Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья
Медведь, устав, по-видимому, от своих кувырканий, сидел чуть пониже ребят и, покачивая головой, что-то бормотал.
Ашот заорал: «Го-гооого»! и бросил в него огненное копье. Тот отчаянно заревел и бросился бежать. Запах горящей шерсти донесся до мальчиков.
— Ну, беги, да не оглядывайся! — крикнул Ашот.
И, подхватив свою добычу, топор и факелы-головешки, ребята поспешили в свою пещеру.
— О, принесли! Козла принесли! — радостно воскликнула Шушик. — А кто это там ревел?
— Никто… Раздуй-ка лучше огонь.
У костра лежала половина туши козла — целая гора мяса. Счастье, казалось, наконец улыбнулось ребятам. Однако самый смелый из них почему-то был беспокоен, рассеян и, поминутно оглядываясь на дверь, словно прислушивался к чему-то.
Гагик, при виде мяса забывший обо всех своих страхах, быстро выстругивал шампуры, нарезал на мелкие кусочки козлятину.
— Не говорил ли я, что в конце концов все будет хорошо? — болтал он. — Ах, какой я вам хаш сварю из головы и ног! Пальчики оближете! Асо, отруби голову и подержи ее над огнем — опали. Ох-ох-ох! Не жизнь, а рай!
И снова под сводами пещеры зазвучал смех, а на бледные лицах ребят появилась улыбка; снова завязались оживленные беседы, прерываемые восторженными восклицаниями Гагика, снимавшего с шампуров подрумяненное мясо.
ГЛАВA ВОСЬМАЯ
О том, что удача и неудача, в сущности говоря, — родные сестры
Да, в этот день счастье явно улыбалось ребятам. Однако, когда волнения несколько утихли, они решили, что радость их — это «телячья» радость. Ведь если их положение улучшилось, то оно настолько же и ухудшилось. Правда, теперь они по крайней мере две недели будут сыты и могут терпеливо ожидать, когда Асо, играя на свирели, приведет за собой из овчарни покорное ему «стадо». И соли и воды у них тоже было в таком изобилии, что хватило бы на целое село. Обо всем этом они и мечтать не могли ни разу с тех самых пор, как попали в Барсово ущелье. Но в тоже время разве могли забыть они о том, что рядом с ними живут два страшных зверя? Правду говорят айгедзорцы, что удача и неудача — это родные сестры.
Удачи были у наших ребят в этот день, большие удачи! Но разве вблизи от их жилья не бродил барс?
Вот и сейчас: придет, увидит, что исчезла его добыча, разъярится и начнет охотиться за тем или другим из них.
Где он до сих пор был? Откуда появился? А медведь? Значит, они ошибочно считали, что он ушел из ущелья? Или, может быть, уходил искать себе пристанища на зиму и, не найдя ничего подходящего, вернулся?
Ребята слышали, что медведь не нападает на людей, но все-таки кто согласится идти за водой к роднику, у которого бродит медведь? Пожалуй, и пить не захочешь. А если в скалах притаился барс, с каким сердцем ты пойдешь туда приручать овец?
Обсуждая это, ребята пришли к заключению, что, в сущности, они лишены сейчас всего своего достояния — соли, воды, овец. Значит, рано они радовались, рано было думать, что теперь удастся спокойно дожить до весны. Звери запрут их в пещере, пища скоро иссякнет, а отсутствие соли сведет их с ума. Чтобы получить воду, им придется снова растапливать снег, а в этой «фильтрованной» воде нет и капли соли.
Да, как ни верти, а прежде всего надо подумать о том, как уничтожить или изгнать из ущелья зверей.
Ашот предложил разжечь побольше костров, а затем, вооружившись дымящимися головешками, с криком и шумом пройти цепью от правой стороны гор к левой. Это испугает зверей, погонит их к выходу из ущелья, заставит уйти.
План был интересный, но его разрушил Гагик, мягко объяснив, что принять участие в этом грандиозном шествии смогут всего три человека. Какая же это «цепь»?
В разговорах незаметно прошло время, и наконец шашлык из козлиного мяса был готов. Насытившись, ребята окончательно пришли в себя после пережитых волнений. Ашот поднял лежавший в одном из углов пещеры капкан и взволнованно сказал:
— Да ведь это приготовлено как раз для барса!
— Но зачем нужен был барс дяде отшельнику? Ведь мясо барса он не стал бы есть, а шкуру не смог бы продать, — возразил Гагик.
Шушик о чем-то напряженно думала, что-то, по-видимому, вспоминала и наконец сказала:
— Я где-то читала, что один отшельник, собравшись в путь, привязал к своим ногам бубенчики. Их звон должен был предупреждать всех муравьев и букашек о том, что они могут быть раздавлены. В общем, для того, чтобы они убегали с его пути.
