Путешествие Голубой Стрелы(Сказка. Стихи) - Родари Джани
Глава VII
ЖЕЛТЫЙ МЕДВЕЖОНОК ВЫХОДИТ НА ПЕРВОЙ ОСТАНОВКЕ
Сразу же по другую сторону стены начались приключения. Поднял тревогу Генерал. Как вы уже могли заметить, Генерал обладал пылким темпераментом и постоянно ввязывался во всякие ссоры и происшествия.
— Мои пушки, — говорил он, покручивая усы, — мои пушки заржавели. Чтобы почистить их, нужна небольшая война. Пусть небольшая, но все-таки война: нужно пострелять хотя бы с четверть часика.
Эта мысль, как гвоздь, засела у него в голове. Едва только беглецы очутились за стеной склада, Генерал выхватил шпагу и закричал:
— Тревога, тревога!
— В чем дело, что случилось? — спрашивали друг друга солдаты, которые еще ничего не заметили.
— На горизонте неприятель, разве вы не видите? Все к пушкам! Зарядить орудия! Приготовиться к стрельбе!
Поднялась невероятная суматоха. Артиллеристы выстраивали пушки в боевой порядок, стрелки заряжали ружья, офицеры звучными голосами выкрикивали слова команды и, подражая Генералу, покручивали усы.
— Тысяча глухонемых китов! — рявкнул Капитан с высоты своего парусника. — Прикажите немедленно перетащить несколько пушек на борт моего корабля, а то меня пустят ко дну.
Машинист Голубой Стрелы снял берет и почесал затылок:
— Не пойму, как это можно здесь пойти ко дну. По-моему, здесь только и есть воды, что в умывальном тазу, а кругом каменный пол.
Начальник Станции строго посмотрел на него.
— Если синьор Генерал говорит, что появился неприятель, значит так оно и есть на самом деле.
— Я видел, я тоже видел! — закричал Сидящий Пилот, пролетев немножко вперед.
— Что ты видел?
— Неприятеля! Я говорю вам, что видел его своими собственными глазами!
Испуганные куклы попрятались в вагоны Голубой Стрелы. Кукла Роза жаловалась:
— Ах, синьоры, сейчас начнется война! Я только что уложила волосы, и, кто знает, что будет теперь с моей прической!
Генерал приказал протрубить тревогу.
— Замолчите все! — скомандовал он. — Из-за вашей болтовни солдаты не слышат моих приказаний.
Он хотел уже открыть огонь, как вдруг раздался голос Кнопки:
— Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь!
— Это что такое? С каких это пор собаки стали командовать войсками? Застрелить его немедленно! — приказал Генерал.
Но Кнопка не испугался.
— Пожалуйста, я прошу вас, дайте отбой! Уверяю вас, это на самом деле не неприятель. Это всего-навсего ребенок, спящий ребенок!
— Ребенок?! — воскликнул Генерал. — Что делает ребенок на поле боя?
— Но, синьор Генерал, мы ведь не на поле боя: в этом-то все дело. Мы находимся в подвале, разве вы не видите? Синьоры, я попрошу вас осмотреться по сторонам. Мы находимся, как я уже сказал, в подвале, из которого можно выйти на улицу. Оказывается, этот подвал обитаем. И в глубине его, где горит огонек, стоит кровать, а в кровати спит мальчик. Неужели вы хотите разбудить его выстрелами?
Тут раздался голос Серебряного Пера, который все это время продолжал спокойно курить трубку:
— Пес прав. Я видеть ребенка и не видеть неприятеля.
— Это, конечно, какая-то уловка, — настаивал Генерал, не желая отказаться от сражения. — Неприятель прикинулся невинным и безоружным созданием.
Но кто слушал его теперь?
Даже куклы вышли из своих убежищ и устремили взгляды в полумрак подвала.
— Правда, это ребенок, — сказала одна.
— И очень худенький, — добавила вторая.
— Это невоспитанный ребенок, — изрекла третья, — он спит и держит палец во рту.
