Бенгт Даниельссон - Капитан Суматоха
Он увеличил мощность, получше настроил передатчик и стал вызывать шведского любителя. Ответ звучал отчетливо и громко.
— Говорите с ним по-шведски. — Фишер, улыбаясь, подал микрофон Суматохе.
Выяснилось, что они связались с одним лесоторговцем из Тумбы, причем он ничуть не удивился, услышав шведскую речь с противоположного конца земного шара.
— Если он лесоторговец, пусть купит у нас плот, — прошептал Ниссе, унаследовавший от отца коммерческую жилку. — Бальса высоко ценится, мы запросим полцены, и он сразу согласится.
— Тихо, послушаем, что он говорит, — зашипел Суматоха.
А лесоторговец в эту самую минуту объяснял, что часто связывается со шведскими коммерсантами и миссионерами за границей и охотно позвонит кому-нибудь в Швеции, если им надо.
Не очень надеясь на успех, Суматоха дал свой домашний номер, потому что на даче в Кольмордене телефона не было. Почти сразу он услышал мамин голос:
— В чем дело, Суматоха? Дядя Ролле уже отправил тебя домой? Что ты там опять натворил? Где ты? На аэродроме?
— Нет, мама, я звоню из Эквадора. То есть…
Ты с ума сошел, парень, тратить такие деньги! Хотя постой, я, кажется, зря на тебя напустилась. Ты, наверно, хочешь поздравить меня с днем рождения? Какой ты молодец! И как удачно, что я в городе. Ты не представляешь себе, как хорошо и спокойно мы отдыхаем. Ни шума, ни суматохи, никаких тревог. С тех пор, как ты уехал, я в первыи раз в городе. Приехала за письмами. Тут лежит куча писем с эквадорскими марками. Хорошо, что ты часто пишешь. Смотри и дальше не забывай нас.
Видимо, мама Мерта пребывала в счастливом неведении о том, что случилось. Суматоха ломал себе голову, как ей все объяснить, чтобы не испугалась… Прежде чем он успел что-нибудь придумать, снова раздался взволнованный мамин голос:
— Алло, Суматоха, ты куда пропал? И что это там у тебя шумит, словно вода плещется? Может быть, ты забыл завернуть кран в ванной?… Нет? Ну хорошо. А как ты вообще поживаешь? Слушаешься? Да, вот еще что!.. Пожалуйста, будь поосторожнее на улице, когда выходишь из дома. Говорят, там, в Южной Америке, страшные лихачи… Алло, что ты говоришь? Что у вас совсем никакого движения нет? Странно. Может быть, дядя Ролле и тетя Маргот живут в дачном поселке? А до моря далеко?
— Нет, совсем близко, — простонал Суматоха. Чувствуя, что пора выкладывать истину, он сделал глубокий вдох и начал безмятежным голосом:
— Кстати, о море. Мне надо тебе кое-что сказать, мама. Мы с Ниссе неделю назад отправились в небольшую экскурсию. Может быть, его родители волнуются и написали вам. Но вы не обращайте внимания. Экскурсия уже кончилась, скоро мы вернемся в Гваякиль. Где мы находимся? Сейчас…
На самом трудном месте Фишер неожиданно прервал его признание, выхватил у него из рук микрофон и стал лихорадочно крутить ручки.
— Так очень редко бывает, чтобы аппарат, который я только что наладил, вдруг опять забастовал, — сердито сказал он. — Но вы, конечно, понимаете: одно дело чинить радиостанцию в Чикаго, совсем другое — здесь, в таких сложных условиях. По огорченному лицу Фишера, когда он принялся вновь разбирать радиостанцию, было видно, что задета его профессиональная честь. В конце концов он положил инструмент и пожал плечами,
— Конденсаторы отказали, а это не так-то просто исправить. Ничего, не беда, ветры и течения быстро пригонят нас к Галапагосскому архипелагу и тому же я уверен, что мой друг на Сан-Кристобале уже вышел на катере искать меня.
Третья глава
ПЯТЬ ОТВАЖНЫХ БУККАНИРОВ
Шли часы, а на горизонте не появлялось ничего похожего на остров.
— А нас несет туда, куда надо? — усомнился Суматоха, поглядывая прищуренными глазами на солнце, которое было их единственным компасом.
— Я был милях в тридцати западнее ближайшего острова в Галапагосском архипелаге, когда вы потопили мою лодку, а ветер по-прежнему дует в сторону Сан-Кристобаля, — ответил Фишер. — И вода нам помогает, ведь мы сейчас в той ветви течения Гумбольдта, которая на широте Галапагосских островов сворачивает на запад. Но если хотите прибавить ходу, давайте поставим парус.
