Владимир Журавлёв-Даманский - Бортжурнал КСП
Сразу же наступила тишина. Монотонно хлюпала вода о плоское днище маленького судна.
- Так не бывает, — сказал Андрей.
- Бывает, — отозвался старик. — Только полгода назад мне удалось, наконец, вырваться оттуда...
- Это правда? — недоверчиво спросил Андрей и оглянулся на молчавших товарищей. — Тогда расскажите нам...
Дед Аникей тяжело вздохнул и взялся за весла:
- Разве обо всём расскажешь? Четверть века — не шутка. Куда только меня ни бросала судьба. Был и в Северной Америке, был и в Южной. Сначала немцы угнали меня в Польшу, потом в Германию, во Францию... А после войны американцы посадили нас на пароход и тайком вывезли за океан. Сказали — в Советский Союз везут, а увезли в Америку. Вот уж где хлебнул горя. Не приведи господи никому такого. Был и голодный, и холодный, и раздетый, и разутый. А в голове одна мысль — вернуться на Родину. Вернуться! Она-то и спасла от смерти... Полгода назад удалось прорваться сквозь все кордоны к советскому посольству... Я плакал... Я почти забыл родной язык... Я отвык от русской речи...
Старик бросил вёсла и громко высморкался.
- В посольстве мне помогли. И вот я здесь, в Советском Союзе, у себя на родине. Мне пенсию Советская власть дала... И умирать теперь можно: родное небо над головой. Только вот ещё от Костьки и Вадима наветы отвести. Вот и ищу бортжурнал.
Дед Аникей грёб не спеша. Чуть поскрипывали уключины, с урчанием резали воду весла.
Пересекли озеро и поплыли вдоль отвесных обрывов, внимательно разглядывая их.
Голые, потемневшие от времени, местами сильно обомшелые каменные глыбы громоздились одна над другой, образуя неприступную ступенчатую стену. Кое-где в выемках и трещинах зацепились корнями живучие кустарники, будто зелёные наросты на скалах. Над кручами, чуть отступив от края, шумел буковый лес.
Прошли мимо глубокой расселины, разрезавшей обрывы надвое, обогнули утёс и вошли в тихую заводь.
- Фиорд! — нарушил молчание Димка. — Настоящий!.. Глядите!
Лодка развернулась и вошла в теснину между двумя исполинскими утёсами. Небо сузилось, поднялось вверх.
- Пещера! — привстал Вовка, всматриваясь в тёмное отверстие в глубине фиорда, где смыкались утёсы.
- Да, пещера, — сказал дед Аникей, направляя лодку вдоль отвесной стены к входу в пещеру. — Это «Большой грот Пиратов».
Лодка скользнула в подземелье, и сразу стало сумрачно. Нижняя часть пещеры уходила под воду. Вовка включил фонарик. Узкий лучик ткнулся в потолок, пробежал по неровной стене и провалился в пустоту бокового хода: сухопутная часть пещеры была там.
Дед Аникей подвёл лодку к подземному берегу:
- Здесь главная база пиратов. Но были у них и другие тайники. Ступайте. А я рыбу удить буду. Потом кликните. Вот вам свечи и спички. Я уже был там...
Узкий подземный ход отклонился вправо и вывел ребят в просторную часть грота.
Ребята остановились у ближней стены. Здесь ещё сохранился старый бревенчатый настил, усыпанный перегнившей листвой. Андрей зажёг свечу и укрепил на выступе. В пещере запахло воском и мёдом. Стало уютнее. Пламя свечи то разгоралось ярче, раздвигая мрак, то угасало, и темнота наваливалась со всех сторон.
Вовка внимательно разглядывал настил, освещая фонариком.
- Неужели здесь ничего не осталось, кроме этих гнилушек? — сказал задумчиво. — Может, бортжурнал где-то спрятан?
Он ушёл в темноту, освещая лучом фонаря дорогу. У дальней стены мальчик остановился. Было видно, как светлый зайчик фонарика прыгает с выступа на выступ, скользя и проваливаясь в углубления, на миг исчезая в них, пока, наконец, не замер.
- Братва! Сюда! — позвал Вовка. — Глядите...
На стене пещеры были вырублены слова:
«Здесь СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ навечно! Штаб КСП 1942 г.»
А выше этой надписи — в рамках под стеклом — четыре портрета: Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин.
- Партизанский штаб, — прошептал Андрей.
На этом открытия друзей не закончились. Димка раскопал между брёвнами настила завалившуюся туда самодельную карту. Это был пожелтевший от времени обыкновенный лист из альбома, испещрённый множеством сплошных и пунктирных линий, прямых и извилистых, пестреющий многочисленными надписями и знаками. «Карта озера Санд» — было написано в верхней части листка.
