Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
Профессор МакГонагалл нагнала их уже перед дверью своего кабинета. На ней был шарф Гриффиндора; бледная, трясущимися руками она сорвала его с шеи и скомандовала, указывая на дверь: «Идите!»
Она зашла за свой стол, дрожа от ярости, и швырнула шарф на пол.
— Ну? С подобным безобразием я еще не сталкивалась. Двое на одного! Объяснитесь!
— Малфой спровоцировал нас, — выдавил из себя Гарри.
— Спровоцировал? — выкрикнула она и так хватила кулаком по столу, что клетчатая жестянка соскочила с него и высыпала имбирных тритонов на пол. — Он только что потерпел поражение! Конечно, он хотел вас спровоцировать! Но что такое он мог сказать, чтобы вы вдвоем...
— Он оскорбил моих родителей, — прорычал Джордж. — И мать Гарри.
— И вместо того чтобы предоставить мадам Трюк разбираться с этим, вы решили потешить публику магловским мордобоем? Да вы представляете себе, что вы...
— Кхе-кхе.
Гарри и Джордж разом обернулись. В дверях стояла Долорес Амбридж, закутанная в зеленую твидовую мантию, которая довершала ее сходство с гигантской жабой. На лице у нее была гнусная улыбка, не сулившая Гарри ничего, кроме беды.
— Не могу ли я вам помочь, профессор МакГонагалл? — спросила она самым ядовитым и ласковым тоном.
Лицо МакГонагалл налилось кровью.
— Помочь? — сдавленным голосом повторила она. — Что значит «помочь»?
Все с той же мерзкой улыбкой Амбридж вошла в кабинет.
— Я думала, вы с благодарностью примете помощь еще одного представителя руководства.
— Вы неправильно думали. — МакГонагалл повернулась к ней спиной. — А вы двое слушайте внимательно. Мне безразлично, как вас провоцировал Малфой, пусть даже оскорбил каждого члена ваших семей; ваше поведение отвратительно, я на неделю оставляю вас после уроков! И не смотрите на меня так, Поттер, вы это заслужили! И если вы когда-нибудь еще раз...
— Кхе-кхе.
Профессор МакГонагалл закрыла глаза, словно моля небо о терпении, и повернулась к Амбридж. - Да?
— Я думаю, они заслуживают более сурового наказания, — сказала та, и улыбка ее стала еще шире.
МакГонагалл раскрыла глаза.
— К сожалению, — сказала она, пытаясь ответить ей такой же улыбкой, которая получилась похожей скорее на судорогу, — здесь существенно, что думаю я, коль скоро они на моем факультете, Долорес.
— Вынуждена вас огорчить, Минерва, — просюсюкала Амбридж, — сейчас вы убедитесь, что существенно мое мнение. Где же он? Корнелиус только что прислал... — С фальшивым смешком она порылась в сумке. — Министр прислал... ах, вот...
Она вытащила пергамент, развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать:
— Кхе-кхе. «Декрет об образовании номер двадцать пять...»
— Неужели еще один! — с досадой воскликнула МакГонагалл.
— Да-да, — с улыбкой подтвердила Амбридж. — И в сущности, Минерва, именно вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении... Помните, как вы настояли на своем, когда я не хотела утвердить состав гриффиндорской команды? Вы апеллировали к Дамблдору, и он дал разрешение команде играть. Я не могла с этим примириться. Тотчас связалась с министром, и он согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она — то есть я — будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь вы видите, Минерва, насколько права я была, отказываясь утвердить состав гриффиндорской команды? Чудовищные характеры... Впрочем, читаю дополнение... кхе-кхе... «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д.
Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку. — Итак... я полагаю, нам придется навсегда запретить этим двоим играть в квиддич, — объявила она, глядя поочередно на Гарри и на Джорджа.
Гарри почувствовал, как снитч исступленно забился у него в руке.
— Запретить нам? — Он слышал свой голос будто издалека. — Навсегда?
— Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой. — Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, она улыбалась во весь рот. — И вам, и мистеру Уизли. И, полагаю, для надежности близнецу этого молодого человека тоже следует запретить. Уверена, если бы товарищи по команде не удержали его, он тоже напал бы на мистера Малфоя. Я потребую, чтобы их метлы были конфискованы; храниться они будут в моем кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, — снова обратилась она к МакГонагалл, застывшей, как ледяное изваяние. — Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну... всего хорошего.
И с чрезвычайно довольным видом Амбридж вышла из кабинета, где воцарилась мертвая тишина.
* * *— Запретили, — простонала Анджелина, когда они собрались вечером в гостиной. — Запретили. Без ловца и без загонщиков... что же за команда?
Победного настроения как не бывало. Куда бы ни посмотрел Гарри, всюду расстроенные или злые лица, а сами члены команды, как выпотрошенные, валялись в креслах перед камином. Все, кроме Рона, который так и не появлялся после конца матча.
