Эдуард Веркин - Кошмар с далекой планеты
– Ты уже показывал!
– Нет, это я еще в полсилы, сейчас покажу как по-настоящему…
– Ты… – Аврора дернула за руль, и лодка вильнула вправо. – Ты… Ты просто омерзителен!
– Настоящий пират и должен быть омерзителен. В противном случае он не пират, а подделка! Вот смотри…
Толчок получился неожиданным. То есть совсем. Только я собрался показать своей спутнице, как ведут себя настоящие пираты, как меня толкнуло в ноги, и я оказался в воздухе. Полетел, как пуля из рогатки. Как мой младший брат Владимир. Рядом летела Аврора, но не красиво и благородно, как я, а кувырком, неприлично. С перепуганным лицом.
Воткнулся в воду, всплыл, почувствовал под ногами землю. Мель. Мы напоролись на мель. Или на камень, зря я подумал о камнях, сила моей мысли просто горы сворачивает…
Рядом из пучин показалась лысая голова Авроры.
– Это все из-за тебя! – Она сжала кулаки. – Это все ты виноват…
– Это не я виноват, это виноваты чьи-то кривые руки.
Перевернутая лодка уплывала вниз по течению. Быстро.
– Надо догнать! – Аврора шагнула за лодкой.
– Не выйдет, – я поймал ее за плечо. – Выбьемся из сил, затянет в водоворот – все. Лучше к берегу.
Я кивнул. До ближнего берега было метров восемьсот, доплыть можно.
– Только надо барахлишко собрать, – я оглядел водную гладь. – Придется понырять.
Мы поныряли. Почти бесполезно. Течение сносило здорово, удалось достать лишь «плаксу». Мой модифицированный штуцер пошел ко дну. Как и консервы. Как и палатка. Короче, все утонуло. Хорошо хоть навигатор спасся – висел на шее у Авроры.
И патронташ у меня, патроны серебряные, патроны урановые… Куда они теперь, без штуцера… Костер только разводить.
– До Острова двадцать миль, – сказала она. – До корабля почти десять…
– Ну да, понятно… – я провокаторски вздохнул.
– Значит, пойдем к Острову, – сурово сказала Аврора.
Я кивнул и пошагал к ближайшему берегу. Налегке. Насвистывая. А «плаксу» пусть мисс Тич тащит, она красивая, крепкая и лысая, ей и карты в руки.
К тому же я сильно сомневался, что Аврора «плаксу» мне доверит, по-моему, она собиралась обороняться до последней капли крови. Решительность такая во всей ея фигуре прочитывалась. Тем лучше.
Мы шагали по воде.
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, – рассуждал я. – И бутылку рома. А знаешь ли ты, что такое ром? Его делали из сахарного тростника путем сбраживания сока…
– Ну да, Аут, – перебила Аврора, – ты в сахарном тростнике большой знаток! Жалкий рабовладелец! Дешевый псевдоисторический фальсификатор! Психопат…
Она вдруг рассвирепела. Ни с того ни с сего. Прямо-таки неконтролируемой ярости поддалась. Я же, напротив, был спокоен, как викинг. И равнодушно слушал всю эту неумелую брань, мужественно озирая окрестности. Правда, когда она назвала меня «закомплексованным шизофреником», я немножко не выдержал и в ответ обозвал ее «юной истеричкой».
И еще, кстати, придумал несколько ущемляющих Аврорино достоинство названий, но на «юной истеричке» отмель кончилась, и мне пришлось уже плыть, а в процессе плаванья в пресной воде особо не поговоришь, восемь раз поперхнешься.
Плыть оказалось даже труднее, чем я предполагал. Течение сносило вбок, и то и дело отдельные его струи пытались завернуть меня обратно – к середине реки, так что приходилось стараться. За спиной пыхтела Аврора, ей было еще тяжелее – привешенная к шее «плакса» тянула ко дну, приходилось стараться пуще, Аврора мощно работала конечностями, она представлялась мне древним колесным пароходом, натужно перебирающимся через великую Миссисипи, такая смешная.
Плыли, наверное, час. Два раза я переворачивался на спину и плыл на спине, отдыхая. Аврора серьезно отстала, метров на сто. Когда до берега осталось уже совсем немного, Аврора булькнула и исчезла под водой.
Секунд через пять она показалась вновь, однако тут же погрузилась обратно. И снова всплыла, выплюнула воду и забила руками.
Ясно. Все ясно. Аврора тонула. Устала, наглоталась воды, одурела. Одежда намокла, к тому же «плакса» тоже была штукой нелегкой, все это и тянуло ее вниз.
Я ждал. Мне хотелось, чтобы она начала взывать о помощи, униженно молить, я хотел услышать в ее голосе страх и страдание, но Аврора тонула молча. Видимо, она решила предпочесть смерть позору.
Оставаться одному на планете Гоген мне что-то не хотелось. Кого тогда терроризировать? К тому же я очень сильно не люблю смерть. Понятно, когда в двести лет помирают, это нормально, но помирать в столь юном возрасте… Аврора красива, бесшабашна и молода, ей еще стоит немного пожить. Лет сто пятьдесят.
