут всё дворьникам:
«Уж вы дворьники мои да караульшыки!
А да запусьтите-каж два дородьних добрых молоцов.
145 Да вы тут отворьте тут им да широки дьве́ри́».
А как заехал Добрынюшка с Олёшенькой да на широкой двор.
А как тут Добрыня с Олёшенькой удивлялисе
А тому строенью-ту всё Дюкову,
А как было у ёго да всё устрояно,
150 А устрояно да изукрашоно.
А пошли с широка двора, на красно крыльцё косисьцято, —
А на перьвы́х сенях стречаёт их кухарочка;
А да как они встречеёт,
Они кланятся да бьют челом да ниско кланятсе:
155 «А уж ты здрастуй, Дюкова да родна матушка!» —
«А мы не Дюковы-то родны матушки,
Мы просты Дюковы кухарочки».
А на вторых сречают-ка Дюковы да всё ведь горнишьни:
«А да уж вы здрастуй-те-ка, Дюковы да родна матушка!»
160 А как на тре́тьи́х сенях стречат да родна матушка,
А ведёт-то во свои да светлы светлицы,
А да садила-то она на стульё-то рыта бархата.
«А да уж вы гой еси, дородьни добры молоцы,
А как руськия могучих два бога́тыря!
165 А я не знаю, как вас, добрых молодцов, да именё́м зовут,
А звеличеть-то вас да по очечесьву;
А да вы скажите-ко про своё именя жа и отечесьво».
А как говорил Добрыня таковы речи:
«А зовут миня Добрыней, по отечесьву Микитичом».
170 А как Олёшенька говорил да таковы речи:
«А зовут миня Олёшенькой Поповичом».
Да уж то говорила тут Дюкова да родна матушка:
«А вы скажите-ка, где моё осталось чадо милоё,
Эо на воли живет-то, в тёмной-то те́мници?» —
175 «А он не сидит-то в тёмной темници,
А он ходит у князя в полатах княженейськия.
А да ты скажи как, скажи, да родна матушка,
Окажи вперьво да платьё чьветноё,
А да переситать ёго да платьё
