Крысиный заговор - Оксана Вениаминовна Смирнова
Мальчишки тоже подросли, и в них вдруг появилась уверенность и важность. Это в прежних-то классных хулиганах! Даже в маленьком Игорьке Вислухине, который перестал быть маленьким. Он вытянулся так сильно, что почти сравнялся ростом со Стёпкой.
После вкусного, но недолгого застолья начались танцы. Этого Тюха совсем не ожидала и потихоньку выбралась на кухню. Участвовать в быстрых танцах ей не очень хотелось, в медленных – и того меньше. Какие медленные танцы с двумя косичками?
На кухне было тихо и спокойно. Папы сидели возле приоткрытого окна и пили чай из больших кружек. К окну пытался дотянуться веткой ещё нестарый тополь. Ариша деловито мыла посуду. Тюха пристроилась к ней – вытирать. Вдвоём они справились довольно быстро. При этом Ариша успела расспросить Тюху про маму, про Данилку, про двор, про класс и даже про английский.
– А что там у нас происходит? – спросила она, наконец завернув краны и снимая фартук.
– Танцы, – кратко сказала Тюха, заканчивая вытирать последнюю тарелку.
Ариша прислушалась к медленной музыке.
– Да что это за танцы? Скука смертная, – сказала она то ли Тюхе, то ли папам. – Пошли. Займём их чем-нибудь другим.
В комнате и вправду было скучновато. Посередине медленно топтались Стёпка и Вика Вязьмина – такая же высокая, только темноволосая. Мальчишки сбились в кучу и обсуждали что-то футбольное. Девочки заняли диван и там шептались и хихикали.
Ариша как-то быстро и легко остановила музыку, подняла с дивана невостребованных девочек, разогнала мальчишеский кружок, и скоро все они играли в шарады. Дружно и весело, с азартом, придумывая неожиданные трюки и каверзные сюжеты. Веселью очень поспособствовали папы. Не зря Ариша вытащила их из кухни и поставила во главе команд. Скоро все так увлеклись шарадами, что совершенно забыли про футбол и про танцы, а Тюха даже и про две косички. Все снова стали одноклассниками и могли бы играть до бесконечности, если бы не часы. Все те же старые часы, которые вдруг звонко и неотвратимо пробили восемь.
Пришлось заканчивать игру и расходиться, потому что к девяти всем велено было вернуться домой. Последними стали прощаться Тюха с папой. Ариша вдруг сказала:
– Подождите!
Залезла в битком набитый книжный шкаф и откопала там небольшую книжку в мягкой обложке. Картинка на обложке была яркая, зато бумага внутри – желтовато-серая, а шрифт довольно мелкий. Но главное, книжка вся от начала до конца была английская. Точнее, как выяснилось, американская.
– Вот. Это Андре Нортон, – сказала Ариша, вручая книгу Тюхе. – У нас хотели было издавать её детские книги, но что-то не пошло. Я её даже и не начинала переводить, только прочитала. Держи. Она несложная, со словарём вполне осилишь. Если что-то будет совсем непонятно, звони и спрашивай. Не стесняйся. Поняла?
Тюха кивнула. Она не поняла, почему Нортон зовут Андре, если это она. Но решила, что вопрос несрочный и его можно пока не задавать. Потом Ариша повернулась к Тюхиному папе и сказала строго, даже сердито:
– Язык терять нельзя. Чтение – это хорошо, но надо что-нибудь ещё придумать. Я Лене позвоню, поговорю с ней.
Папа кивнул и, может быть, хотел что-то ответить, но тут в прихожую влетела Стёпка. Она искала в шкафу новую куртку, чтобы пойти в ней провожать Тюху. Завидев яркую обложку, Стёпка спросила:
– Мам, это Нортон, да? Про кукол? Которые в потайной комнате игрушечного дома?
– Да, Нортон, только это не про кукол, а про историю Америки, – ответила Ариша.
Глава 6
Печальный художник Женя
На обратном пути папа с Тюхой играли в следопытов. Они искали надёжные приметы, по которым можно найти дорогу от Стёпкиного дома до своего. На улицах всё было просто и знакомо, там и примет почти не требовалось. Зато в метро станция пересадки оказалась настоящим лабиринтом. На ней сошлись целых четыре линии. Папа сказал, что когда он в первый раз попал на эту станцию, то проплутал там битых полчаса, прежде чем выбрался к библиотеке. Тюха постаралась как можно лучше запомнить переход с их родной, синей линии на новую – серую. На всякий случай и чтобы вновь почувствовать себя москвичкой. В конце концов, Москва очень большая. Почти всем москвичам приходится каждый день ездить в разные концы, а под землёй это быстрее и удобнее, чем по обычным улицам. Тюхе пришло в голову, что метро – это изнанка города, по которой можно передвигаться с большей лёгкостью, чем по лицевой стороне.
Мысль про изнанку показалась Тюхе очень важной, но додумать её не удалось: они приехали на свою «Чертановскую». Ничуть не менее красивую и светлую, чем станции в центре Москвы. По дороге к дому успели лишь чуть-чуть поговорить про лето и про дачу. И Тюха прямо высказала всё, что думала про комаров и скуку, потому что папа, в отличие от мамы, на критику не обижался. Он лишь задумчиво проговорил: «А некоторых комары не трогают. Несправедливо».
Домой они вошли на цыпочках. Судя по тишине, Данилка уже спал – и пусть себе спит дальше. Мама встала из-за рабочего стола и потянулась, как проснувшаяся кошка.
– Я всё закончила, – сказала мама шёпотом. – А завтра воскресенье! Вы не голодные?
– Конечно, нет! – ответил папа. – Но я бы выпил чаю.
– Правильно, – согласилась мама. – В кои-то веки можно хоть чаю выпить по-человечески.
Тюха от чая отказалась и сразу легла спать. Во-первых, у неё вдруг разом закончились все силы. А во-вторых, ей показалось, что маме с папой хочется поговорить и она будет лишней. Родители действительно отправились на кухню и ещё долго что-то обсуждали. А Тюхе снился сон – зелёный и спокойный, словно она заснула в Зачарованном Саду или качается на волнах в тёплом море.
На следующий день, хоть это в самом деле было воскресенье, папа всё же отправился в библиотеку. Он, как и мама, должен был сдать книгу в срок. Правда, свою книгу, а не какую-то чужую, в которой мама исправляла ошибки. Но папу очень торопили на работе. Ему сказали: если не издать книгу сейчас, потом может не получиться.
Папа уехал. Мама с Тюхой доделали утренние дела и, прихватив с собой Данилку,