— Это сказка, — засмеялся Гагик.
— Нет, Шушик, правда, — вступился за девочку Ашот. — Она хотела сказать, что отшельники были добрыми людьми, и это верно.
— Конечно! Но разве Гагик даст досказать! — рассердилась Шушик. — Если бы отшельник был злым человеком, он ловил бы коз, а не зверя, который проливает их кровь.
— Браво! — воскликнул Гагик. — Но я считаю, что дядя отшельник творил свои добрые дела в расчете на то, что его примут в рай. А?
Товарищи засмеялись, но мысли Ашота были заняты другим. «Если отшельник ловил барсов этим капканом, — думал он, — то почему бы и нам не попробовать? Ведь ни одного часа они не могут быть спокойны, если рядом такой коварный и сильный враг!»
Высказав эту мысль товарищам и получив их одобрение, он лихорадочно приступил к делу.
Что нужно для того, чтобы зарядить капкан? Кусок мяса и больше ничего. Мясо у них было, но капкан сильно заржавел и в таком состоянии не годился в дело.
— Зверь одного только запаха ржавчины испугается, не подойдет, — объяснил Ашот и вспомнил, что отец смазывал сталь жиром. Жир отбивал запах и металла и ржавчины. Но где взять жир? Ведь в пору свадеб и драк козлы тощают. Чуть-чуть жира остается лишь на почках и толстой кишке.
Смазав капкан, Ашот привел в действие стальную пружину и с сомнением покачал головой:
— Боюсь, не выдержит. У правого когтя ржавчина почти переела шейку.
К капкану была подвешена какая-то железка, похожая на якорь.
— Это чтобы зверь не мог далеко убежать. Этот крючок будет цепляться за кусты и камни и тормозить, выигрывая для охотника время, — объяснил Ашот.
— А нельзя ли привязать его к дереву, чтобы барс остался на месте и никуда не убежал? — серьезно заинтересовался Гагик.
— Что ты? Он вырвет лапу и убежит. Этот якорь потому и оставляют свободным, чтобы он тащился за зверем, — объяснил Ашот. Он был очень взволнован — ведь в первый раз в жизни пытался он поймать такого страшного зверя, как барс! Его воображение распалилось, и, считая, что все должно сложиться именно так, как он рассчитал, Ашот деловым тоном сказал: — А ну, Гагик, дай-ка кусок мяса!
— Нет уж! — воспротивился Гагик. — Сердцем моим заряжай капкан, а мяса не дам! Не до опытов нам.
— Там еще есть обглоданные куски, — сказал Асо, до сих пор скромно молчавший. — Возьмем оттуда.
В самом деле, могла ли быть приманка лучше?
На верхней терраске, которую назвали Террасой барса, собралось много орлов, и ребята с трудом разогнали камнями. Однако оказалось, что жадные птицы не оставили и куска мяса, разве только какие-то объедки вокруг суставов. Ребята отрубили один из них, зарядили капкан и зарыли его в землю, оставив снаружи лишь острые, раскрытые когти, засыпанные снегом, с зажатой в них открытой приманкой.
Затем, чтобы отвлечь орлов, они собрали и кинули им все остатки и вернулись в пещеру.
«Ох, если бы только поймать барса и освободиться из этой клетки! Счастливее нас не будет на свете людей!» — думал Ашот. Лицо его покрылось румянцем, огонек вспыхнул в глазах.
— Часы барса сочтены, — сказал он. — Теперь остается только свести счеты с медведем. Я думаю, что мы должны…
Ашот не договорил. Раздался какой-то глухой рев; ветхая дверь пещеры распахнулась и внутрь ворвался… пьяный медведь.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О том, как развеялась легенда о бегстве детей на Дальний Восток
Можно сказать, что все происшедшее в этот день было действительно игрой судьбы. Если бы другие охотники не пришли на помощь Араму и он не был бы принужден ждать их и советоваться с ними, все могло сложиться по-иному. Скорее всего, Арам, идя по следам диких коз, вышел бы тогда к ребру, за которым лежит Барсово ущелье, и запертые там ребята могли бы увидеть его стоящим на вершине горного кряжа. А увидев человека, они бы, конечно, закричали и криками обнаружили свое местопребывание.
Но все сложилось по-иному. Встретив в Барсовом ущелье самого опасного врага их рода — барса, козы оставили в его когтях одного из своих товарищей и стремительно вернулись. Они вышли из ущелья еще до того, как преследовавшие их охотники успели добраться до Дьявольской тропы.
Но вот сейчас лежит бездыханным козел, носивший шапку Ашота, а убившие его охотники разожгли костер и собрались вокруг него. Только Арам, сидя в сторонке, смотрел на шапку своего сына и плакал, плакал, без слез.