В подвале около стен стояла старая, ободранная мебель, на полу лежал соломенный тюфяк, стоял таз с отбитым краем, потухший очаг и кровать, в которой спал ребенок. Очевидно, его родители ушли на работу, а может быть, они просили милостыню, и ребенок остался один. Он лег спать, но не потушил маленькую керосиновую лампу, стоявшую на тумбочке. Может быть, он боялся темноты, а может быть, ему нравилось смотреть на большие колеблющиеся тени, которые отбрасывала лампа на потолок. И, глядя на эти тени, он заснул.
Наш храбрый Генерал был наделен богатой фантазией: он принял керосиновую лампу за огни вражеского лагеря и поднял тревогу.
— Тысяча новорожденных китов! — загремел Полубородый Капитан, нервно поглаживая безбородую половину подбородка. — А я уж подумал, что на горизонте появилось пиратское судно. Но, если не обманывает меня моя подзорная труба, этот ребенок не похож на пирата. У него нет ни абордажных крючьев, ни черной повязки на глазу, ни черного пиратского флага с черепом и костями. Мне кажется, что эта бригантина мирно плавает в океане снов.
Сидящий Пилот полетел на разведку к самой кровати, пролетел два-три раза прямо над мальчиком, который махнул во сне рукой, как бы отгоняя назойливую муху, и, вернувшись, доложил:
— Никакой опасности, синьор Генерал. Неприятель, простите, я хотел сказать, ребенок, заснул.
— Тогда мы захватим его врасплох, — объявил Генерал.
Но на этот раз возмутились ковбои:
— Захватить ребенка? Неужели для этого предназначены наши лассо? Мы ловим диких лошадей и быков, а не детей. На первом же кактусе мы повесим того, кто осмелится причинить вред ребенку!
С этими словами они пустили лошадей в галоп и окружили Генерала, готовые в любую минуту набросить на него лассо.
— Я говорил просто так, — проворчал Генерал. — Нельзя и пошутить немножко. Нет у вас никакой фантазии!
Колонна беглецов приблизилась к кровати. Я не стану вас уверять, что все сердца бились спокойно. Некоторые куклы еще не оправились от испуга и прятались за других, например за спину Желтого Медвежонка. Его маленький мозг из опилок соображал очень медленно. Происходящие события он воспринимал не сразу, а в порядке их очередности. Если нужно было одновременно понять две какие-нибудь вещи, у Желтого Медвежонка сразу же начиналась ужасная головная боль. Зато у него было хорошее зрение. Он первый увидел, что за неприятеля приняли спящего мальчика. Медвежонка сразу охватило желание прыгнуть на кровать и поиграть с ним. Он даже не подумал о том, что спящие мальчики не играют с медвежатами, хотя бы и игрушечными.
На тумбочке рядом с лампой лежал сложенный вчетверо листок. На одной стороне его большими буквами был написан адрес.
— Ручаюсь вам, что это шифрованное послание, — сказал Генерал, который уже заподозрил в мальчике вражеского шпиона.
— Возможно, — согласился Начальник Станции. — Но так или иначе все равно мы не могли бы прочесть его. Оно адресовано не нам. Видите? Здесь написано: синьоре Фее.
— Очень интересно, — сказал Генерал. — Письмо адресовано синьоре Фее, то есть нашей хозяйке. А может быть, мальчик сообщает ей сведения о нас? Может быть, он следил за нами? Мы должны во что бы то ни стало прочесть это письмо!
— Нельзя, — упорствовал Начальник Станции. — Это нарушение почтовой тайны.
Но, как ни странно, на этот раз с Генералом согласился Серебряное Перо.
— Прочтите, — неожиданно произнес он и снова сунул в рот свою трубку.
Этого оказалось достаточно. Генерал вскарабкался на стул, развернул листок, откашлялся, как будто он собирался огласить указ об объявлении войны, и стал читать:
— «Синьора Фея, я услышал о вас впервые в этом году; до этого я никогда ни от кого не получал подарков. В этот вечер я не тушу лампу и надеюсь увидеть вас, когда вы придете сюда. Тогда я расскажу вам, какую игрушку мне бы хотелось получить. Я боюсь заснуть и поэтому пишу это письмо. Очень вас прошу, синьора Фея, не откажите мне: я хороший мальчик, это все говорят, и буду еще лучше, если вы сделаете меня счастливым. А не то зачем же мне быть хорошим мальчиком?
