Виктор Сидоров - Тайна Белого камня (ранняя редакция)
И вот Володя вышел из лагеря и окольными тропками двинулся вперед. Идет Володя, а сам все время настороже: нет ли беляков поблизости? Уже стало темнеть. Поднялся ветер. Лес зашумел — как сейчас. Вышел на поляну и вдруг увидел белых. Разведку.
Володя хотел бежать назад, но беляки заметили его. Тогда партизан снял с плеча винтовку, спрятался за валун и выстрелил. Один белый упал. Остальные легли и поползли к нему, чтобы взять живым.
Завязался бой. Володя стрелял редко, но без промаха. Он видел, как еще трое бандитов перестали ползти. Смекнули белые, что так им партизана не взять, начали стрелять в него. Пули засвистели вокруг Володи. Одна пробила ногу. Но партизан продолжал вести бой.
«Как уничтожить партизана?» — думают беляки и не могут придумать. Они здорово разозлились, ползут и стреляют, ползут и стреляют.
Видит Володя: враги совсем близко. Нажимает курок — нет выстрела, нажимает — нет выстрела. Патроны кончились. Тогда он разобрал затвор винтовки, раскидал во все стороны части. Достал пакет, изорвал его на мелкие клочки и закопал в землю.
Смекнули белые, что у партизана нет патронов, осмелели, поднялись и бросились к нему. И в этот момент Володя вспомнил о револьвере, который ему дал командир. «А, гады, — крикнул он, выхватывая револьвер. — Победы захотели?! Вот вам!» И несколько раз выстрелил. Еще три врага упали. Белые испугались, отползли назад. Поняли, что в лоб партизана не взять, решили окружить. Володя этого не знал. Он сидел за валуном, стиснув зубы от боли, и проверял патроны. Осталось только два. Вдруг он услыхал сзади шорох. Оглянулся, а прямо на него ползет враг. Чуть ли не в упор выстрелил партизан. И сразу же со всех сторон кинулись на него белые. Но взять живым все-таки не смогли: последнюю пулю он пустил себе в сердце.
Так умер юный герой Володя. Его фамилию никто не знает и до сих пор…
Лева замолчал. Миша и Вася сидели задумчивые, взволнованные. Ветер как будто стихал. Сосны шумели уже не так тревожно.
— Вот это герой! — произнес наконец Миша. — Сколько врагов убил и не сдался.
— И наш партизан, наверное, тоже герой, — проговорил Вася.
Ребята поняли, что под словом «наш» он имел в виду партизана, похороненного дедушкой Андреем.
— Конечно, — горячо отозвался Лева. — И о нем тоже никто ничего не знает.
— А вдруг нам удастся узнать, кто он? — проговорил Миша, и глаза его блеснули.
Разговор постепенно зашел о полуострове, о партизанах и их складе, о том, что уже завтра они разыщут его.
— Ну, ребята, пора спать. Время позднее, а нам рано вставать.
Вася подбросил в костер толстых сучьев, чтобы огонь не погас. Тихое потрескивание сушняка, приятное тепло от пламени быстро убаюкали уставших путешественников.
Буря
Только рассветало, а «Открыватель» уже отчалил от берега. Вася тревожно поглядывал на восток.
— Дождь будет.
— Ты, капитан, пророк, — иронически заметил Лева.
Но Вася сердито нахмурился.
— Видишь, дымка на горизонте?
— Вижу.
— К дождю.
Но Лева рассмеялся: ни одного облачка не было на небе, ни один листик на деревьях не шелохнулся. Тихо, спокойно.
Миша молчал и тяжело вздыхал. Это неприятно действовало на друзей. Лева несколько раз пытался развеселить его, но шутки не действовали.
— Да ты посмотри, Мишка, — тормошил Лева, — красота какая! Солнце всходит.
Он принял артистическую позу и прочитал:
Я пришел к тебе с приветомРассказать, что солнце встало,Что оно чудесным светомНа листве затрепетало.
— Эй, артист, — засмеялся Вася, — осторожней, а то кувыркнешься за борт!
Миша сидел все такой же унылый. Даже на заигрывания Кузьки он не отвечал.
С разгаром дня становилось все жарче и душнее.
— Вы как хотите, а я буду купаться, — решительно заявил Лева, раздеваясь.
— С лодки? Перевернешь!
— Не переверну, Мишка, не бойся!
Пока Лева нырял и отфыркивался, лодка ушла вперед. Миша забеспокоился.
— Отстанешь.
Но Лева широкими саженками нагнал «Открыватель».
— Василь, лезь в воду!
— Сейчас. И ты, Михаил, раздевайся. Чего киснуть-то?
Но Миша отказался наотрез. Его пугала глубина, над которой проплывал «Открыватель».
