Ирина Мазаева - Большая книга ужасов – 66 (сборник)
Как Лешка ни старался, морок не уходил. И память не возвращалась. Как давно они уже блуждают по лесу? Что с ними происходило? Где они ходили? Отмотать события назад, как ленту кинофильма, не получалось. Отдельные рваные воспоминания не выстраивались в цельный сюжет. И только одно сильное ощущение-воспоминание не отпускало: страх и бег. Какой-то бесконечный бег через лес, как будто он заяц и на него объявлена охота.
Сашка, Аня и Женька тоже молчали. Анька вообще как будто превратилась в статую – сидела на своей «сидушке» в позе лотоса, как йог, с прямой спиной сложив руки на коленях, и смотрела в огонь. А огонь отблесками плясал в ее зрачках. Чем дольше Лешка смотрел на девчонку, тем больше ему казалось, что она, та, которая сидела сейчас напротив, была вовсе не Анька. Что у нее был несколько не тот разрез глаз, слишком широкий, не как у Аньки, нос, широкие скулы… Да и Сашка рядом тоже был как-то не похож на себя…
И снова страх, липкий, противный страх пополз к Лешке со всех сторон, пробрал до костей ознобом, сполз холодным потом по позвоночнику. Он боялся! Он боялся всего: страшного ни мертвого ни живого леса, тумана, скрывающего свои тайны, ночи, подступающей со всех сторон, огромной луны, вылезавшей из-за леса, страшных звуков, не прекращавшихся ни на секунду, гномов, троллей, эльфов, шаманок, жрецов… Людей, сидящих рядом с ним…
Лешка шумно вытащил спальник из рюкзака, забрался в него с головой, привалился к камням. Спрятаться! Как в детстве дома под одеяло, спрятаться! Но дома не было – кругом был лес, полный звуков и страхов. Что-то ухало, потрескивало, стонало вокруг, заставляя вздрагивать и прислушиваться. Хотелось бежать. Бежать что есть сил, бежать куда глаза глядят, бежать и орать. А безумное варево все булькало в котелке, страшная рыжая Женька все ворочала в нем своей палкой, с огнем в глазах все так же неподвижно сидела та, что была похожа на Аньку, и Сашка, который сам, наверное, и убил собачку, сидел рядом с ней.
– Нет! НЕ-ЕТ!!! НЕ-ЕТ!!! – не выдержал Лешка. – НЕТ, я так не хочу, я так не буду! Так не по чесноку! – Он подскочил на ноги. – Че происходит?! Где мой подвиг? Где зло, которое надо победить? Я не подписывался сидеть тут и трястись от страха! Короче, я так не согласен! Я хочу фотки! Хочу видос на ютубе! Я хочу всех урыть и стать супергероем! Что за хрень? Что вы вообще тут сидите и тупите?! Что мы тут, типа, всю жизнь сидеть будем? Пойдем! Пойдем и вызовем всех на бой! Гномов этих ваших, эльфов, шаманов, лопарей, туристов! Все этих ваших дровосеков! Я всех урою! Урою! Потому что я никого не боюсь!
И тут вдруг вся энергия и решимость вышла из Лешки как воздух из воздушного шарика, и он с удивлением обнаружил себя стоящим на камнях и что-то кричащим друзьям, которые смотрели на него с явным недоумением. И тут же щеки полыхнули изнутри огнем: опозорился. Он снова опозорился! Чего он хотел? Чего от них требовал? Зачем он вообще кричал тут посреди леса?
И тут же ясно и остро пришла ему в голову простая мысль: хулиганье, гопники тут были совсем ни при чем. Это он, Лешка Рыжов, настоял, он затащил своих друзей сюда, на гору – ему хотелось подвига! – благодаря ему они заблудились и потихоньку сходят с ума. Ответственность за все происходящее лежит только на нем и ни на ком другом. Ведь он самый старший, ведь он – мужчина.
– Пойду дров раздобуду, – буркнул Лешка и направился в лес.
Довольный лес поглотил его. Сделав лишь пару шагов, Лешка затерялся в тумане – в призрачном мире чудовищ и приведений. Здесь не было ни направо, ни налево, ни вперед, ни назад. Едва различимые, вились тропинки под ногами и свивались в узел, не приводя никуда. Страшные звуки шли по пятам: гнали, пугали, пришпоривали. Сам не заметив как, Лешка ускорил шаг. В груди не хватало воздуха, бешено колотилось сердце.
Лешка думать обычно не любил, но, как ни крути, выходило, что надо все обдумать. И почему он не слушал рассказы своих друзей о Воттовааре, о мистических явлениях, происходящих на ней! Потому что они были слишком умные и ему казалось глупым тратить время на ерунду? Только вот теперь ему казалось полной глупостью именно это: не слушать умных друзей, потому что они умные.
– Бред какой-то! – в сердцах вырвалось у Лешки.
