Рафаэль Михайлов - Тайной владеет пеон

Мигэль уже далеко. Он свободен. Больше его не заманят в клетку. Но как разыскать своих, дядю Карлоса? Дом антиквара Молины многие знают. Нет, Ми­гэль не пойдет туда. Запрещено! Кого он знает в сто­лице?

...Шумный коридор университета. Кого спросить, кого дернуть за руку? Этого? Он очень много болтает — несерьезный, сразу видно. Того? Тот слишком угрюмый. Возьмет и крикнет: «Руки вверх!» Может, лучше к де­вушке обратиться?

Но, словно по мановению волшебной палочки, без звонка, коридоры пустеют. Начинается очередная лек­ция. Мигэль не знает этого. «Что их — ветром сдуло?» — недоумевает мальчик. Он остался один в коридоре. Нет, не один. Навстречу ему бежит девушка. Ее, наверно, тоже сдуло откуда-нибудь ветром. Опоздала. Других унесло раньше.

— Вы что здесь делаете, молодой человек? — весело кричит она.

«Как же, так я тебе и доложу», — говорит себе Мигэль, но с губ его уже летит задорное:

— Сколачиваю оркестр — из тех, кто проспал.

Девушка хотела ущипнуть Мигэля за нос, но он за­слонился рукой.

— Спокойнее. Тайная полиция.

Она расхохоталась.

— Вы забавный. Что вам надо у нас, таинственный сеньор?

Мигэль замялся, но девушка не выглядела фиска­лом, и он, неожиданно для себя, решился:

— Зашел в гости. К Андресу. Где его разыскать? Улыбка мигом сбежала с лица студентки, и она строго сказала:

— Андреса больше нет в университете. Идите в дру­гие гости.

— Мне больше некуда пойти, — тихо сказал Ми­гэль. — А друзей Андреса вы мне не можете показать, сеньорита?

Через полчаса его свели с Донато. Мигэль сказал:

— Мне не нужен Андрес, раз вы все так боитесь. Мне нужны люди побольше его. Но об этих людях я могу спросить у одного Андреса.

— Зачем они нужны тебе? — спросил Донато.

— Это не моя тайна, сеньор студент.

— Андрес тебя знает?

— Нет.

— На что же ты рассчитываешь? Почему он дове­рится тебе?

— Если вы друг Андреса, вы должны знать, что его недавно спасли.

— Я сам его нес. Что еще?

— Тогда вы должны знать, сеньор. Один находчи­вый человек сообщил, когда Андреса повезут на допрос. Этот человек, — скромно прибавил Мигэль, — я.

— Ты?

— Ну да, я.

— А если ты сочиняешь?

— Тогда люди побольше вашего Андреса не захо­тят со мною лясы точить, — и все. Только пожалуй­ста, сеньор, катитесь бегом, а не шагом. Не то я пошлю к дьяволу ваши вопросы и отправлюсь сам на поиски.

Вот так Мигэль и очутился в маленькой комнатке позади музыкального магазина. Он не знал, куда его привели, но увидел изуродованное лицо Андреса и под­бежал к нему:

— Андрес, я сидел в кабинете, где вас пытали. Вы не видели меня, я был за шкафом. Вы здорово держа­лись, как настоящий мужчина. Я... я хотел бы походить на вас, Андрес.

С порога раздался голос:

— Ты тоже держался, как настоящий мужчина, Мигэль.

Вошел Ривера. Его вызвали раньше, и он еще на улице увидел Мигэля.

— Ну, рассказывай, — быстро сказал он, — что с то­бою стряслось?

Мигэль бросил выразительный взгляд на Андреса.

— Мигэль, Мигэль, — с укоризной протянул Риве­ра. — Ты не доверяешь настоящему мужчине.

Мигэль потупился. Андрес слабо улыбнулся.

— Не томи его, Ривера, — сказал Андрес. — Он все равно будет молчать. Такой уж характер.

— Андрес — член нашего комитета. Говори, — пред­ложил Ривера.

Мигэль рассказал все. Как он вкрадывался в дове­рие к Линаресу, как разузнал о Королевской Пальме, как приводил в бешенство Бочку Желчи, заставлял его разговориться. И, наконец, как услышал от шефа поли­ции, что убийца Адальберто ему полезен.

— Повтори слово в слово, — приказал Ривера. — Что он говорил об убийце Адальберто?

— «Важно найти не того, кто стрелял, а того, кто направлял», — медленно повторил Мигэль. — И еще: «Этот человек полезен нам».

— Ласаро! — вскричал Андрес. — Я подозревал это давно. Ривера, у меня не было доказательств, и мне бы не поверили. Но в ту минуту, как он сказал перед ко­митетом: «Единичные выступления подрывают партию изнутри», — я потерял веру в его искренность.

— Почему? — спросил Ривера. — Мысль правильная, партийная мысль.

— Потому что за неделю до этого он сам рекомендовал нам завязывать бой с армасовцами, где только можно и в любом составе — «втроем, вдвоем, в одиночку».

— Жаль, что ты молчал раньше.