Купанье освежило Леву и Васю. Они оделись и теперь с наслаждением грелись на солнце.
— Что-то нет дождя, пророк, — насмешливо произнес Лева.
Вася обернулся.
— Много ты понимаешь!
— Спорим?
— Проиграешь. Дождь будет. Видишь, как парит.
И как бы в подтверждение его слов в западной части горизонта появились два-три небольших облачка. Но было по-прежнему тихо, безветренно. Проплывали встречные пароходы и катера. Ребятам приходилось то и дело отворачивать к берегу. А это отнимало время, затягивало путешествие.
Когда миновали Чистяково — последнее село перед конечной целью, уже половина неба была в сизых тучах. Где-то пророкотал первый гром, подул ветер, «Открыватель» закачался на легкой волне.
— Ну, ребята, осталось всего пятнадцать километров! — произнес Вася.
У Миши сразу пропало уныние.
— Может, парус поставить? Быстрее доберемся.
Кстати начал дуть легкий попутный ветер, и Вася согласился. Он знал, что такое гроза на реке, и поэтому решил использовать все возможности, чтобы побыстрее добраться к цели.
Ребята развязали парус. Он развернулся вниз, как рулон бумаги. Прикрепили низ паруса к рее, и он сразу же наполнился ветром.
«Открыватель» сильно накренился и повернулся бортом на волну. Вася стремглав бросился на корму и выправил лодку. Скорость сразу увеличилась, однако «Открыватель» постоянно зарывался в воду левым бортом.
— Неправильно мачту поставили, — досадливо проговорил Вася. — Ребята, а ну-ка садитесь на правый борт — уравновесим.
Но это мало помогло.
— Ой, смотрите! — вдруг раздался Левин голос, в котором прозвучала тревога.
Вася и Миша обернулись. Чистяково уже не было видно — оно скрылось за серой пеленой пыли. Река из голубой сделалась черной. За «Открывателем» несся ураган.
— Быстрей к берегу! — скомандовал Вася. — Лев, на весла!
Лева, как назло, никак не мог всунуть весла в уключины.
— Быстрее, Лев! — Вася уже повернул «Открыватель» наискось к берегу.
Лева заторопился и выпустил из рук одно весло.
Оно шлепнулось в воду и отплыло в сторону. Доставать его не было времени.
— Ворона! — закричал Вася. — Шляпа! Греби одним!
На «Открыватель» налетел первый шквал. Он ударил так сильно, что затрещала мачта. Лодка зачерпнула бортом воду.
— Парус! — не своим голосом заорал Вася. — Срывай парус!
Лева привстал, чтобы броситься, к парусу, но было поздно: новый шквал обрушился на суденышко. «Открыватель», будто его подсунули под пресс, заскрипел, затрещал. Волна подхватила его, подняла и бросила со всего размаху. Ей на смену подоспела вторая, третья…
Вой ветра, шум разбушевавшейся реки — все слилось воедино. Где-то над самой головой с шипением блеснула ослепительно синяя молния, и тотчас ударил такой гром, что ребята на несколько секунд оглохли. Они лежали ничком на дне лодки, боясь подняться.
Вася первым поднял голову. У «Открывателя» был жалкий вид. Ураган вырвал мачту и вышвырнул ее вместе с кубриком за борт. Вася посмотрел на своих друзей. Они лежали скорчившись и прятали лица в груде одежды.
Вася окликнул ребят, но сам не услышал своего голоса: новый удар грома заглушил его. Хлынул дождь. Ветер крутил лодку, как щепку. В «Открывателе» уже было полно воды. Она лилась сверху и снизу: старая лодка не выдержала испытания и расщелилась.
Что произошло дальше, Вася хорошо не помнил. Ветер снова подхватил лодку с дикой яростью, ударил о бревно у берега, потом развернул и легко, точно скорлупку, выбросил на берег…
На полуостров
Когда Лева очнулся, то первым долгом подумал, что лежит на дне реки. Но потом решил, что если бы он утонул, то не мог бы размышлять. А раз так, раз он живой, — взял и встал.
Вот что он увидел.
«Открыватель» лежал неподалеку вверх дном. Поодаль сидел на камне Миша и плакал. Около него прыгал мокрый Кузька.
— Ты живой?! — закричал Миша и бросился к Леве.
— Живой, боцман. А как же иначе! Почему я должен быть мертвым, если ты живой и пускаешь нюни?
— А Василя нет…
— Как нет? — сразу другим тоном спросил Лева. Он оглянулся: в самом деле, нет! Может, и взаправду Василь утонул.
Лева побежал по берегу, несколько раз позвал друга, но никто не отозвался.
Он вернулся, присел на «Открыватель». Почти над самой землей ползли косматые тучи. Справа высился бор — темный, глухой. «Неужели утонул?» От этой мысли Леве стало страшно.
