Борис Лапин - Серебряный остров
— Так это сейчас из-за спины. А в первый раз откуда?
— Вот и говори, откуда, не морочь голову.
— В телогрейке была, в кармане, — вздохнув, нехотя признался Цырен. — Я как увидел, чуть в Байкал не свалился.
— Странно, — покачал головой Рудик. — У меня, например, привычки нет куски в карман складывать.
— Так это я… — сам себе не веря, вспомнил Санька. — Вечером, накануне отъезда, собрался пожевать, а вы позвали…
— Вот повезло! Может, у тебя еще что-нибудь припрятано?
— Да не томи ты, дели на три части! — взмолился Санька.
— Не на три, а на четыре, — строго поправил Цырен. — Четвертая будет НЗ. Мало ли что еще может случиться. — И, нюхнув свою порцию, с пафосом произнес: — Вороне где-то бог послал кусочек… хлеба!
Однако завтрак оказался таким скудным, что лишь раздразнил аппетит. Чтобы отвлечься, надо было заняться чем-то.
— Ну что, Санька, позавтракали, теперь и поработать не мешает. Давай-ка измерим высоту пещеры да нанесем на план.
— Валяйте, валяйте, — снисходительно поддержал Цырен. — Чем бы дитя ни тешилось…
Высоту пещеры в центре свода на глазок определили в шесть метров. Но вдоль стен хотелось измерить поточнее. Рудик держал коптилку, а Санька, используя едва заметные выступы и трещины в породе, взбирался под потолок. Попыхтеть пришлось изрядно, и Рудик засомневался: работа, в сущности, бесполезная, может, бросить? Но тут Санька, только что взгромоздившийся на очередной выступ, оказался на полу. Рядом навалило порядочную горку земли.
— Вот черт! И чего это она обвалилась, отсырела, что ли?
Рудик поднес факел к стене — пламя затрепетало и погасло.
— Зачем потушил? — рассердился Санька, ощупывая в темноте зашибленную коленку.
— Дубина! Потушил… Тут сквозняк. Щель какая-то.
Рудик чиркнул спичку. Щель была небольшая, в два пальца шириной, но тянуло в нее здорово, как в приоткрытую дверцу печи.
— По-моему, там что-то есть, — беззаботно заметил Санька.
А у Рудика сердце колотилось, будто он только что пробежал кросс. В самом деле — наткнуться на такое после рассказа о верблюдах Чингисхана! А он еще собирался придумывать какую-то работу… Вот уж действительно, кто ищет, тот находит.
Рудик достал складешок, ковырнул стену рядом со щелью — к ногам щедро посыпались мелкие камешки. Потом попробовал колупнуть в другом месте — и едва не сломал лезвие.
— Понял? А ты говоришь — забавно! И как это мы раньше не заметили?
Глаза Саньки округлились, стали совсем как у совы.
— Значив это вход в другую пещеру? Специально засыпанный?
— Похоже, — шепотом отозвался Рудик. — А может, там целый подземный город. Лабиринт… Катакомбы…
— Сокровища Чингисхана! Зовем скорее Цырена!
— Ни в коем случае! Прежде надо вход раскопать. А его потом свистнем. Завесим одеялом, скажем: «Не хочешь ли, дорогой Цырен, фокус посмотреть? Ты нам легенду рассказал, хлебом накормил, а мы тебе за это дарим пещеру. Пользуйся на здоровье!» Да он тут же упадет!
И они принялись за дело. Сухая земля отваливалась довольно легко, будто ее недавно насыпали здесь и утрамбовали. Но временами попадались камни.
— Тащи-ка топорик, Санька. Да фонарь прихвати.
С топориком дело пошло веселее, и вскоре щель расширилась настолько, что в нее можно было просунуть руку.
— Посвечу, пожалуй, — сказал Санька.
— Только не ослепи, а то как засверкает…
— Для меня сейчас самый драгоценный клад — кастрюля с горячим борщом.
— Ну, если и сварили нам борщ, он уже давненько остыл, — пошутил Рудик. — Что там?
— Ничего не видно. Пустота.
— А ну-ка я.
Рудик приник к щели. Без сомнения, это была еще одна пещера, вернее, второй зал, и большой, — луч фонарика терялся во мраке, не достигая противоположной стены. «Напрасно мы себя раззадориваем, — подумал он, вглядываясь в черноту. — Это уж на сказку было бы похоже: вчера Цырен рассказал легенду, а сегодня — нате вам, сокровища. Так не бывает. Обыкновенная пещера, тут их десятки, если не сотни.»
— Копаем дальше, Саня. Работы ой-ей-ей сколько, а еще надо успеть нашего капитана разыграть.
Но им так и не удалось «разыграть» капитана.
— Вы что же это, разбойники, без пользы батарейку жжете? — раздался от входа голос Цырена. — Чего там копаетесь? Только пещеру портите!
