Георгий Граубин - Избранное

Была поражена:

У старичков на пиджаках

Сияли ордена!

А у соседа больше всех -

Их было ровно шесть.

Медалей разных и значков

И вообще не счесть.

И стали эти старички

Такое вспоминать,

О чем мы только из кино

Да книг могли узнать.

Они сражались за народ

В гражданскую войну.

Кто на Амуре, кто в Крыму,

А кто и на Дону.

Магнитку строили они

И город Комсомольск.

И наконец вошли в Берлин

В составе наших войск.

А скромный старичок-сосед

Имел особый счёт:

Пятнадцать танков он подбил

И даже самолёт!

Приходом этих старичков

Мы были смущены,

Ведь вместе с ними в дом вошла

История страны.

А мы сидели за столом,

Краснея от того,

Что о соседе-старичке

Не знали ничего.

И повторяли каждый день:

— Дедуля, удружи:

Мы будем в салочки играть,

Пальто посторожи!

На рассвете

Тонкий рыжий луч

Осторожно слез

С высоких туч.

Пробежался

Заспанным селом.

Погляделся в лужу

За углом.

Походил на цыпочках

В лесу.

Подобрал

Набрякшую росу.

А потом улёгся

На лопух,

Улыбнулся утру

И потух.

Хозяйка сушила

Бельё во дворе,

На воздухе вольном,

На летней жаре.

Бельё хорошо

Просушилось.

Вода из него

Испарилась.

И облачком вверх

Поднялась.

И тучка вверху

Родилась.

И дождик пошёл

Из неё.

И сделалось мокрым

Бельё.

Я козу нарисовал

У себя в тетрадке.

Рядом- груши, виноград,

Даже пальму в кадке.

Но в саду таком коза

Выглядела грустной.

И тогда нарисовал

Я кочан капустный.

Утром встал — моя коза

Ходит развесёлая.

А капусты нет как нет -

Кочерыжка голая!

Если даже просто так

Козы нарисованы,

Все равно капусту им

Оставлять рискованно.

Когда мне надо погулять,

Меня берёт за ручку мать.

— Ты, — говорит, — совсем малыш,

Ещё под лошадь угодишь.

Прошу меня на руки взять,

Но говорит другое мать:

— Шагай-ка рядышком со мной,

Ведь ты совсем уже большой.

Не разберусь с самим собой:

Выходит, я малыш большой?

Ночью звёзды гляделись в заводь:

Им хотелось в воде поплавать.

В заводь,

В ерик,

Устав висеть,

Набивались, как рыба в сеть.

Задремав, по воде кружились.

Засыпая, на дно ложились.

И выглядывали из тины,

Как серебряные полтины.

Звёзды высмотрел дед-мороз,

Звёздоловную снасть принёс.

Подобрался к реке молчком

И накрыл ледяным сачком!

До весны подо льдом реки

Звёзды плавают, как мальки.

Рвался дед-Мороз к теплу,

Жался к окнам с холоду

И к оконному стеклу

Приморозил бороду.

То-то было всё стекло

На заре белым-бело,

Что по синей дымке льда

Распласталась борода!

Противень бабушка достала,

Разломила пирожок.

Внуку ласково сказала:

— На, отведай-ка, дружок!

Дед заметил недовольно:

— Вот невежливый какой.

Что сказать при этом надо?

Внук ответил:

— Дай другой!

Среди ночи Плакало

За стеной заплакало.

Услыхало Хрюкало,

Под окном захрюкало.

Поднялось Кудахтало,

В сенцах закудахтало.

В форточку Гагакало

Сонно загагакало.

Грозно Кукарекало

В дверь закукарекало.

Пробудясь, Бебекало

По двору забегало.

И рогами Мукало

О забор застукало.

Крякало закрякало,

Ставнями забрякало.

На печи Мяукало

Гневно замяукало.

Ну, а там и Каркало

На трубе закаркало.