На карте резко выделялись два названия: «Джунгли» — к северу от озера, и «Тёмные буки» — к югу. Чуть бледнее и мельче было написано «Озеро Санд». Можно было ещё прочесть при свете фонаря «Берег Джунглей», «Берег Отвесных скал», «Большой грот Пиратов». Но самое главное было в правом верхнем углу карты: там, обведённая рамкой, хоть и не чёткая, но достаточно ясная, стояла надпись: «Составлена: Костькой Дубиловым; проверил — атаман КСП, Вадим Буркун; согласен — комиссар КСП, Любава Грозовая, 29 июля 1941 года». А внизу под картой ещё одна надпись: «Приложение к бортжурналу КСП».
Вовка взял из рук товарища карту и впился в неё глазами.
- Ну, Андрей, ты сомневался. Что скажешь теперь? Веришь, что Захаба врёт? Отвечай. Веришь?
Андрей строго глянул Вовке в глаза.
- Чем ты докажешь, Бурый, что это не выдумка деда? Он злой на дядю Кузьму за что-то. Не верю я всякому...
Листок в руке у Вовки задрожал:
- Ты что сказал? Я тебе — «всякий»? А ну-ка убирайся отсюда!— И тут же передумал: — Нет, погоди! Ты слишком много знаешь. Донесёшь Кузьме...
Танька встала между мальчишками лицом к Вовке:
- Ты что выдумал! — и повернулась к Андрею: — Гроза, ты же сам слыхал о бортжурнале... В нём правда про Вадима и Костьку написана. Мы знали о бортжурнале, когда ещё в поход не шли. Ты мне веришь, Андрей?
Мальчик безмолвно смотрел в её зеленоватые глаза, такие правдивые и доверчивые, что не поверить девочке было нельзя.
- Верю! — тихо сказал Андрей и протянул Вовке руку. — Мир, Бурый. Только не думай, что я твоей стрелы испугался. Не из трусливого десятка.
Возвращались к шалашу под вечер. Вовка прятал под рубахой драгоценную карту озера Санд. Дед Аникей сидел на вёслах, выгребая на середину озера. С лопастей звучно падали в воду тяжеловесные капли. Солнце было за высокой стеной обрывов, и лучи его прорывались в прогал между исполинскими утёсами, освещая озеро будто лучами мощных прожекторов.
За бортом плоскодонки стали попадаться широкие круглые листья и редкие цветы белых лилий, плавающие на воде. Лепестки цветов казались вылепленными из тончайшего фарфора. Андрей перегнулся через борт, срезал ножом цветок лилии и приколол к Танькиным волосам. Прозрачные капли воды брызнули с лепестков на лицо. Девочка отодвинулась, но цветок не сняла.
Вовка смотрел на нежно-белый цветок и думал о том, что вот так же когда-то плавали здесь на жалких плотах, гордо именуемых кораблями, те, кто называл себя сандскими пиратами; может, и Любаве так же в волосы прикалывали белый цветок в знак вечной дружбы. Вспомнилась Зоя Петровна.
- Нужно букет лилий набрать, — сказал он задумчиво.
Дед Аникей направил лодку в самую гущу листьев, где холодными белыми звёздами плавали на воде цветы лилий. Перевешиваясь через борта, ребята вытаскивали лилии за чашечки и обрезали ножами длинные гибкие стебли.
На берегу Вовка вручил букет цветов Андрею:
- Покажись Зое Петровне на глаза и возвращайся...
Облачко набежало на лицо мальчика.
- Может, и ей показаться нужно? — спросил он тихо.
Вовка внимательно посмотрел на Таньку. Цветок лилии отчётливо белел в её волосах.
- Если хочет, пусть идёт, — решил Вовка.
Девочка быстро повернулась к нему:
- Как прикажешь...
- Иди, — сказал Вовка.
- Зоя Петровна — пионервожатая наша, — объяснил он деду Аникею, провожая взглядом Андрея и Таньку. — Она хорошая, справедливая... Только больно Захабе доверяет...
- А ты? — осторожно спросил дед Аникей.
- Я ему не верю, — нахмурился мальчик.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПО СЛЕДАМ КСП
Андрей окинул вышку беглым взглядом, раздвинул густую листву дикого винограда и плюща и долго смотрел в сторону лагеря красных следопытов.
- Отлично придумали! Ничего не скажешь! — сказал, наконец, усаживаясь рядом с Вовкой.
Ему никто не ответил. Вовка сразу же приступил к делу: развернул карту озера Санд на коленях и сориентировал с местностью.
- Вот, — сказал он, разглаживая лист, — нужно изучить её как следует, может, тайные знаки есть.
Друзья склонились над картой, внимательно разглядывая её.
- Смотрите, якоря! Что они значат? — спросил Димка.
- А звёздочки? — добавила Танька.
- Якоря — причалы, звёздочки — коммуникации,— объяснил Вовка. — Условные обозначения смотреть нужно...
- Что это за коммуникации? — не успокоилась девочка. — Какая это вот коммуникация в центре треугольника? Скажи...
- Не знаю, — ответил Вовка.
- Звёздочки — это и есть тайные знаки, — убеждённо сказала Танька. — Их проверять нужно. Знаешь, Вовка, мне в голову пришла гениальная мысль...
- Ты всегда была гением, Танька, — усмехнулся Вовка.
