Василий Смирнов - Ребята Скобского дворца

А в это время шайка разбойников во главе с атаманом Чуркиным сидела в своей «пещере» за рогожей у «костра» и пела разбойничью песню:

Из-за острова на стрежень...

Рядом с атаманом, поджав под себя ноги, сидела Фроська и тоже с увлечением пела. В стороне, в опрокинутых бочках, томились несчастные жертвы разбойников. Кто-то из них уже хныкал, другой ругался... Ожидали они выкупа или мучительной смерти. Но ждать им пришлось недолго.

Стражники и стрельцы налетели внезапно, как вихрь, грозно потрясая оружием. Впереди всех находился Ванюшка. С завидной удалью схватился он в опасном поединке с кем-то из разбойников, сломал его кривую саблю, одолел и первым проник за рогожу в разбойничье логово. Схватив в охапку приготовившуюся к обороне Фроську, он поволок ее на волю.

— Держись, — шептал он ей, — я тебя выручу!

Ванюшка никак не предполагал, что имеет дело не с невольницей, а с самой атаманшей. Фроська встретила его, отчаянно сопротивляясь. Сразу же при содействии подоспевших братьев-разбойников повергла изумленного Ванюшку на землю. Не успел он подняться на ноги, как снова забарахтался на сорванной рогоже, сбитый самим Чуркиным.

Но скоро на помощь Ванюшке пришли его товарищи стражники и вызволили из беды. Были опрокинуты бочки и выпущены на волю закабаленные Купчик, Катюшка и Кузька Жучок. Противники заключили мир и снова вернулись к обычной жизни. Ванюшка держался среди скобарей как равный.

— Хмырь! — по-своему похвалил Ванюшку Копейка, удивляясь его безрассудной схватке с Фроськой. Это была высшая похвала, означавшая на языке скобарей «молодец!».

Даже Цветок признал мужество Ванюшки.

— Кулак у тебя, Чайник, не слабее моего, — сообщил он Ванюшке, глядя на него уже другими глазами.

Хорошее мнение о Ванюшке сложилось и у Царя, хотя он по своей привычке молчал, не хая и не хваля Ванюшку.

— Шкилет-то артельный, — слышал за своей спиной Ванюшка.

В этот знаменательный для Ванюшки день скобари убедились, что он не трус и не хныкало.

Только Купчик остался недоволен.

— Совесть-то у тебя есть? Оставил меня на расправу, — попрекнул он после Ванюшку. — Я же к ним не приставал. А ты и на выручку ко мне не пришел. Выкатил меня из бочки Серега.

— Позабыл, — сразу же сознался Ванюшка. — Не успел... — Своей вины перед Левкой он не скрывал. Хотя и был основательно изувечен разбойниками и дома его ждала очередная проборка, Ванюшка чувствовал себя героем.

— Я теперь со скобарями в ладах, — хвастался вечером дома Ванюшка, важно расхаживая по комнате. — Меня все ребята знают.

— Нашел чем хвалиться! — удивлялась бабушка. — Собрались на дворе босяки, и ты с ними... Кто это в полосатой тельняшке-то? Это он тебя разукрасил.

— Это Царь, — объяснил Ванюшка. — Он за меня.

На другой день, выйдя на двор, Ванюшка сразу же услышал:

— Чайник, иди сюда! — звали его новые друзья.

Наступила для Ванюшки счастливая пора его жизни на дворе Скобского дворца. Его знали, и он всех знал. За Типкой теперь вместе с другими ребятами Ванюшка следовал смело и с большой охотой. Беспрекословно выполнял все распоряжения Царя, в свиту которого был зачислен.

Резиденция Царя находилась в темном углу двора. Высокий, из неоструганных досок забор с колючей проволокой, ограждавший двор от соседней заводской территории, неплотно примыкал к стене Скобского дворца. Он тянулся до улицы, образуя узкий и глухой, как ящик, закоулок, заваленный камнями и железным ломом. Ни один чужак не мог безнаказанно проникнуть туда. Даже союзники скобарей, ребята из соседнего, Моторного дома — гужееды, не имели доступа в закоулок. Здесь Царь чувствовал себя хозяином, не боясь дворников, с которыми у него иногда были нелады. Здесь собиралась и «государственная дума», как окрестил приближенных Царя механик Максимов, и сообща решала важнейшие

Был Типка, как убедился Ванюшка, справедлив и по-своему честен. И если иногда шельмовал, то не больше, чем другие. Своих друзей он в обиду не давал и сам относился к ним с открытой душой.

В лице Типки Ванюшка обрел могучую защиту. Скобари видели, как в знак особого расположения Царь подносил к носу Ванюшки свой увесистый кулак. «В-во-о!.. Видел?.. — спрашивал он и тут же разъяснял: — Ч-чуешь!.. Смертью пахнет...» Ванюшка с уважением осматривал кулак Типки и преданно взирал на его мужественное лицо, гордясь дружбой с первым силачом на дворе.