Растянуть на мачте красное одеяло Чико было проще простого. Всем показалось, что плот пошел быстрее. И даже если это им только почудилось, польза была несомненная, потому что у них сразу поднялся дух. От нетерпения Суматоха и Ниссе плохо спали в эту ночь. Задолго до рассвета они бесшумно выбрались на палубу и уставились на горизонт на западе. Однако Бомбасто и Чико опередили их, причем друзья очень удивились, увидев, что рослый Бомбасто говорит с маленьким Чико, стоя на ящике, хотя должно было бы быть наоборот. Впрочем, говорил только генерал, а юный индеец Чико почтительно слушал.
— Подойдите сюда, ребята, — прервал Бомбасто свое выступление. — Мне нужно побольше слушателей, чтобы в полной мере проявить свое красноречие. Понимаете, я разучиваю речь, которую произнесу, когда мы ступим на берег.
Ребята подчинились, и Бомбасто так разошелся, сопровождая свои пламенные призывы энергичными жестами, что несколько раз чуть не упал с ящика. Суматоха только и разбирал что «переворот» да «свобода». Шум на палубе разбудил Фишера, и он, зевая, вышел из каюты. Но вместо того, чтобы присоединиться к сторонникам Бомбасто, американец уселся на крыше и стал ждать восхода солнца.
Неудивительно, что он первым увидел землю. Генерал как раз кончил свою речь, и ребята, радуясь своему спасению, вполне искренне прокричали «ура».
Всего несколько миль отделяло их от острова, и плот приближался к суше так быстро, словно на корме стоял мотор. Правда, Фишер, покачав головой, неожиданно объявил, что это не Сан-Кристобаль. Однако никто не расстроился. Ведь главное то, что они спасены!
Суматоха рассчитывал, как на других островах Южных морей, увидеть светлый песчаный пляж и кокосовые пальмы. Велико же было его разочарование, когда он разглядел отороченные внизу огромными глыбами отвесные скалы. А черные фигуры среди камней, которые он принял за встречающих островитян, оказались тюленями и пингвинами. Обитатели полярных вод у экватора! Невероятно.
— Не только остров не тот, а весь архипелаг! — воскликнул он. — Это не Галапагос, вас отнесло к Южному полюсу.
— Ну-ну, хватил, — успокоил его Фишер. — Это совершенно точно один из Галапагосских островов, не могу только сказать какой. Пингвины и тюлени поступили, как мы. Они пришли сюда с юга с течением Гумбольдта. Вся разница в том, что они проделали гораздо более долгий путь, от самого Южного полюса. Как они прижились у экватора? Очень просто: в течении Гумбольдта очень холодная вода. Ее температура не выше пятнадцати градусов, а вообще температура воды в тропиках не ниже двадцати пяти.
Они довольно легко вошли в окаймленный скалами просторный залив, но в нескольких метрах от берега плот остановила откатная волна. Фишер попросил ребят прыгнуть в воду и закрепить чалку, чтобы можно было вытащить на берег нос плота. Вода в самом деле была холодная, и мальчики живо добежали до скал. Но вокруг камня, за который ребята хотели швартоваться, грелось на солнце несколько десятков тюленей. Они даже и не подумали сдвинуться с места.
— Кш!.. — храбро крикнул Суматоха и замахал руками.
Ближайший тюлень широко зевнул и отвернулся в другую сторону. В душе Суматоха был вовсе не таким храбрым, каким прикидывался. К тому же тюлени вызвали у него неприятное воспоминание, как Эдгар весной отомстил Суматохе за то, что тот дразнил его «Пончиком». Отомстил очень просто: сел на него верхом и сидел, пока все остальные ребята не насмеялись вдоволь. Да, хотя тюлени толстые и неуклюжие, лучше быть начеку…
Суматоха тихонько подтолкнул ближайшего зверя и отскочил, ожидая, что будет дальше. Но тюлень лишь тявкнул, словно недовольный пес, и укоризненно посмотрел на него. От досады, не зная, что еще придумать, Суматоха затявкал в ответ. И нечаянно угадал — тюлени сразу всполошились. Ниссе и Чико тоже принялись тявкать, и тюлени один за другим побрели прочь со всей скоростью, какую допускали их короткие ласты. А пингвинов тявканье ничуть не испугало, они преспокойно стояли на месте, с любопытством наблюдая за ребятами. Даже когда Суматоха взял одного пингвина за крыло и извинился, что забыл надеть манишку, тот не двинулся с места.
— Судя по тому, какие тут бесстрашные тюлени и пингвины, остров необитаемый, — сказал Суматоха Фишеру, когда тот сошел на берег.
— Ничего удивительного. Большинство островов архипелага не заселено. Правда, Сан-Кристобаль совсем цивилизованный, есть и морозильник, и военный гарнизон, даже каторга, куда отправляют самых отъявленных преступников с материка. Но, кроме Сан-Кристобаля, только на двух-трех островах живут поселенцы. Это либо европейцы, либо американцы, которым опостылела цивилизация. Или беглые каторжники. Обычно все попытки освоить остров кончаются тем, что поселенцы ссорятся и убивают друг друга.
