Стивен Гулд - Джампер: История Гриффина
Тогда я отвечал;: «Обязательно».
Сэм начинал смеяться, и она тут же снова обрушивалась на него.
Я пил «муча» воды в первый день. И спал. Спать было очень легко. Я совершенно лишился сил, а мысли о чем-либо — вообще-то только о папе и маме — совершенно изматывали. То слезы, то сон, а иногда и то, и другое.
На второй день я пошел один гулять. Дом был старый, из необожженного кирпича, он стоял посреди пустыни вместе с облупившейся постройкой для скота и лошадей, которых там давно не держали.
Относительно одомашненными животными на всей территории были только несколько диких кошек.
— Они все плодятся, а койоты постоянно сокращают их популяцию, — рассказывал мне Сэм. — Мой отец продал большую часть земли в пятидесятые, когда перестал быть фермером и вступил в сельскохозяйственный кооператив в городе, но земля принадлежала семье еще со времен договора Гваделупе Идальго. Сложность заключалась в том, что мои предки женились на иностранках, и таким образом передача земли в собственность застопорилась. Хотя по-настоящему-то вся эта хрень никому и не нужна.
Еще он сообщил мне, что на расстоянии мили отсюда живут соседи, но ближе — никого.
— Вода тут паршивая. У меня-то есть источник, но везде по округе приходится бурить футов шестьсот вниз, пока доберешься до воды.
Большую часть времени я проводил у бетонного колодца, где бил источник. Вода переливалась через маленькую выемку на краю и сбегала в водосток — кажется, это называется арройо. Еле заметный ручеек почти сразу исчезал в песке, но образовавшийся влажный клочок земли стал оазисом зелени. Высокие тополя затеняли колодец почти весь день, и если я сидел там неподвижно, вполне мог рассчитывать, что увижу птиц, зайцев и оленей. Однажды Сэм показал мне очень интересный след на мокром песке со словами:
— Толсторог. Очень редко встречается.
На третий день я прыгнул в Бильбоа-парк, в южную его часть, рядом с аэрокосмическим музеем, прошел по мосту, чтобы попасть в центр и библиотеку В городе было прохладнее — рядом океан и все такое, — но мне все равно приходилось часто делать передышку.
И вот там, перед библиотекой, из пластикового окошка автомата с едой, на меня посмотрело мое собственное лицо, словно кто-то засунул меня в эту железную коробку.
Ведутся поиски мальчика, исчезнувшего после убийства, которое, как полагают, было совершено из-за наркотиков.
Убийство из-за наркотиков? Я сунул руку в карман, чтобы достать мелочь и купить газету; но внезапно мне показалось, будто все прохожие на улице смотрят на меня в упор. Тогда я развернулся и вошел в библиотеку, направился к мужскому туалету и заперся в кабинке.
Убийство из-за наркотиков? Это была полнейшая чушь.
Через полчаса я выглянул из-за двери туалета, но толпы полицейских, которую опасался увидеть, не было и в помине. Никто пока что мной не заинтересовался, и я прошел к стеллажу с газетными подшивками, взял «Юнион трибьюн» и взял стул, засунутый кем-то в дальний угол. Они опубликовали мою фотографию с маминого стола, сделанную в зоопарке тремя месяцами ранее.
Полиция продолжает вести поиски пропавшего Гриффина О’Коннера девяти лет (см. фото), родители которого были найдены мертвыми в своем доме в Техасе ночью в четверг. Тесты ДНК показали, что кровь, обнаруженная на месте преступления, предположительно принадлежит мальчику, и было также высказано предположение, что он мертв, однако никаких следов ребенка, живого или мертвого, с тех пор как его видели на занятиях карате в четверг вечером, найдено не было. Людей, владеющих информацией, просим связаться с полицией или специалистами по борьбе с преступностью по телефону (888)580-TIPS.
Большое количество кокаина, найденное на месте преступления, привело полицию к заключению, что Роберт и Ханна О’Коннер, подданные Великобритании, были замешаны в контрабанде и продаже наркотиков, и что нападение было совершено либо конкурирующей группировкой наркоторговцев, либо стало результатом неудачной сделки.
Полный бред. Маме не нравилось даже когда папа выпивал больше одной пинты пива в пабе, потому что у нее в семье были алкоголики. С какой стати полиция так решила? Ну да, они нашли кокаин. Но прежде кокаина ведь не было, разве не так?
В какой-то момент я поддался сомнению, момент, в который мир мог бы перевернуться, но тут же потряс головой. Если у нас дома оказался кокаин, значит, кто-то его принес, и не важно, что такое много раз показывали по телевизору, все-таки я сомневаюсь, что это дело рук полицейских. Значит, убийцы. Но почему?