Благоволил Царь к Фроське, к Цветку и к Копейке. Порой они вместе с Царем сидели на камнях у забора, особенно под вечер, когда ноги уставали носиться по двору и наступали приятные минуты отдыха. Царь по своей привычке только кратко, одной-двумя немногословными, но деловыми фразами давал направление всему разговору. Он не любил попусту болтать. Копейка приносил отцову старенькую балалайку. Он умел на ней складно бренчать и своим приятным тенорком подпевал Фроське:

Маруся отравилась,В больницу повезли...

А Фроська в песню вкладывала всю свою душу. Заливалась она соловьем:

А в больнице той постылойПарень умирал...

Или, переменив мотив, вместе с Серегой Копейкой она уже бодро, уверенно извещала всех своих друзей:

Уеду я в далекие края...

Куда собирался уезжать Копейка, Ванюшку совершенно не интересовало. Но он очень не хотел, чтобы уезжала Фроська.

Обиднее же всего было, когда общим вниманием завладевал отъявленный лгун и неистощимый выдумщик Петька Цветок. Плел он всякую чушь. Но плел умело, как артист, то повышая, то понижая голос, разводя руками, даже то закрывая, то тараща глаза.

— Врешь! — не выдерживал Ванюшка.

— Вот святая пятница! — уверял Цветок. — А чичас я вам расскажу...

Фроська с Катюшкой и Дунечка Пузина удивленно охали и ахали, принимая басни Цветка за чистую правду. Ребята тоже слушали его с величайшим вниманием, а черноглазый, впечатлительный Кузька Жучок то начинал хныкать от нестерпимой жалости, то так и покатывался со смеху.

— Шалтай-болтай! — порой добродушно предупреждал Цветка Царь, не делая, однако, попытки приостановить его речь.

— Ты, Хмырь, того... — не удерживался Серега Копейка, тоже сомневаясь в правдивости Цветка.

Только Ванюшка скептически улыбался: он не верил Цветку ни на грош. Иногда Ванюшка ввязывался с ним в спор, но одолеть своего противника в споре не мог. Сходиться же с Цветком на кулаки не разрешал Царь. Он не любил, когда его друзья дрались друг с другом. Мешала Ванюшке и Фроська.

— Ванечка, не перебивай, — приказывала она и просила: — Цветочек, говори... — смотрела на него ласково, как мать на сына.

«Эх, ты! — думал Ванюшки. — Ну что ты его слушаешь, краснобая? Плюнь ему в бесстыжие глаза и отойди прочь».

Но Фроська всегда не прочь была позубоскалить вдвоем с Цветком и даже гневно одергивала Ванюшку, когда тот мешал им.

То, что Цветок ей правится, не представляло теперь для Ванюшки никакого секрета, потому что обращалась она с Цветком точно так же, как и с Ванюшкой, повелевая и командуя им на каждом шагу. Если Ванюшка иногда артачился, огрызался и Фроська с трудом усмиряла его, то Цветок никогда не выходил у нее из повиновения и охотно выполнял все ее причуды. Очевидно, поэтому она его и больше любила.

Раньше Ванюшка не ценил своей свободы. Как и все мальчишки, он мог распоряжаться собой как хотел. Но как только Ванюшка подружился с Фроськой, в его вольной жизни наступил резкий перелом.

На другой день после игры в разбойников, встретив Ванюшку на дворе, Фроська с упреком сказала ему:

— Ванечка! (С этого дня она стала называть его ласкательным именем.) Ну что ты вчера ко мне привязался? Всю игру испортил.

Ванюшка сконфузился и покраснел. Фроська заботливо осмотрела исцарапанное лицо Ванюшки, провела рукой по щеке, звякнула жестяной флягой — шла она за керосином — и предложила:

— Пошли!

— Куда? — все же поинтересовался Ванюшка.

— В лавочку... за керосинчиком, соли куплю. — Она показала ему завернутые в тряпицу деньги.

В мелочной лавке Фроська сунула в руки Ванюшке флягу с керосином и пакет с солью.

— Держи! — приказала она.

Расплатившись, Фроська пошла налегке впереди, вертя головой, а Ванюшка поплелся за ней с покупками, мучительно переживая насмешки встречных скобарей.

С этого и началось. Ванюшка и сам не заметил, как оказался на побегушках у Фроськи. То она посылала его за ворота посмотреть, не идет ли с работы ее отец, то просила разыскать и привести свою задушевную подружку Катюшку, то сбегать к ней домой. Даже Купчик и тот удивлялся, как безропотно гордый Ванюшка выполняет все распоряжения Фроськи.