Я развернулся и двинул назад. Теперь я плыл против течения, что было в два раза труднее. Но я справился. Попытался взять Аврору за руку, крикнул:
– Бросай «плаксу»!
Она пробулькала в ответ что-то неразборчивое, какое-то очередное проклятье, «плаксу» не бросила, обняла ее, как родную сестру, и принялась погружаться.
Я нырнул. Попытался схватить ее за волосы, но рука скользнула по голому черепу, я ругнулся прямо под водой и рванул вниз, уцепился за воротник и потянул кверху. Выволок.
Аврора вздохнула и забилась, стараясь вырваться. Все, мозги от страха отключились, Аврора размахивала руками и пыталась утянуть меня в глубину. Я изловчился и стукнул ее кулаком по затылку. Затылок у Авроры оказался крепкий, пришлось добавить еще. Аврора обмякла, я впился в воротник покрепче и поплыл к берегу.
Медленно, уже совсем медленно. Доплыл. Капитан Тич ступил на сушу.
Потом я лежал на песке, Аврору тошнило водой, а я любовался. Назидательное зрелище. Усекновение гордыни, так бы я это назвал.
– Поздравляю, Аврора! – сказал я, когда она пришла в себя. – Теперь ты похожа на настоящего пирата! Ты грязна, ты блюешь, ты омерзительна. Жалко, что тут песок, а не глина, тебе бы сейчас в глине поваляться немножко…
– Заткнись! – прохрипела Аврора.
– Браво! – Я похлопал в ладоши. – Ты быстро учишься, Аврора!
– Заткнись… – Аврора швырнула в меня подвернувшейся корягой.
– Я думал, что ты сейчас меня благодарить станешь. Спасибо, скажешь, что спас мою никчемную пустую жизнь. Но от тебя, видимо, благодарности не дождешься…
– Пусть тебя черти благодарят! – выдала Аврора.
– Уже брависсимо! Матереешь прямо на глазах! Вспоминаешь былые навыки! Крейсер «Аврора» на лысине – тебе пойдет!
Аврора шустро направила на меня «плаксу».
– Не замолчишь – вкачу тебе пятнадцать зарядов! Будешь рыдать, пока глаза не вытекут!
И зубами скрипанула.
– Какой слог! – восхитился я. – Какая мощь! Вы только посмотрите – как в обычной капустной калоше просыпается настоящий флибустьер!
– Сам калоша! – огрызнулась Аврора. – Ботфорт драный!
– Ладно, – я поднялся на ноги. – Ладно, красавица, подымайся, хорошо бы нам до ночи до этого Острова добраться, я в лесах не люблю ночевать, я человек цивилизаци, а там одни Рип Ван Винкли. У Деревянского, кажется, избушка на Острове?
Аврора опустила «плаксу».
– Как мы, кстати, на Остров этот перебираться будем без лодки? Хотя у меня есть один старый, проверенный способ. Мы согнем две сосны, между ними натянем веревку в виде петли, а ты как раз в эту петлю залезешь… Ну, и выстрелим, так сказать, а ля натюрель…
– Урежь изобретательность, – посоветовала мне Аврора. – К тому же Остров только называется островом, на самом деле никакой он не остров, просто там ручей…
– Ну, тогда все еще проще, мы перепрыгнем через ручей с помощью шеста…
Вдруг лицо у нее поменялось.
Я сидел спиной к лесу. Не, я, конечно, знаток таких уловок – все эти взгляды через ухо, внезапные побледнения и прочий прах из замшелых арсеналов боевой психологии, меня на это не подсечешь! Обычно. Но у Авроры почти получилось. Лицо у нее стало такое испуганное-испуганное, будто она кочергу с ногами увидела. И я не удержался, оглянулся.
Не знаю, может, мне это и показалось. Движение. Там, среди деревьев что-то сместилось…
– Так… – протянул я.
– Ты заметил?!
– Заметил. Но что это такое, сказать не могу. Или показалось…
– Сразу двум не кажется, – возразила Аврора.
– Кажется. И двум, и трем, и тридцати трем. Массовые галлюцинации – обычное явление. Впрочем, я думаю, что это просто синдром леса.
– Что?
– Синдром леса. Когда человек попадает в лес, ему первое время кажется, что за ним следят. Что кто-то движется на периферии зрения. К тому же мы находимся в стрессовой ситуации – ожидаем нападения мобильников. Так что не бери в голову, считай доберман-пинчеров. И вообще, проблемы стоит разрешать по мере их поступления – это главная пиратская заповедь.
– Слушай, Аут, а если Деревянский… – она замолчала. – Ну, это…
– Если он подцепил МоБ? – уточнил я.
– Ну да…
– Нам же проще. Все его картины нам просто так достанутся. Деревянский скачет по окрестностям с выпученными глазами, а шедевры дожидаются нас. Придем и возьмем.