— Это просто несправедливо, — говорила убитая горем Алисия. — Крэбб запустил бладжером после свистка, и хоть бы хны!
— Да, — уныло подтвердила Джинни (они с Гермионой сидели по бокам от Гарри). — Его только пожурили, я слышала, как Монтегю смеялся над этим за ужином.
— А Фреду запретить, когда он ничего не сделал! — Алисия стукнула кулаком по колену.
— Не по своей вине не сделал, — ощерился Фред. — Я этого гаденыша размазал бы, если б вы втроем меня не держали.
Гарри удрученно смотрел в окно. Падал снег. Отпущенный снитч кружил и кружил по гостиной, ребята следили за ним, как завороженные, а Живоглот прыгал с кресла на кресло, пытаясь его сцапать.
Анджелина с усилием встала.
— Иду спать. Может, завтра окажется, что все это было дурным сном... Завтра проснусь, а мы, оказывается, и не играли.
За ней вскоре ушли Алисия и Кэти. Чуть позже поплелись в спальню Фред с Джорджем, свирепо глядя на всех, мимо кого пролегал их путь, а потом отправилась на боковую и Джинни. У камина остались только Гермиона и Гарри.
— Рона видел? — тихо спросила она. Гарри покачал головой.
— По-моему, он нас избегает, — сказала она. — Как думаешь, где он?
В эту секунду позади послышался скрип — Полная Дама повернулась, и в портретном проеме появился Рон, бледный, волосы в снегу. Увидев друзей, он остановился как вкопанный. Гермиона вскочила.
— Где ты был?
— Гулял, — буркнул Рон. Он все еще был в спортивной форме.
— У тебя замерзший вид, — сказала Гермиона. — Садись к камину!
Не глядя на Гарри, Рон подошел и сел в самое дальнее от него кресло. Беспризорный снитч просвистел над их головами.
— Извини, — промямлил Рон, глядя в пол.
— За что? — спросил Гарри.
— Я думал, что могу играть в квиддич. Завтра с утра откажусь.
— Откажешься, — разозлился Гарри, — от команды останется три человека. — И в ответ на недоуменный взгляд Рона объяснил: — Нас выгнали навсегда. Меня, Фреда и Джорджа.
— Что? — задохнулся Рон.
Ему рассказала Гермиона. Гарри был не в силах повторять эту историю. После рассказа вид у Рона стал совсем несчастный.
— Я во всем виноват...
— Не ты заставил меня налететь на Малфоя, — сердито ответил Гарри.
— ...если бы я не опозорился на квиддиче...
— При чем здесь это?
— Я из-за песни завелся...
— Любой бы завелся...
Гермиона встала, отошла к окну, подальше от спорщиков, и смотрела, как вьется снег за стеклом.
— Слушай, кончай! — взорвался Гарри. — И так тошно, а тут еще ты со своими угрызениями!
Рон умолк, мрачно уставясь на мокрый подол своей мантии. Немного погодя он сказал:
— Мне никогда еще не было так паршиво.
— Зато ты теперь не один, — со злостью отозвался Гарри.
— Кажется, могу вас немного утешить, — слегка дрожащим голосом сказала Гермиона.
— Чем, интересно? — проворчал Гарри.
— А вот чем. — Она отвернулась от черного окна с налипшими снежинками, и лицо ее осветилось улыбкой. — Хагрид вернулся.
Глава 20. Рассказ Хагрида
Гарри побежал наверх, в спальню, чтобы взять из чемодана мантию-невидимку и Карту Мародеров; они с Роном обернулись так быстро, что, по крайней мере, пять минут еще ждали Гермиону из спальни девочек — она пришла в шарфе, перчатках и одной из эльфовских нескладных шапок.
— Там же холод! — извиняющимся тоном сказала она, когда Рон нетерпеливо щелкнул языком.
Они выбрались через портретный проем, спешно накинули мантию-невидимку — Рон так вырос, что шел на полусогнутых, иначе высовывались бы их ноги, — и медленно, осторожно двинулись дальше. Спуститься надо было по многим лестницам, они то и дело останавливались и проверяли по карте, нет ли поблизости Филча и Миссис Норрис. Повезло: встретился только Почти Безголовый Ник — он парил под потолком, рассеянно напевая что-то, ужасно напоминавшее «Уизли — наш король». Они пересекли вестибюль и вышли на безмолвный заснеженный луг. Сердце у Гарри радостно забилось: впереди квадраты золотого света и дымок над трубой Хагрида. В волнении он прибавил шагу, Рон и Гермиона толкались позади него. По хрусткому снегу они добрались наконец до деревянной двери. Гарри трижды постучал кулаком, собака в доме исступленно залаяла.
