Юрий Александров - Кудеяров стан
— Шумаков сказал. — Незнакомец улыбнулся. — А тебя почему интересует? Шумаков Степан Иванович.
Шумаков был первый секретарь райкома. Незнакомец заметил, как ещё раз переглянулись мальчики.
— Ну и хитрые же вы, ребята! И выдумщики! Просто зависть берет. Ну что вам ещё сказать, чтобы вы меня мошенником не считали? Шулером каким-то…
— Не Шулер — Шурер, — уже неуверенно поправил Игорь.
— А, хрен редьки не слаще! Да ещё кум богородицын!
— А что, мы ей кости закапывали? — не очень вежливо буркнул Игорек.
Незнакомец насторожился, быстро глянул на мальчиков.
— А! Вон оно что? Где мешок, ребята?
— Да вы на мешке сидите, — притворился непонимающим Глеб.
— Бросьте хитрить, сорванцы! Мой мешок куда дели?
— Нужен он нам! — Игорек пожал плечами. — Там он и лежит, где вы его богородице закопали… Только богородицу по-русски через одно «г» пишут.
Мужчина уже весело смеялся.
— А ну, тащите мешок! — Он показал рукой на первый квадрат. — Посмотрим, кто из нас богородицын кум, кто курицын. — Он совсем не был похож на оскорбленного молельщика.
Глеб выкопал и принес мешок. Незнакомец посмотрел на загадочную надпись.
— Н-да… Сказать честно, и моя вина тут есть. Небрежно я писал. — И он обратился к Игорьку: — Прочти-ка последние буквы первого слова?
— «Це», — ответил Игорь.
— Или «ще», — добавил Глеб, — только тогда ещё хуже получается: «Боггородище».
Неизвестный громко рассмеялся.
— Задал же я вам загадку! А как это место называется?
— Курган, — ответил сразу Глеб.
— Кудеяров стан, — вспомнил дедов рассказ Игорек.
— А ещё?
— Городище, — вдруг откопал Глеб в своей памяти ещё одно, слышанное им когда-то название крутого мыса. — Подождите? Тогда только ударение переменить: не боггорОдище, а боггородИще! Тогда понятно: Богдановское городище!..
Загадка начала разъясняться.
— Именно! А второе слово?
Мальчики задумались, рассматривая небрежную надпись.
— Шурф, — произнес, наконец, Игорек и облегченно вздохнул. — Вы геолог?
— Археолог, — поправил незнакомец.
Игорек решительно протянул ему монету.
— Возьмите, пожалуйста.
Археолог дружески похлопал мальчика по плечу.
— Значит, мир? — и повторил уверенно: — Мир!
Мальчики молчали. Оба были смущены, о многом хотелось спросить, и было неловко.
— А мы знаем, где здесь железная руда есть, — вспомнил Глеб. — Показать?
— Археологи ископаемыми не интересуются. Они клады ищут, — пояснил Игорек.
— Ошибаешься, паренек, — не согласился археолог. — Очень меня ваша руда интересует.
— Пойдемте, покажем. Это совсем близко…
— Пойдем обязательно.
— Откуда вы про здешний клад узнали? — спросил Глеб.
— Про клад? Ниоткуда. Нет здесь никакого клада.
Игорек быстро глянул на товарища, тот в ответ понимающе кивнул головой. «Хитрый всё-таки», — решили ребята.
— А вот приметы вы искали — кости бараньи, товарищ археолог.
— Дмитрий Павлович, — назвался археолог. — А кости зачем искал?… — Он на миг замолк. — Вот что, ребята. Руда от нас не уйдет. Подождет немного. Давайте сперва побеседуем, а то путаница у нас опять получается.
Мальчики сели на траву возле нового знакомого.
ГЛАВА VII. ЗАРЯНА
— Так вот, — начал Дмитрий Павлович, — во-первых, никаких кладов археологи не ищут. Они старину изучают — жизнь древних людей.
— А кости зачем собирали? — упрямо вернулся к старому Игорек. — Да ещё в мешке три мешка…
Глеб сзади дернул товарища за рукав: не наскакивай, мол, что за допрос такой?
Мальчику казалось, что археолог обидится. Но Дмитрию Павловичу как будто даже понравилась настойчивость Игоря.
— А вот я поколдую по костям по этим, они и расскажут мне о том, как здесь древние жили.
На этот раз подозрительно прищурился и Глеб.