Выскочило Квакало,

Под крыльцом заквакало.

И, конечно, Гавкало

В конуре загавкало.

Так они гагакали

Квакали да крякали,

Мукали, бебекали,

Выли, кукарекали,

Хрюкали, мяукали,

Дочь мою баюкали,

Что в селе ни стар ни мал

В эту ночь не задремал!

(Рассказ сибиряка-детсадовца другу,

приехавшему к бабушке в гости)

Мы в морозильнике живём -

Мы так Сибирь свою зовём.

В ней никому не тесно.

В ней очень интересно!

Когда на улице мороз

И сине всё, как купорос,

В замерзшие окошки

Мы смотрим на дорожки.

Они печальны и пусты.

Молчат деревья и кусты.

Молчат под снегом речки.

Но мы-то — человечки!

Не надо нам, как им, молчать,

Нам надо бегать и кричать.

И вот мы все топочем,

Всем садиком хохочем!

Чуть потеплеет — и во двор

Выходим мы, а рядом — бор.

Там зверь живёт рогатый

По имени Сохатый.

Весной Сохатый озверел

И целый день в лесу ревел.

За ним — его соседи,

Мохнатые медведи.

Но мы их не боялись,

Наоборот — смеялись!

Нам очень нравится Сибирь -

Такой простор, такая ширь!

И детский садик наш хорош,

Я по нему скучаю.

А на вопрос: "Ну, как живёшь?"

Ребятам отвечаю:

— Я в морозильнике живу,

И ничего, и не реву -

Нельзя реветь в морозы,

К глазам примёрзнут слезы!

И вообще нельзя реветь:

Ревёт Сохатый да медведь,

Ревут белуги в речке,

А мы ведь человечки!

Я подошёл к окошку

И луч поймал в ладошку.

Теперь он мой: куда хочу,

Туда его поворочу.

Чуть-чуть налево сдвину -

Он лезет на осину.

А чуть направо поверну -

Он перепрыгнет на сосну.

Кусочек солнца, как живой,

В акациях резвится,

Играет с маком, сон-травой,

На чистотел садится.

Теперь вот ходит по строке,

Забравшись в мой учебник…

Осколок зеркала в руке —

И ты уже волшебник!

С первого класса

Науки грызите,

Помня зависимость ту:

Тридцать две буквы

У нас в алфавите,

Тридцать два зуба

Во рту!

Тётушка Домна

Дородна, огромна.

Тысячи тонн

Весит тётушка Домна.

Ясно любому,

Что с этаким весом

Не уместиться

Под крышей-навесом.

Даже шалаш

Ей построить не просто:

Тётушка Домна

Огромного роста.

Это не значит,

Что тётушка Домна

Всю свою жизнь

Бесприютна,

Бездомна.

Просто на воздухе

Жить ей полезней:

Тётушка Домна

Не знает болезней!

Тётушка Домна

Так жаром и пышет.

Словно труба пароходная

Дышит.

Много работает

Тётушка Домна.

Домна — герой,

Но ведет себя скромно.

Очень довольны

Мы тётушкой Домной!

Но аппетит у неё

Преогромный.

Краном подъёмным

Ей пищу подносят.

Съест два состава -

Добавки попросит!

С пищей для тётушки Домны-

Морока.

Только не вижу я в этом

Порока.

Пусть себе ест,

Ведь она не гуляет:

Тетушка Домна

Чугун выплавляет!

Дождь попрыгал по земле

И ушёл обратно,

Избу каждую в селе

Вымыв аккуратно.

Молоточками воды

Пыль к земле прибита.

Смыты свежие следы

Шины и копыта.

Даже глупый мой щенок

Чистоте дивится,

За следы от грязных ног

Сам себя стыдится.

Только дети, не боясь

Перепачкать ноги,

От восторга прямо в грязь

Прыгают с дороги.

Если были после бань

Белыми ребята,

То теперь, куда ни глянь -

Всюду негритята.

И ведь так не только тут,