Софья Прокофьева - Новые приключения желтого чемоданчика
Потом они вошли в квартиру, и Худой Дядя бережно поставил Вову на пол.
Посреди новой комнаты стоял большой зеркальный шкаф. Наверное, он ещё не выбрал, какая стена самая лучшая, и поэтому так и стоял посреди комнаты.
Вова уцепился за Худого Дядю, посмотрел на него умоляющими глазами и сказал:
— Дяденька, отнесите меня к Детскому Доктору!..
— Нам попался больной ребёнок! — ахнула Толстая Тётя и с размаху села на новый стул. — Он простудился! Скорее, скорее беги в аптеку и купи всё, что там есть от кашля, чихания, лихорадки и воспаления лёгких!
— Но аптека уже закрыта! — неуверенно сказал Худой Дядя.
— Постучишь, и тебе откроют! — закричала Толстая Тётя. — Беги скорее!.. Несчастный ребёнок весь дрожит!
Она посмотрела на Худого Дядю такими глазами, что тот сейчас же выбежал из комнаты.
— Сейчас я положу горячую грелку на живот этого бедного ребёнка! — сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.
Через минуту она вернулась. В руке она несла грелку, в которой что-то гром-ко булькало.
Но пока её не было в комнате, Вова успел спрятаться за новый шкаф. Толстая Тётя обошла вокруг шкафа, но Вова не стоял на месте, а тоже обошёл вокруг шкафа, и Толстая Тётя его не нашла.
— Неужели этот больной ребёнок пошёл на кухню? — сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.
Вова знал, что она не найдёт его на кухне, потому что он в это время уже залез в шкаф.
В шкафу было темно, сыро и холодно, как на улице. Вова скорчился в углу и слушал, как Толстая Тётя бегает вокруг шкафа и топает своими двумя ногами, как полслона.
— Неужели этот больной и непослушный ребёнок вышел на лестницу? — сама себе закричала Толстая Тётя.
Вова услышал, как она выбежала в переднюю и с шумом распахнула входную дверь. Тогда Вова осторожно вылез из шкафа и тоже вышел в переднюю. Там никого не было. Дверь на лестницу была открыта. А прямо возле двери стоял жёлтый чемоданчик.
Вова, обхватив чемоданчик обеими руками, стал неуклюже спускаться с лестницы. В конце концов он лёг животом на чемоданчик и съехал на нём вниз по ступенькам, как на санках.
Хорошо ещё, что Толстой Тёте и Худому Дяде дали квартиру на первом этаже.
Вова услышал тяжёлые шаги и быстро отполз в тёмный угол.
Мимо него пробежала Толстая Тётя. Она вытирала глаза платком с жёсткими кружевами.
— Бедный мой мальчик, где же ты? — всхлипывала она.
Вове даже стало её жалко. Если бы у него было время, он бы полежал немного с грелкой на животе для её удовольствия. Но сейчас ему было некогда. Он должен был как можно скорее найти Детского Доктора.
Вова выполз из подъезда, из последних сил таща за собой жёлтый чемоданчик. На улице было темно и шёл снег. Вова долго карабкался на сугроб. Наверное, за это время альпинист успел бы забраться на высокую снежную гору.
И вдруг Вова увидел, что мимо него по тротуару бежит целая толпа людей. Впереди всех бежал Худой Дядя и громко, как лошадь, топал ногами. За ним бежал милиционер. За милиционером бежал какой-то дядя в шарфе и какая-то девушка в серой шубке. А за ними бежал… Детский Доктор.
— Дя… Дя… Де… Детский… До… Доктор! — отчаянно запищал Вова, но никто не услышал его тоненького голоса.
Вова увидел, как Детский Доктор, а с ним и все, кто мог его спасти, пробегают мимо и сворачивают за угол в переулок.
Но всё-таки кто-то услышал его жалобный отчаянный плач. Это были Гвоздь и Бочка. Прислушиваясь, принюхиваясь, как собаки-ищейки, они подобрались к сугробу, на который начал карабкаться Вова.
— Только бы не упустить мальчишку! — шепнул Бочка. — Хватай его крепко, но осторожно. Он нам целёхонький нужен!
— Уж очень он маленький, — засомневался Гвоздь. — Одно пальтишко.
— Кончай рассуждать! — Бочка, проваливаясь в снег, дотянулся до Вовы и схватил его. — Пошли к Марго Ивановне — вот обрадуется!
Прихватив заодно жёлтый чемоданчик, Гвоздь и Бочка заторопились к высокому дому, в котором уже одно за другим начали зажигаться разноцветные окна.
Глава десятая
«ДОЛГОЖДАННЫЙ МАЛЬЧИК»
Гвоздь и Бочка почтительно остановились перед высокой дверью, ведущей в квартиру Марго Ивановны. Гвоздь заботливо запахнул Вовино пальтишко, Бочка поправил его вязаную шапочку, чтобы она не слишком налезала ему на глаза, натянул тёплые ботинки, ставшие непомерно большими для его маленьких ног.
