Коллектив авторов - Золотинки

ЗВЕЗДОЧКА

Стали дружно все в линейкуШкольники-ребята.Нас сегодня пионерыПримут в октябрята.

Прикололи каждомуЗвездочку на грудь.Освещай нам, звездочка,Жизни долгий путь!

УПРЯМЫЙ АНДРЕЙ

Начало осени. Сентябрь.Погожий день веселый.Андрей сегодня первый разПришел учиться в школу.

— Запомни свой, Андрюша, класс:По коридору прямо.Здесь много лет тому назадТвоя училась мама.

Андрей немного помолчал.Окинул парты взглядом.— А где же папа мой сидел?Наверно, с мамой рядом?

— Нет, папа жил тогда не здесь,А там, где он родился.Там тоже школа есть, и в нейМальчишкой он учился.

— Неправда! — говорит Андрей,Наморщив лоб упрямо. —Мой папа там живет всегда,Где я живу и мама.

В ДОЖДИК

Бежит по лужам мальчик.До нитки он промок.И брызги воробьямиВзлетают из-под ног.

Хочу я, чтобы былоМне снова десять лет.Чтоб радости хватилоМоей на целый свет.

Хочу по лужам мчаться,Как мчится детвора.Но… мне уже пятнадцатьИсполнилось вчера.

ДОРОГИ И ЗВЕЗДЫ

Дороги и звезды чем-то схожи:И те далеки, и другие тоже.Дороги и звезды… Их именаРомантиков манят во все времена.Дороги и звезды… Как их много.Где же моя звезда, моя дорога?

ТОП-ТОП. Фото. Саша Шабанов, 10 класс, г. Челябинск

ПРО ИРИНКУ

Мою маленькую сестренку зовут простои ласково — Иринка. Вот она сидит рядом, маленькая и круглая, как резиновый мяч, с торчащими желтыми косичками, похожими на колоски. А лицо у нее совсем как у куклы. Шелковые, точно вышитые гладью, брови, маленький курносый нос и полные губы бантиком. Вот только глаза, большие и серые, в длинных ресницах, совсем не похожи на глаза куклы, пустые и бессмысленные. У Иринки они с любопытством смотрят на мир, такой новый и интересный.

Теперь Иринке шесть. А когда ей было в два раза меньше, мне часто приходилось гулять с ней. Каждая прогулка — новое открытие. Ее интересует каждая мелочь.

Вот она подходит к маленькому деревцу, трогает свежие клейкие листочки и вдруг спрашивает:

— А кто весной листочки клеем намазывает?

Говоря по правде, я теряюсь. Но отвечаю, как могу. Она понимающе и огорченно кивает солнечной головкой, ей жалко, что листочки никто клеем не мажет, а это они сами такие. Мы идем дальше, и перед нами открывается мир, такой привычный для меня и такой новый и незнакомый для Иринки.

С возрастом вопросов становится все меньше, теперь она решает их сама.

Однажды, оторвав меня от телевизора, она отвела меня в сторону и сказала:

— Лид, ты кем будешь?

— Ты в сотый раз спрашиваешь! — рассердилась я.

— Ну, я думаю, журналисткой.

— Тогда зачем спрашиваешь?..

— Лид, ты когда большая будешь, напиши про Тамару.

— Про какую Тамару?

— Ну, знаешь, про ту, которая живет в третьем подъезде.

— А что про нее написать?

— А я скажу.

— Ну?

Иринка задумалась. Потерла пальцем кончик носа, на котором осталось красное пятнышко.

— Ты знаешь, она очень хорошая. Она учится в первом классе, у нее новый портфель, и она учится на одни пятерки.

— Молодец, так и ты у нас такая будешь, — вставила я.

— Нет, она хорошая.

— Так и ты у нас хорошая.

Опять задумалась.

— Нет, я не такая. Она вчера бабушку Настю через дорогу перевела, посадила на скамейку и сказала: «Отдыхайте, бабушка». А потом увидела, что Светка ревет, и отобрала у Борьки ее мячик. Она у нас во дворе всех мирит, потому что она добрая. Мы ее все-все любим. Она даже с нами играет, конечно, когда уроки сделает.

— Ага, понимаю, она твой идеал, — закончила я.

Брови Иринки быстро подскочили вверх:

— А что это?

— Ну, это значит, что ты на нее хочешь быть похожей.

Иринкино лицо посветлело. Поняла.

