Лучано Мальмузи - Неандертальский мальчик и Кроманьонцы Веселые медведи
— Сынок, не сходил бы ты в Грот Чудес, поискать Огненные Камни? У меня, видишь ли, опять разыгрался ревматизм.
— Можно, мы пойдем все вместе? — спрашивает Молния-два.
— Конечно можно. Только ничего там не трогайте, иначе Дух Горы рассердится…
Мы спускаемся к берегу в том месте, где горы нависают над морем. Там нет песка, одни только скалы, то черные как уголь, то красноватые, с желтыми прожилками.
Двойник Молнии снимает с себя скудные полоски шкур и бросается в воду; за ним — Лисенок.
— Ну, вперед, волосатые коврики. Водичка теплая.
Лисик прав — ни разу не плавал я в такой теплой воде. Но пока я блаженно плещусь у скалы, он добавляет:
— Будьте осторожны — тут много моржей.
— Ну и что? — фыркает Свисток. — Неужели пара моржей может напугать нас?
— Минуточку, — спохватывается Умник. — Где моржи, там и хищная косатка!
В самом деле — шагах в ста от берега огромная косатка разворачивается: похоже, заметила нас.
— Берегитесь! — кричит Лисик. — Вы такие волосатые, что вас и впрямь не отличить от моржей!
— На помощь!!! — верещит Блошка.
— Скорей к берегу! — вопит Попрыгунья.
— Ни к чему, — успокаивает их двойник Умника. — Плывите за мной, там безопасно. Туда косатка точно не проникнет. Только сперва наберите побольше воздуху: хотя вы и похожи на моржей, а все ж таки не рыбы.
Мы делаем глубокий вдох и погружаемся следом за нашим провожатым. Вода такая прозрачная, что на дне видны крабы. Мы пробираемся вдоль скал и заплываем в грот.
Проход внезапно сужается, и паника охватывает нас — тесно, не повернуться, и воздуху не хватает.
К счастью, подводный коридор ведет вверх, и через миг мы оказываемся в гроте.
— Уф!
— Еще немного, и…
— Сюда, — шепчет двойник Молнии.
Мы проходим через пещеру и оказываемся во втором гроте, побольше. Потом вплавь пересекаем озеро, полное рыбы, попадаем в другой коридор и наконец вступаем в светлую пещеру с высокими сводами.
Сверху, сквозь расщелину в скалах, пробивается луч солнца и падает на сверкающую россыпь камней.
Молния подходит к стене, ощупывает камень:
— Кварц… сколько его тут!
Умник становится рядом.
— Посмотри, какие прозрачные кристаллы!
— Для наших орудий такие не подходят, — замечает Морж.
— Зато они очень красивые. Такие прозрачные камни дорого стоят в моем селении, — объясняет Лисик.
— Даже если они ни на что не пригодны? — не верит ему Молния.
— Кроманьонцы ценят красивые вещи. Женщины теряют голову при виде этих кристаллов.
Хитрющий Лисенок доверху набил котомку, но двойник Молнии останавливает его:
— Ты слышал, что сказал шаман? Не бери слишком много, иначе Гора рассердится.
— Можно и нам взять по кристаллику? — робко спрашивает Блошка.
— Конечно, берите, — разрешает наш провожатый, — на память о нашей встрече. Однако уже поздно, а нам еще нужно успеть в Грот Огненных Камней…
— Огненных… Камней?
— Что это такое?
— Огненные Камни — самое ценное, что есть на нашем острове, — объясняет Молния-два, — и Кроманьонцы приходят за ними издалека. Идемте, покажу.
Он ныряет в прозрачную воду подземного озерца и через короткую перемычку выбирается в следующую пещеру.
Когда и мы тоже вылезаем из воды, у нас захватывает дух.
Из грота через небольшое полукруглое отверстие видно море — оттуда льется удивительный лазурный свет. Эта лазурь отражается на стенах, отсвечивая золотом.
— Вот они, Огненные Камни, — гордо возглашает Лисик.
— Но… они не горят!
— Почему они так странно называются?
— Потому что с их помощью зажигают огонь, — объясняет близнец Молнии.
Нас разбирает смех.
— Ну и что смешного? — одергивает нас Хитрющий Лисенок.
— Да ведь огонь зажечь невозможно, — толкую я. — Разве что можно сохранить его в трутовике, а потом раздуть…
— Издеваешься, да? — ворчит Щеголек.
— Никто, даже самый могучий шаман, не может разжечь огонь просто так, из ничего! — заявляет Березка.
— Ну и первобытные же вы, ледниковые люди! — вздыхает Лисенок, воздевая руки к небу. — Как мало вы знаете! Эти Огненные Камни для Кроманьонцев — настоящее сокровище. Представьте себе одинокого охотника холодной ночью. Ледяной ветер пронизывает его до костей, ему просто необходимо развести огонь.
