Сергей Жемайтис - Поющие камни
— Не он, а Суворов!
— Суворов?
— Да. Смотрел кино про Суворова?
— Ну и пусть. Семен Константинович тоже не хуже Суворова.
Они стали спускаться, петляя меж каменных глыб.
Костя сказал:
— А я знаю нового начальника метеостанции, мы с ним на пароходе ехали.
— Никогда не говори «ехали». На воде «ходят». По-моему, не такого сюда надо начальника.
— А почему?
— Да так. Что-то мне он не нравится. Какой-то он подхалимистый. Увидал меня в первый раз и говорит: «Милый мой мальчик, надеюсь, мы будем с тобой друзьями». Нужны мне такие друзья!
Костя вдруг обиделся. Ему стало неприятно, что о его знакомом так плохо отзываются. Он остановился.
— Может, тебе все приезжие не нравятся?
— Да брось, не о тебе разговор. Пошел бы я с тобой... Вот смотри: горячий источник. Не вздумай напиться или ногой наступить.
Мир был восстановлен. Костя сунул палец в крохотное озерцо возле источника, бившего из-под камня, и отдернул руку.
— Ну и горячо! И вонь страшная.
— Сероводород. Хотя вулкан и недействующий, а там у него внутри работа идет: вода греется, газ получается как в самоваре.
— Ничего себе самоварчик! — Костя с уважением покосился на величественный склон вулкана.
Они вошли в ущелье. Костя с любопытством вертел по сторонам головой и невольно вскрикивал, поражаясь причудливой форме скал. Время, ветер, жара и холод высекли из камня целую галерею удивительных существ. Одни из них были похожи на зверей, другие напоминали застывших великанов, третьи — гигантских птиц, сидевших на развалинах дворцов.
Ущелье наполняли странные звуки. Иногда казалось, что великаны шепчутся на непонятном языке о чем-то важном и таинственном. Вдруг шепот сменился мелодичными звуками, будто где-то далеко музыканты настраивают свои инструменты. Из-под ног покатился камень, и тотчас же все ущелье огласилось звоном.
Троня остановился и крикнул:
— О-го-го-о!..
Ему тотчас же ответило на разные голоса стократное эхо.
Костя снял кепку, поклонился скале, похожей на рыцаря:
— Здравствуйте, товарищ заколдованный великан!
В скалах долго повторялись эти слова, будто все великаны отвечали на приветствие.
Троня с усмешкой посмотрел на каменного исполина с суровым лицом и огромным глазом на лбу, и на лице мальчика невольно появилось почтительное выражение. Он приподнял мичманку:
— Наше вам!
Ущелье наполнилось грохотом. Костя в испуге остановился.
— Лопнула скала от жары! — крикнул ему на ухо Троня.
Когда грохот постепенно стих, Костя сказал:
— Здесь все поет. Как называется это место?
— Еще никак.
— Давай назовем «Поющие камни»!
— Поющие так поющие!
Впереди опять раскинулся синим полотнищем океан. Троня остановился и стал неторопливо, по-хозяйски объяснять, показывая загорелой рукой на скалы при входе в большую лагуну:
— Вот это Чертовы зубы. Говорят, где-то возле них, в глубине корабль лежит. Давно это случилось, в революцию. Тогда еще не было нашего маяка. Ну и налетел на камни в тумане, в штормягу, да еще ночью. Вот его и перебросило волной.
Костя молчал, пораженный суровой красотой неподвижных скал и живого ласкового океана. Троня продолжал:
— Интересно было бы найти эту посудину. Я бы и нашел давным-давно, если бы не водоросли да не глубина. Тут, в этой лагуне, целый подводный лес. Без аквалангов ничего не сделаешь. Ну, пошли. До маяка рукой подать... Не больше мили от этого места. Тут прямая дорога, через метеостанцию на наш маяк. — Троня гордо улыбнулся. — Вот посмотришь!
— Высокий?
— Башня шестьдесят два метра да скала триста! На сто миль видно все в океане! Нет в мире еще такого маяка! Думаешь, есть?
— Не знаю! Может, и есть...
— Что? — Троня побледнел, будто ему нанесли смертельное оскорбление. — Да что ты понимаешь в маяках?
— Я говорю, что не знаю. Может, есть, а может, и ваш самый высокий.
— Не может, а выше нет! Понял?
— Ну, понял. А чего ты сердишься?
— Да я не сержусь! Только не люблю, когда люди ни черта не знают, а критику наводят.
Теперь обиделся Костя.
— Сам ты ни черта не знаешь!
— Я?!
— Ты самый.
Троня улыбнулся.
— Ты тоже, видно, ой-ей!
— Какой есть. Чертить себя не позволю.
— Ну чего ты взъелся? — удивился Троня.
— А ты чего?
— Я не за себя, а за маяк.
— Да я тоже ничего...
— Ну и я ничего.
— Тогда чего же мы стоим?
— Не знаю.
— Пошли!
— Идем!