— Цырен! — шепотом позвал Санька, хотя уже не от кого было таиться. — Тут вход… в другую пещеру.
Два прыжка — и Цырен оказался рядом, молча схватил фонарик, приник к щели. Слышалось только его прерывистое дыхание. Рудик понимал, как волнуется Цырен, и поспешил его успокоить:
— Не тревожься, там пусто. Никаких сокровищ.
— Сам вижу. Но это ничего не значит. А вдруг они закопаны? Вдруг есть еще зал?
— Едва ли. Обычная пещера. Таких на Байкале знаешь сколько…
— Ладно, посмотрим. Давай топорик! — И он набросился на стену, только камешки брызнули вокруг.
— А вахта? — напомнил Рудик.
— Спасибо, раз уже позвали! Черт с ним, с пароходом! Ради такого дела готов пропустить.
— Вот еще новости! — возмутился Рудик. — Сам же говорил…
Рудик. понимал, конечно, что значит для Цырена эта пещера, Но порядок есть порядок. Он уже готов был раскипятиться, припомнить Цырену кое-что, но тут вмешался Санька.
— Я подежурю, — тихо сказал он. — Только вы позовите, если вдруг что-нибудь…
Часа через два проход был готов, и Рудик кое-как втиснулся в него. Втиснулся — и застрял. Тяжелая земля сдавила со всех сторон: ни вперед, ни назад. Но вот еще усилие — и свежий ветерок коснулся лица. Эта пещера была значительно холоднее. Рудик встал, ударил в ладоши — несколько глухих хлопков с разных сторон раздалось в ответ.
— Дай-ка фонарик.
Слабый красноватый луч высветил тонкий пласт земли, загородивший вход. Место, откуда сполз этот пласт, явственно выделялось. Не могло быть и речи о том, что вход заделан специально, а значит, никто ничего здесь не прятал. Рудик вздохнул вроде даже с облегчением. Конечно, ему очень хотелось найти сокровище. Подумать только, древние книги… может быть, карты! Но… Это было бы уж слишком. Как в «Графе Монте-Кристо!».
— Слушай, Цырен, тут слой земли обвалился. Сам обвалился, от сырости, что ли. Кинь-ка нож. Ну конечно, и не такой уж толстый. Толкай его ногой, а я отсюда. Ну, поднажми. Раз, два, взяли! А ну еще! Нет, мало каши ели. Зови Саньку на подмогу.
Втроем они осилили преграду, пласт рухнул — и перед ребятами открылся широкий вход. Цырен сразу проскользнул в него. Вторая пещера оказалась по крайней мере раз в пять просторнее первой. Потолок терялся на недосягаемой для фонарика высоте. Робинзоны торопливо обошли ее, особенно старательно высвечивая углы, словно все еще ожидали увидеть что-нибудь необычное… кованый сундук, например. Цырен в нескольких местах простукал стену топориком, Пещера была пуста, даже копоти на сводах не обнаружилось.
— Наших владений прибыло, хоть будет работа — план чертить, — кислым голосом подвел итог Цырен. — Ну что, возвращаемся? Что-то я устал, ноги не держат. Айда спать. Рудик, твоя вахта. Но если хочешь, я подежурю.
— Что-то вы оба добренькие стали. Отдыхайте уж, чего там…
На прощанье Санька обвел стены слабеньким электрическим лучом — и ойкнул. С неровной шероховатой поверхности камня в упор смотрело на него человеческое лицо.
— Ого-го! Гляньте-ка, братцы!
Вот когда наступило время по-настоящему удивляться. Вся стена налево от входа была нарисована диковинными рисунками: бегущий олень, две скачущие лошади… волны бьются об утес, а в волнах рыбка… вереница лебедей с круто изогнутыми шеями… нерпа и лучистый круг солнца над нею… человек с натянутым луком… рогатая голова изюбра… человек замахнулся копьем… на кого же это? Пришлось отступить несколько шагов, чтобы разглядеть гигантского слона, на которого отважился поднять руку маленький дерзкий охотник.
— Слон? — изумился Санька. — Разве у нас водились слоны?
— Мамонт! — поправил Цырен.
В тусклом свете фонарика фигурки появлялись и снова уплывали во тьму. Рудик коснулся пальцем бивня мамонта: контур рисунка был высечен в камне, а бороздка замазана красной глиной.
— Как же это они, в темноте-то? — спросил Рудик.
Ему никто не ответил, было не до этого.
— Здорово! — прошептал Санька.
— Почище сокровищ Чингисхана, — отозвался Рудик. Только Цырен промолчал. Но вскоре батарейка иссякла, и ребятам волей-неволей пришлось покинуть картинную галерею, созданную руками доисторических предков…
После длинного мертвого часа ребята не спешили вставать, берегли силы. Да уж и беречь-то было нечего. Они уговорились не напоминать ни о чем съедобном, и все-таки время от времени то один, то другой произносил мечтательно:
— Дома сейчас ужин готовят…