Бедный Вова, уставший от всех переживаний, крепко уснул на руках у Бочки.
Мелодично, по-птичьи чирикнул звонок, и дверь распахнулась.
— Наконец-то! — воскликнула Марго Ивановна, стоя на пороге большой комнаты с чашечкой кофе в руках. — Несите ребёнка в зал!
Гвоздь и Бочка долго вытирали ноги, с восхищением оглядываясь по сторонам. Они стыдливо поставили жёлтый чемоданчик возле двери.
— До чего богато, — прошептал оробевший Гвоздь. — Прямо как… в метро…
— Смотри, — перебил его Бочка, — а мебель какая! Ручки золотые, ножки золотые. Везде супер!
Марго Ивановна, обжигаясь, допила кофе, поспешно подошла к Бочке и, развернув пальто, посмотрела на Вову. Потрясённая, она прямо-таки онемела, не находя слов.
— Это что за ужас вы мне принесли? А? — наконец с трудом проговорила она. — Придурки!
Более смелый из них двоих Бочка растерянно пробормотал:
— Это не ужас, это — ребёночек. Как вы заказали. Волосы светленькие, глазки голубенькие. Это он сейчас спит, потому глаз не видно. Посмотрите, какой хорошенький, тихенький. Первый сорт… И шапка с собачкой…
Бочка осторожно положил безмятежно спящего Вову на диван.
— Я вам не шапку заказывала, а мальчишку! — Марго Ивановна не могла сдержать свою ярость. Ещё немного, и она, стиснув кулаки, набросилась бы на своих невезучих помощников. — Мне тот мальчишка нужен, что с девчонкой на фотографии! У меня же контракт. Без ножа режете!
Она схватила со стола фотографию и ткнула в неё пальцем.
— Видите? Отыщите мне эту девчонку. Шапка розовая, с помпоном. Чует моё сердце — она знает, где тот мальчишка. Расспросите её, разузнайте!
Бочка и Гвоздь вконец растерялись. Они и слова не успели сказать, как Марго, толкая их кулаками и награждая пинками, вышвырнула обоих за дверь.
Едва неудачливые похитители детей скрылись, как Марго Ивановну охватили тревожные сомнения.
— Экие болваны! — Она даже застонала от досады. — Мальчишку принесли не того. Девчонку не поймают, упустят, как пить дать. Надо ехать самой. Если не найдут того Вовочку, заказчики меня разорят, на куски разорвут!..
Марго уже хотела выбежать из квартиры, но в этот момент Вова проснулся и зашевелился на диване.
Марго только сейчас вспомнила о нём. Она брезгливо посмотрела на тёплые ботинки, беспомощно торчащие из-под пальтишка.
Вова, словно почувствовав её злобу, жалобно заплакал.
— На что мне этот ужас? — Марго зашлась от злости. — И кому эти младенцы нужны? Только дорогую мебель портить!..
Марго Ивановна поспешно накинула свою мохнатую шубу, небрежно сунула Вову под мышку. Она посмотрела на жёлтый чемоданчик, стоявший у двери.
— Старьё! — презрительно проворчала Марго, но всё-таки прихватив чемоданчик и чуть не уронив Вову, выбежала на лестницу.
На улице она оглянулась и, убедившись, что прохожих вблизи не видно, встала на цыпочки и закинула Вову на самый высокий сугроб. Вслед за Вовой в снег полетел жёлтый чемоданчик.
Освободившись от досадного груза, Марго с облегчением села в свою серебристую машину, и вот уже машина скрылась за углом.
Вова остался один на крутом и скользком сугробе. Он попробовал выбраться из своего пальтишка, но только нечаянно толкнул жёлтый чемоданчик, и тот плавно и бесшумно съехал вниз на тротуар.
— Вытащите меня отсюда! — крикнул Вова, но его тонкий жалобный голосок заглушил тяжёлый угрожающий шум.
Вова оглянулся и замер от ужаса. Он увидел, что к его сугробу подбирается большая снегоочистительная машина. Громадные металлические руки жадно хватали снег.
Вова попробовал сползти с сугроба, но только провалился с головой в своё пальтишко, ставшее просто огромным.
И вдруг Вова почувствовал, что он куда-то поднимается, затем куда-то падает.
— Ох, ночь-то какая холодная! — услышал Вова чей-то голос. — Ветер-то как воет, будто ребёнок плачет… Отвезу сейчас снег за город, высыплю в поле, и всё. Сегодня последний рейс.
— Не хочу в поле! — закричал Вова. — Я не снег, я мальчик! Ай!..
Машина тронулась и поехала. Вова с трудом высунул голову из своего пальтишка и оглянулся. Он сидел, полузасыпанный снегом, в кузове большущего самосвала, который увозил его всё дальше и дальше. Мимо проплывали большие тёмные дома с уютными разноцветными окнами. Там, наверное, разные мамы кормили ужином своих счастливых детей.