Второй раз помирившись, они побежали к сосновой рощице. Сквозь плоские кроны сосен светилась крыша из белого железа.
— Тут живет твой приятель, — насмешливо сказал Троня, поворачивая голову к Косте.
— Никакой он не приятель! Просто вместе были на корабле.
Из рощицы доносилась музыка.
— Заграницу ловит, Австралию слушает, — сказал Троня.
— Ты почем знаешь?
— Да, в это время Австралия здорово ловится. У нас на маяке получше приемничек. С обеда Америка пойдет, а утром Москву здорово слышно. Ого, Розка! Смотри, какая толстая стала. Скоро ощенится.
Возле тропы на солнцепеке лежала рыжая лайка.
— Не подходи! — предостерег Троня. — Без штанов останешься. Злюка, каких свет не видел. Вот бы такого щенка! Это Гольдберга собака.
Метеорологическая станция находилась в лощине, отгороженной утесами от северных ветров. Когда мальчики подбежали к сосновой роще, на них пахнуло густым запахом хвои. Сосны стояли редко, их искривленные стволы отливали медью. Мальчики пошли по дорожке, усыпанной длинными пожелтевшими иголками. Костя рассматривал большое бревенчатое здание с желтыми наличниками окон, цветник перед входом в дом. Здесь от всего веяло тишиной, покоем. Костя вспомнил мыс Пицунду на Черном море возле Гагры, где позапрошлый год они прожили целый месяц.
— Площадка с приборами у них выше, на самом ветру, а здесь не жизнь, а малина. Не то что на маяке! Ведь правда?
Костя понял, что в присутствии Трони маяк можно только хвалить, восторгаться им, а этого Костя сделать те мог, так как не видал его еще, и поэтому промолчал.
Из дверей вышел высокий худой человек в парусиновом костюме и пошел по тропинке к скалам, сосредоточенно глядя в землю.
— Это Гольдберг, синоптик, — зашептал Троня. — У него в прошлом году здесь сын утонул. Тоже синоптик. Шлюпку у них разбило...
— О, кого я вижу! Ну, ну, подойди-ка, сынку! — услышал Костя знакомый голос, и сбоку из-за сосен показался Иван Иванович Харловский. — Ну, здравствуй, дружище!
Костя пожал его мягкую горячую руку.
— Так! Ну, вот мы и дома! — продолжал Харловский и протянул руку Троне. — Здравствуй и ты, хозяин острова. Почему не заходишь?
Троня подал руку и поморщился.
Харловский продолжал, потирая руки:
— Ну и заживем же мы здесь, ребята! Не ожидал, что тут такая прелесть. Ты, брат, человек бывалый, — обратился он к Троне, — и будешь нашим проводником. Побродим, поплаваем. У нас есть шлюпка. Ты можешь ходить под парусами?
— Могу.
— Я знакомился с картой. Здесь масса опасных рифов. Ты не боишься?
— Чего бояться? Рифы я знаю. На них сейчас бакены и вешки стоят. Сам ставил.
— Ого!
— Не верите? Я и проверяю их. Это прежде, до нашего маяка, здесь бывали крушенья. Да вот в прошлом году...
— Знаю, знаю. Бедный Гольдберг...
— Они растерялись. Надо было от скал в открытое идти. Был и еще случай, — и он рассказал про гибель корабля.
Глаза Ивана Ивановича загорелись любопытством. Он долго расспрашивал о погибшем судне. Вдруг сказал с улыбкой:
— Романтика все это, братцы. Раз океан, то и погибшие корабли. Да где их нет?.. Но меня больше всего интересует жизнь моря, растения, животные. Я не только метеоролог, но и биолог. И, пожалуй, биолог больше. Тащите мне, братцы, всякую живность, водоросли и вообще все, что попадется. Мы должны по-настоящему взяться за изучение океана. Как это важно, друзья мои! Все мы знаем, что океан — колыбель жизни. В нем сотни миллионов лет назад впервые на Земле зародилась жизнь. Но... — он поднял палец, вскинул голову, сделал паузу, — но не все знают, что океан — это будущее человечества. Пройдет не так много времени, и мы будем жить только по берегам океанов и морей, на искусственных островах в самых благоприятных широтах. Например, в субтропиках. Над океаном нет пыли, целебный воздух... — Он широко развел руками. — Ровный, мягкий климат...
— Ну, а где мы будем брать хлеб и все другое? — спросил Костя.
— Все нам даст батюшка океан! И хлеб, и мясо, и жиры, и углеводы...
Троня недоверчиво усмехнулся:
— А молоко?
— И молоко! Пожалуйста! Молоко будут давать неисчислимые стада китов. Да, да! Молочных китов. Не смейтесь. Это вполне реально. Даже у нас, вот здесь на берегу, можно построить молочный завод, а в лагуне устроить китоферму. И каждый день, и не один раз, сюда в летний сезон будут по сигналу подходить китихи, и мы будем их выдаивать с помощью гигантских доильных машин. Представьте — миллион банок китовых сливок!