— Я обязательно будут такая. Правда?

И уж совсем наклонившись:

— Знаешь, она немножко на Ленина похожа, правда?

— Ну, это уж ты загнула.

— И ничего я не загнула. Она такая же добрая и маленьких не обижает. Она хорошая.

Давно спит сестренка, улыбаясь чему-то во сне. Ей хорошо и спокойно.

Растет Иринка. И пусть пока Ленин в ее представлении только добрый человек и не обижает маленьких, а Тамара — самая лучшая девочка на свете. Не в этом главное. Оно в том, что знает моя сестренка цену доброте и понимает, как хорошо быть добрым. А если добрым, значит, честным, трудолюбивым, смелым. Иринка понимает это, значит, вырастет такой. Я в этом уверена.

ЛИДА ЯРЦЕВА, 9 КЛАСС,

г. ЧЕЛЯБИНСК

Я, НАВЕРНОЕ, ВСЕ МОГУ

Тихо ветер колышет листву,Будит струны уснувшей души.Песней я тишину разорву,Очутившись одна в глуши.

Буду солнце в ладони братьИ согрею глухую тайгу.И вершины дерев раздвигатьЯ, наверное, тоже смогу.

Ярким звездам пошлю приветИ на чай приглашу Луну.Утром ранним, встречая рассвет,Озорно заре подмигну.

И быстрее реке бежать,Расчищая ей путь, помогу…Я могу всю страну обнять!Я, наверное, все смогу!..

ПТИЦЫ. Акварель. Удалов Сережа, 4 класс, г. Челябинск

ЗАПЕВАЛА. Фото. Сережа Морозов, 10 класс, г. Челябинск

В ДЕРЕВНЕ. Акварель. Николай Федоров, 8 класс, г. Челябинск

ГАЛКИНО СЧАСТЬЕ

Любит весною бродить по лужам.Мороженое ест назло стужам.Не любит кутаться в шали.Зовут ее просто Галей.Каждый камушек в городеЗнает девчонку эту.С рюкзаком за усталой спиноюМечтая бродить по свету,Она не оставит друга,Поможет в любое ненастье.И эти хлопоты вечныеНазывает огромным счастьем.

Я ВОЙНЫ НЕ ВИДЕЛА

Я войны не видела. Мне шестнадцать.Залпы артиллерии мне не снятся.Лишь ромашки белые снятся на лугу,Искры солнца утреннего в голубом снегу,В чистом небе лебеди-облака.Уходя в солдаты, брат сказал: «Пока!»В целом мире женщины смотрят вследСыновьям ушедшим: «Нет! Нет! Нет!Нам войны не надо, смерти, ран и стонов!Человек родился, чтобы счастье строить.Кто же, кто же убивать позволил,Не считаясь с нами, против нашей воли?Неужели, люди, вы жестоки очень?Неужели смерти мать для сына хочет?Человек, послушай сердца голос:Сохрани для счастья жизни колос!»

ЗИМА В ЛЕСУ. Акварель. Витя Фуксман, 3 класс, г. Челябинск

ПРОЛОГ. Фото. Сережа Морозов, 10 класс, г. Челябинск

ГОЛОС БРЕСТСКИХ РАЗВАЛИН

Здесь первый удар принимала Россия,Здесь крови пролилось на тысячи рек.Здесь в крепости каждый кирпичик — святыня.И каждый защитник бессмертен навек.

Мы в крепости. Ходим в костюмах наглаженных,В рубашечках модных. А видится, какЗдесь кто-то простую рубашку над башнямиВздымал окровавленную, как флаг.

И как-то неловко ходить здесь чистеньким,Смотреть, как винтовка ржавеет чья-то.Здесь даже ребята, всегда речистые,Стали серьезными и замолчали.

А из-под груд кирпичей и железаГолос как будто рассек тишину.Крепость гудела: «За Эльбой, за лесом —Слышите? — снова готовят войну!

Снова развалины? Снова смерти?Больше такого нельзя допустить!Здесь гибли такие же парни, поверьте.Поверьте, им очень хотелось жить!»

И кажется, что-то ударило больно,Хотя кругом тишина и вечер.Мы были оглушены и взволнованыНе сказанной вслух удивительной речью.

Мы уходили. А крепость смотрела,Будто мать, провожая детей.Клянемся, мы не забудем. Мы сделаем,Сделаем все для счастья людей!

Я НЕ ХОЧУ!