Тень, дракон и щепотка черной магии - Павел Георгиевич Козлов
Измотанный, уставший, но немножко довольный, он отправился спать. Хоть что-то пусть останется мне, думал Зигфрид, ведь этот новый стишок – он не из книжки!
А завтра будет новый день, завтра будут новые решения. И пусть драконьи сердца остынут к бедному Зигфриду, пусть драконьи глаза увидят в нем предателя, пусть драконьи лапы откажутся пожимать его, Зигфридову лапу. Пусть! Все это не так важно, когда ты знаешь, что ты Дракончик, Который Поступил Правильно.
Тьма
Настал новый день. Зигфрид почувствовал, как солнышко пробивается сквозь занавески и тихонько греет мордочку и одеяло – он потянулся, довольно вытянул хвост стрункой и от радости собрался уж было вздремнуть еще.
Так уж повелось, что Зигфрид очень ответственно относился к распорядку своего дня. Несмотря на то, что порою по велению музы ему приходилось засиживаться глубоко за полночь, рассвет очень редко находил его спящим. Дракончик вставал рано и принимался хлопотать по хозяйству. И надо же было такому случиться, что накануне ночью муза посетила Зигфрида заметно позже, нежели он к тому привык, а посему даже бдительная совесть и чуткий организм не уберегли его от страшного.
Осознание беды пришло к нему в самый сладкий момент, когда он был готов забыться в блаженстве возобновленного сна. Слишком яркий свет и необычная бодрость воздуха запоздало ворвались в его сонную голову, и Зигфрид как ошпаренный подскочил на кровати и остался сидеть. Его ночной колпак съехал набок, а глаза открылись шире обычного.
Проспал!
Дракончик, не тратя время на завтрак, схватил дражайшую тетрадку и что было мочи припустил в направлении города. Солнце плыло высоко над горизонтом – полдень близился. Зигфрид чуть не плакал от обиды и был очень зол на себя. Ах, кабы ему удалось добраться до площади раньше всех –никто не посмел бы потом указать на Зигфрида лапой и сказать: Зигфрид тайком прошмыгнул на площадь и подружился с Тенью! Глупая, глупая надежда! Но насколько же легче живется в драконьем мире, когда у вас есть надежда и цель…
Вот и стены близко, вот городские ворота выплыли из-за холмика! Чу! Что это впереди, будто черный дым поднимается вдали навстречу голубому небу! Скорее, скорее к площади.
Чем ближе к площади, тем пасмурнее вокруг становится, тем тяжелее бежать. Это не дым – это густые тучи, которые ни с того ни с сего заполонили все небо над городом. То и дело зловещая молния пронзает черноту фиолетовой вспышкой, и тогда становится видно, что тучи клубятся и дышат, словно живые.
Вокруг тишина, Плаксингтон будто опустел – все ставни закрыты, двери заперты, на улицах ни души. Жуткое зрелище! Скорее, на площадь!
Но нет – опоздал! Издалека доносится бой часов – двенадцать! Полдень настал. Удар за ударом возвещает о непоправимом!
Предательская слезка щекочет драконий глаз и стекает вниз, падает на мостовую – дракончику обидно, он сжимает кулачки. Он отгоняет от себя грустные мысли и бежит вперед, не разбирая дороги. В прошлый раз Тень опоздала на встречу – авось, не ушла еще, думает Зигфрид, пытаясь подбодрить себя. И это ему удается, пока он не вспоминает о страшных, тягостных тучах – откуда они, что же произошло?
Зигфрид ускоряет темп, он даже машет немного своими маленькими бесполезными крылышками – сегодня все средства хороши. Ни один дракончик в истории Плаксингтона еще не бежал так быстро! Никогда, даже в дни распродаж, дистанция от ворот до рынка не была покрыта столь стремительно!
Отчаянный бросок закончен – запыхавшись, дракончик стоит на площади.
***
А что же горожане, что же остальные дракончики? Где были они в этот судьбоносный час?
Бравые дракончики, плотно накануне отужинав и осознав весь ужас своего незавидного положения, не на шутку перепугались и закупорили свои домики еще с вечера. Кто-то, тот, кто похрабрее, крепко накрепко затворил ставни, занавесил для верности окна и запер входные двери на все имевшиеся в хозяйстве замки. Кто-то (чтобы никого не обидеть, будем называть их более рассудительными дракончиками) на всякий случай забаррикадировал двери при помощи комодов и заколотил ставни гвоздиками. Рассудительнее всех оказался господин градоначальник. Бедняга Патриций принял все возможные и невообразимые меры, дабы исключить проникновение в дом подлой захватчицы. Будучи лидером общины и натурой чрезвычайно изобретательною, он счел нужным спрятаться в подвале. Вход в указанный подвал караулили четверо дракончиков-прислужников, вооруженных метлами; их храбрые головы за неимением более подходящего доспеха украшали ведра, которые наши почтенные стражи натянули себе на глаза, чтобы ничего не видеть. Ноги всех четверых дракончиков ощутимо тряслись, а кончики хвостов нервно торчали кверху. Сам же Патриций в это время отыскал в подвале старый пустой шкаф и, прихватив с собою кусок пирога и флягу водицы, схоронился там на сутки.
Ночью дракончики спали плохо, просыпаясь от малейшего шороха, а с утра пораньше продолжили усердствовать в укреплении своих самодельных фортификаций, то и дело посматривая при этом на часы. Когда стукнуло одиннадцать, рассудительная половина города не сговариваясь припала к полу, закрыла глаза и заткнула уши лапками, чтобы ничего не видеть и не слышать. В половину двенадцатого, сама того не подозревая, храбрая половина последовала примеру рассудительных дракончиков, избрав, однако, более достойный метод для своего временного отрешения: храбрые дракончики предпочли спрятать головы под подушки. Особо стойкие даже сочли нужным немного подремать.
Из-за столь отчаянных мер никто из жителей города так и не узнал, что произошло на площади в тот судьбоносный день.
А произошло вот что.
Зигфрид, отдышавшись и удостоверившись, что ни одна страничка не выпала, пока он бежал, из драгоценной тетрадки, посмотрел на небо. Здесь, над площадью, тучи были самыми густыми. Они не пропускали сквозь себя ни одного лучика и, если бы не синеющее вдалеке полуденное небо, наш герой решил бы, что ни с того ни с сего настала ночь. Впрочем, даже маленького кусочка ночи над головой было вполне достаточно для того, чтобы напугать бедного Зигфрида. Дракончику было очень неуютно. Он надеялся, что разговор с Тенью получится коротким, тихим и вежливым. Однако же темнота вокруг, то и дело сверкающие фиолетовые молнии и пронизывающий ветер, поднявшийся с последним ударом часов, не давали дракончику поводов для оптимизма.
Тени нигде не было видно. Неужели ушла? – подумал Зигфрид.
Он обошел площадь по периметру, потом два раза прошелся вдоль и поперек – туда и обратно. Ветер усиливался, он неистово свистел в ушах и трепал крылышки. Книжка со стихами то и дело раскрывалась в