— Не верите, — засмеялся ученый, — оно и хорошо. Когда не веришь, скорее сам до истины докопаешься. Но я серьезно говорю: у костей свой язык есть. Его только понимать надо.
Дмитрий Павлович встал, развязал загадочный мешок, вынул из него мешочки и тремя отдельными кучками высыпал на землю их содержимое.
— Вот вам бараний зуб, вот свиной. Вот ребро коровы, это лошадиные бабки, это куриные косточки.
Археолог снова замолчал, посмотрел на ребят. Те, видимо, начали уже понимать, что это за штука такая — «костяной язык».
— Ну что, узнали? О чем нам рассказали косточки?
— Занимались скотоводством, — заключил Игорь.
— Разводили коров, овец, свиней, лошадей, курей тоже, — уточнил Глеб.
— Кур, — поправил археолог и добавил, протягивая мальчикам расколотую вдоль крупную кость: — Лошадок тоже ели… вишь, кололи кость — костный мозг доставали. Ну, будем колдовать дальше. Это лосиный зуб, это кабаний клык, оленья кость, медвежий зуб, ещё и просверленный — очевидно, его носили на шее. Ну, а это, — он показал ребятам странный зуб: длинный, розовый, изогнутый в крутую дугу, — нипочем не угадаете… Бобр. Старый, матерый бобрище… Их, бобров, когда-то здесь очень много было. Недаром Русь бобровыми шкурами славилась.
Дмитрий Павлович положил кости на старые места. Глеб заметил, что каждая косточка вернулась именно в ту кучку, из которой была взята.
— Как вы узнаете, где чьи кости? — поинтересовался Игорек.
— Это не так уж сложно. Поработаешь несколько лет — сам узнавать научишься. Ведь кости у всех животных разные. Вот труднее отличить, скажем, бычий череп от коровьего или мужской от женского, но специалисты и это делают безошибочно.
— А зачем вы кости в три отдельных мешка разделили? Ведь все с одного шурфа.
— Но с разной глубины. Первые двадцать сантиметров никаких находок не дали, вторые двадцать — первый мешок, третьи — второй, четвертые — третий.
— Зачем?… — не понял Игорь.
— Эге! Это уже другой язык начинается: язык пластов. Но давай сначала о костяком кончим. Что нам вторая группа костей сказала?
— Занимались охотой, — уже увереннее начал Глеб. — Добывали бобра, медведя, лося, козла лесного, дикого кабана, птиц разных… Ну и других диких животных.
— Добавим ещё: рыбачили — рыбьих костей тут тоже хватает. Вон, — Дмитрий Павлович опять взял несколько косточек, — видишь, какой крупной щуки челюсть. Теперь таких здесь не выудишь. А это карп, это сом… А что большее значение имело? Скотоводство, охота или рыбная ловля? Можно узнать?
Глеб наморщил лоб.
— Если раскопать площадь побольше, — начал он опять трудный перевод с малознакомого языка, — да посчитать, чьи кости чаще встречаются…
— Правильно, — искренне похвалил археолог. — Молодец! Значит, статистикой для этого заняться надо… Это великое дело — статистика.
— Ну, а язык пластов? — не терпится Глебу. Первые успехи и похвала ученого очень подогрели его интерес к археологии.
— Это другой разговор, — ответил Дмитрий Павлович, внимательно глядя на ребят. — Разговор долгий, в двух словах не расскажешь, а долго говорить буду, вам слушать не захочется.
— Очень даже захочется, — быстро бросил Игорь.
Глеб молча с вопросом смотрел в глаза археолога.
— Тогда расскажу. Дайте только срок. А теперь сознайтесь честно: за кого вы меня вначале приняли?
Мальчики молчали.
— За кладоискателя? Да ещё за сумасшедшего, кажется?
— Это потом, — сознался Игорь, — а раньше за шпиона, за диверсанта.
— Мы думали, вы Тарелочку заминировали, — добавил Глеб.
Слово за слово ребята, ещё смущаясь, рассказали археологу, как следил за ним Игорь, как нашел злополучный окурок с таинственными обрывками подозрительных слов, как пытался разминировать городище.
Мальчики боялись, что Дмитрий Павлович будет смеяться над ними, но археолог смотрел на ребят внимательно, серьезно.
— Молодцы! — искренне похвалил он. — Хоть и ошиблись на этот раз, а действовали правильно, по-настоящему. Так и нужно. Время сейчас такое — приходится настороже быть. Ходит ещё по нашей земле нечисть вражья. Засылают.