— Пусть возьмет уже разожженный трут, как делаем мы… — говорит Медвежонок.
— У него с собой ничего нет. Только береста и немного сухой соломы.
— Ну тогда он пропал, — заявляет Щеголек.
— Вовсе нет, — продолжает Лисенок. — Он берет Огненный Камень, осколок кремня и — ТУК! ТУК! ТУК! От ударов сыплются искры, попадают на солому, солома загорается, потом — береста, и наш охотник спасен. Вот поглядите.
Он собирает пучки сухой травы, немного бересты, берет в одну руку осколок кремня, а в другую — блестящий камень, который двойник Молнии отбил от скалы.
Потом начинает колотить один о другой, и словно по волшебству в полутемной пещере вздымается целый сноп искр.
Лисик, нагнувшись, дует на сухую траву, и через короткое время над ней поднимается дымок. Дует еще, и загорается береста. Потом подкладывает в огонь какие-то веточки.
— Ну вот! — восклицает Лисик, гордый своим костром, — наш одинокий охотник не погибнет холодной ночью. Теперь понимаете, почему Огненные Камни так дорого стоят?
Умник подносит дубинку для записей к маленькому костерку.
— Теперь припоминаю, что была у меня где-то какая-то запись. Что-то похожее рассказывал один охотник с юга, забредший в наши края, но я ему не поверил, подумал, что это сказка. Вот оно: Палтус… Пена… Огненный Пирит, или Камень… Невероятно! Ах, сколько нового узнаешь, путешествуя!
Тем временем Лисик безуспешно пытается отбить от скалы кусочки Огненного Камня.
— Ммм… твердая порода. Придется поступить так, как прошлым летом.
— Как именно?
— Вот увидишь.
Внезапно мой близнец хватает Щеголька номер два за волосы и дергает. Щеголек плачет, кричит, зовет на помощь. Вскоре все ребята из племени Смеющихся Медведей делают вид, будто дерутся изо всей силы, не давая друг другу спуску. Кто-то хнычет, кто-то хлюпает носом…
Пещера звенит от жалобных криков, но вот раздается глухой рокот, который все крепнет и крепнет и наконец превращается в оглушительный гром.
Почва под нами колеблется, раздвигается. Стены грота трясутся, сверху сыплются камни, в воздухе повисает пыль.
В ужасе мы падаем ниц и прикрываем руками голову.
Еще миг — и все кончено.
— Дух Горы совсем обленился, — замечает двойник Умника. — Никак невозможно его надолго разозлить. Вот, глядите, он потряс пещеру, и теперь на полу много обломков Огненного Камня.
— Как ты думаешь, он не рассердится, если мы тоже подберем по камешку? — спрашивает Блошка.
— Вряд ли, — улыбается Умник номер два. — Дух Горы — милостивый, гостеприимный дух.
Мы подбираем с полу обломки Огненных Камней, то и дело с опаской поглядывая на своды пещеры.
Но все спокойно.
Сияя от счастья, мы складываем в котомки маленькие блестящие драгоценные камешки.
ПРЯТКИ В ЛЕСУ
Со временем мы обнаруживаем, что наши близнецы не во всем похожи на нас.
Например, Щеголек номер два — самый щедрый и великодушный из всей компании, очень симпатичный и обаятельный, а вот мой двойник — ужасный скряга, хуже нашего Щеголька, и куда более вздорный.
Должен признаться — мне не по себе, когда мы встречаемся.
Подумайте, что сталось с дедушкой Пузаном, когда он выяснил, что единственный на острове полный вегетарианец — именно его двойник. Когда же учитель узнал, что самая заядлая охотница — тетушка Бурундучиха номер два, мир вокруг него рухнул.
Что же говорить о Руке Загребущей?
Он должен мириться с существованием близнеца, которого все зовут Рука Дающая, потому что он — самый щедрый человек в племени, готовый разделить свой шалаш и все свои пожитки с любым, кто в этом нуждается. Мало того — Рука Дающая раздаривает не только собственные вещи, но и вещи своего близнеца, а тот, чтобы не казаться сквалыгой, вынужден молча терпеть. И его жена, Дырявая Шкура, совсем не заботится о своей одежде, зато тратит все кремни на благотворительность и недавно довела нашу Шкурку Горностая до полного остервенения, распродав с аукциона все ее драгоценные меха и притирания.
На людях этой парочке приходится делать хорошую мину при плохой игре, но наедине друг с другом они ревут в три ручья и мечтают поскорей убраться отсюда.
Наш Рука-на-расправу-легка тоже имеет свое подобие по имени Рука Ласкающая — тот, второй, очень любит детей, и…