Потому что никому нет дела до того, что случается с наркоторговцами.
Потому что не будет шумихи и попыток выяснить, кто совершил злодеяние, раз жертвы сами были преступниками. И полиция станет искать в другом направлении — среди местных наркодельцов, а вовсе не людей, которые преследовали нас еще с тех пор, как мы жили в Англии.
Я положил газету на место, прошел между двумя стеллажами и прыгнул в мое укрытие между оградой и лестницей начальной школы, недалеко от дома. Не хотелось идти прямо туда. Существовала опасность, что они все еще наблюдают за домом. Если им нужен я, они могут и подождать, пока я появлюсь. Тогда меня убьют.
Буду мертвым.
Как мама. Как отец.
Я не понимал причины. Я ничего им не сделал, и был уверен, что мама с папой тоже ничего не делали. Но совершенно ясно, что я был им нужен мертвым.
Я подошел к дому, и почти в тот же момент рядом со мной остановилась женщина с коляской и затараторила:
— А ты случайно не тот британский мальчик, родителей которого…
— Нет, мэ-эм. — Единственный американский акцент, который я могу достаточно убедительно воспроизвести, это южный. — Да я просто похож на него! Сегодня вы уже вторая, кто мне это говорит.
— Ах вот как!
Я на всякий случай улыбнулся и пошел дальше, но едва завернув за угол, услышал, как она взволнованно говорит с кем-то по мобильному. К черту все. Я срезал путь через аллею, и когда высокая ограда закрыла меня, прыгнул.
Снова Пустырь. Либо я уже натренировался, либо расшвырял всю сухую грязь в предыдущий заход, на сей раз ничто вокруг меня в воздух не взметнулось. Пятна крови почти стерлись, но теперь по темной земле ползали муравьи. Это зрелище опять напомнило мне следы крови на ковре. Я пнул ногой гравий и песок с муравьями.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и прыгнуть обратно в жилище Сэма, рядом с ручьем. Я ополоснул лицо водой, посидел в тени, а потом вошел в дом и достал оставленный мне Консуэло ланч — тамали со свининой. Запах пищи разбудил во мне аппетит, и внезапно страшно захотелось чипсов тортилья с острым соусом сальса. Хрустящих, соленых чипсов и средней остроты соус — более острую еду я не выносил.
А почему бы нет?
Я прыгнул обратно в здание начальной школы. В восточном крыле стоял автомат с едой, я направился туда и накупил себе чипсов, соус и несколько бутылок «Гаторейда», а затем прыгнул назад. Сначала начал укладывать запасные бутылки в холодильник — там было полно места — но потом вспомнил о Сэме и Консуэло, которые могли их там увидеть, и запихнул бутылки под кровать. Чипсы и сальса оказались хороши на вкус, весьма хороши, и я ел и ел, пока не опустел пакет, и тут я почувствовал тяжесть, словно объелся.
Пустой пакет спрятал на самом дне мусорного ведра, но тюбик с соусом был использован лишь наполовину, поэтому я сунул его в холодильник, между пикулями и майонезом.
Меня преследовало желание совершить еще один набег на квартиру, попытаться проникнуть туда, не привлекая к себе внимания, но после длительной ходьбы и сытной еды я чувствовал себя уставшим и хотел спать. Я понимал, что еще очень слаб, как мне казалось, от потери крови. Представил себе прыжок прямо в мою комнату, но вовремя вспомнил шаги на лестнице. Может, там установлены «жучки»? Может, они наблюдают?
Я сел на кровать. Подушка притягивала, и я свалился на нее. Заснул почти мгновенно, едва моя щека коснулась наволочки.
Сэм пришел домой с газетой «Сан Диего ньюз дейли» и протянул ее мне.
— Газету я взял на заправке, в «Стоп-н-Гоу», — сказал он.
Там было опубликована та же фотография.
Мальчика, пропавшего после убийства родителей, считают погибшим.
История немного отличалась, но строилась практически на тех же фактах, включая пассаж про наркотики и обвинение родителей в преступлениях. Я сжимал зубы, читая.
— Знаете, чушь все это, про наркотики. Ну, только не в нашем доме, нет, никогда! У мамы был дядя, алкоголик, он и умер от этого. Мы не были богаты, мама не работала, потому что занималась моим обучением на дому, а отец не мог найти нормальную работу, потому что на его специальность в первую очередь нанимают американцев. Чтобы платить аренду, приходилось экономить каждый грош папиной зарплаты. Торгуй они наркотиками, думаете, мы бы так жили?