Мигэль видел, что его старшие друзья загрустили, и со смешными подробностями рассказал, как он горла­нил песню и как Линарес сиплым голосом подпевал ему.

— На песне я и попался, — сказал Мигэль под смех товарищей. — Это я узнал уже потом, от полковника Леона. Ну, а где теперь мне жить? Что делать?

— Несколько дней пробудешь здесь, — сказал Ри­вера. — Потом тебе и еще кое-кому предстоит неболь­шая поездка в другой город.

— В Пуэрто?

— Нет.

Мигэль потускнел.

— А чтобы эти дни наш Мигэль не скучал, — за­смеялся Ривера, — я познакомлю его с продавщицей музыкальных инструментов.

Мигэль сделался красным.

— Не надо, — сказал он. — Хватит с меня девчонки Линареса.

Ривера улыбнулся и приоткрыл дверь. В комнату донесся знакомый девчоночий голос:

Тук-тук-тук,Выше нос, музыканты!Пара рук — Это ваши таланты!

— Росита, — прошептал Мигэль.

— Кажется, арест в этом доме тебе будет более при­ятен, — закончил Ривера.

Мигэль и Росита сидят в маленьком садике позади магазина. Обо  всем  уже  рассказано, все  известно. Только одного оба не знают: где они будут завтра?

— А может, так лучше, — сказала Росита. — Я все­гда мечтала о далеких путешествиях, о долгом плава­нии. Я хотела услышать все сказки, какие есть на земле. А сейчас, — она счастливо засмеялась, — я сама как сказка, брожу по улицам города, от человека к человеку.

Она посмотрела в глаза Мигэлю.

—А ты? — нерешительно спросила Росита — Ты хо­чешь вернуться в Пуэрто?

— Больше всего на свете, — горячо сказал Мигэль. — Пуэрто моя родина и моя жизнь. Но если завтра дядя Карлос пошлет меня на юг или на дальний запад, я и не звякну, — и сразу поправился, — и слова не скажу.

— «Звякну» подходило лучше, — мечтательно повто­рила Росита. — И еще я запомнила из твоих любимых словечек: «Помидоры лопают, пока они не треснут» и «Пусть я захлебнусь на самой высокой волне».

— Чудеса! — заморгал Мигэль. — А Бочкина дочка все время меня держала за язык...

Он звонко рассмеялся, но Росита помрачнела. И то­гда Мигэль впервые осмелился сделать то, о чем давно мечтал. Он встал, низко поклонился своей подруге и срывающимся от волнения голосом сказал:

— Когда я вырасту, я увезу тебя в самое длинное плавание. Мы объездим все земли и наслушаемся самых прекрасных песен и сказок. Ты согласна, Росита?

— Да, мой Мигэлито.

Она повернулась к нему — нежная, гибкая, счастливая, и столько любви и преданности прочел он в ее глазах, что осторожно, точно боясь, как бы не рассыпа­лось его сокровище, прикоснулся губами к вздрагива­ющим губам своей подруги. Росита отстранилась.

— Но это будет потом, потом, — зашептала она. — Когда мы прогоним тех с нашей земли.

— Да, это будет потом, — подтвердил Мигэль. — По­тому что сейчас мы крепко заняты, моя Росита.

А что же в это время делали Ривера, Карлос, Роб? Ведь Мигэль доставил им такую важную новость. Они спорили.

— Только коллектив вправе решить, можно ли его считать предателем и что с ним делать, — заявил Кар­лос. — Я не говорю уже о том, что мы не знаем: одно и то же лицо Королевская Пальма и Ласаро или это раз­ные лица.

— Что же у нас — предатель на предателе сидит? — горячился Ривера. — В условиях подполья оставить про­вокатора на свободе — значит погубить себя. Из двух трупов — своего и Ласаро — я предпочитаю труп Ла­саро.

— Ласаро уже не опасен нам, — не соглашался Кар­лос. — Рабочие организации будут извещены, связи с ним прерваны, в лицо он знает немногих.

— Все равно, — вспылил Ривера, — предателей нуж­но учить!

— Ривера решится устранить его без суда товари­щей? — в упор спросил Роб.

Ривера отвернулся к окну.

— Вряд ли, — наконец ответил он.

— Значит, собираем комитет, — подвел итог Кар­лос. — Лучше за городом. Где-нибудь по дороге на Ан­тигуа. За Ласаро слежка — пригласим его через поч­тальона. Скажем, на завтра в девять утра.

— Но Ласаро, если он и есть Пальма, успеет свя­заться с Линаресом по рации.

Нет, не успеет, — возразил Карлос. — Чиклерос говорил, что последний утренний выход в эфир Королев­ской Пальмы — в семь часов. В восемь утра мы его пригласим на девять. Но даже, если он и есть Пальма и он достучится до Линареса... Вот мой план...

Весть о заговоре военных вызвала различный от­клик. Роб сказал:

— Роб думает так, — надо порекомендовать город­скому транспорту застопорить движение. Но военных это не спасет. Роб думает, — надо предупредить наших товарищей, чтобы были осторожны; Армас начнет охоту с них.