Вот ведь действительно, что происходит? Почему он все время кричит на друзей, цепляется к Журбе? Разве они в чем-нибудь виноваты? Зачем сейчас он от них ушел, ведь никакие дрова он не собирает? Ведь одному ему сейчас в сто крат страшнее, чем с ними! Ведь с ними и бояться веселее! Ведь пусть он будет самым главным супергероем, но подвиг они должны совершить все вместе! Спасти кого-нибудь от кого-нибудь! И он готов поделиться с ними своим подвигом. Чтобы они все вместе стали, как выразился бы Сашка, юными героями Вселенной! И чтобы не бродить здесь сейчас одному…
С каждым шагом у Лешки все сильнее ломило в висках. «Нельзя так много думать! Нельзя!» – билось в голове. Тянуло и выкручивало суставы, как было год назад, когда он болел гриппом. Идти становилось все труднее. Почему-то слезились глаза. Все тело чесалось. «Я заболеваю… – появилась в голове новая мысль. – Только этого еще не хватало!..» Вернулись странные страхи, типа «упасть и сломать ногу». И тут же Лешка споткнулся и полетел вниз, едва не перекувыркнувшись через голову.
– Да на тебе! На! – от обиды не пойми на кого – на гору? – закричал он и специально – назло – трижды кувыркнулся, скатившись вниз по тропинке.
Встать не было сил. Небо над головой висело сине-серое, темное. Со всех сторон на него наваливался страшный, полный чудовищ лес, но это вдруг стало ему почему-то безразлично. Все тело ломило и болело. Хотелось потянуться, почувствовать мышцы, сбросить огромное напряжение, скопившееся за последние дни.
Лешка лежа потянулся… И тут же судорогой свело ногу, позвоночник.
Ему стало страшно.
Ему не хотелось умирать! (В том, что он умирает, Лешка почему-то не сомневался.)
Какая-то чудовищная сила как будто тянула его за руки, за ноги, за голову в разные стороны. Разрывала мышцы, вырывала кости из суставов. Крик рвался из горла, но получалось только шипеть и хрипеть, умирая…
И вдруг все кончилось. Не веря своим ощущениям, Лешка ловко вскочил на все четыре лапы.
ЛАПЫ!!!
Глава 15
Оборотень
Лешка попятился, не веря своим глазам.
ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКОГДА!
Он отскочил в сторону, попытался встать на ноги, но тут же потерял равновесие. Попробовал присесть на камень, но ударился головой о какой-то сук. Снова отскочил в сторону. Сел, поджав ноги к попе и поставив перед ними руки как собака. Сердце бешено билось в груди, мысли прыгали. У него больше не было рук и ног, У НЕГО БЫЛИ ЛАПЫ.
– Ма-ма, ма-ма, мамочка… – прошептал Лешка.
Только вместо слов у него получились невнятные жалобные звуки, такие, какие издают щенки, – он скулил. Он больше не был человеком. Лешка посмотрел на свои огромные, сильные, покрытые серой шерстью передние лапы. Но и собакой он тоже не был. Страх, тоска, одиночество – какие-то огромные, как Вселенная, чувства захлестнули его. Он озирался по сторонам, не зная толком, чего ищет. В конце концов поднял голову к небу… Увидел ее…
Но волком он тоже не был.
Он был оборотнем.
Лес обрушился на Лешку миллиардами звуков, запахов, мельчайших деталей. Он видел каждую веточку, каждый листик, каждый камешек на дороге, шишку под ногами. Цветов не было, но новый серо-белый мир, обступивший его, был как будто подсвеченным изнутри, ясный и четкий, как хорошая фотография. И он был полон звуков. Только теперь каждый из них – шелест крон над головой, уханье совы вдалеке, гудение старой, теряющей опору, заваливающейся набок сосны в стороне – был к месту и ко времени. Звуки выстроились в свой особый порядок, как ноты в мелодии, они читались, как слова в книге, просто давая информацию, не пугая.
А как пахло кругом! Запахи, пожалуй, больше всего сбили с толку, ошарашили, оглушили. Пахло каждое дерево: и живое, и обгоревшее в пожаре, и мертвое, пожираемое короедами. Истекали жгучей смолой сосны и ели, свежо тянуло над головой молодой листвой. Листва палая, напротив, душными волнами растекалась под лапами, смешиваясь с запахом грибов… И тревожно, зовуще на весь лес пахло дичью.
Разорванная в клочья, рядом лежала уже не его одежда.
Лешка несся легким наметом[23], привыкая к своему новому телу. Тело было сильным, ловким и безотказным. Каждый мускул, каждая связка, каждое сухожилие были на своем месте и хорошо знали свою работу. Стоило только захотеть, и он легко, одним мощным толчком задних лап взлетал на высокий валун, перепрыгивал завал из сухих деревьев. Ноздри на ходу улавливали мельчайшие запахи… Кто-то был впереди, бежал не разбирая дороги. И азарт, животная радость, уверенность в победе гнали его вперед все сильнее – в погоню.
