Эдуард Веркин - Большая книга приключений для мальчиков (сборник)
Они уже почти обогнули пруд, как за их спинами раздался свист. Витька обернулся. Это был президент. Он стоял на набережной и свистел.
Витька побежал первым.
Они миновали пруд и устремились в одну из аллей, расходящихся лучами от водоема. И они добежали уже до середины аллеи, как из кустов наперерез выдвинулась группа парней в спортивных джинсовых куртках и белых кроссовках. В руках у них были бейсбольные биты.
— Парки, — упавшим голосом сказал Жмуркин. — Мы пропали…
— Это еще не самое худшее, — Витька указал волчьей головой.
На правом фланге спортсменов находились мальчишки, ловившие в пруду рачков. Тот, которого Жмуркин столкнул в пруд, указывал пальцем.
— Двенадцать, — быстро сосчитал Генка. — Бежим назад, через пруд! Попробуем напрямик на Ленина выскочить!
— Там же этот, со свистком, — Жмуркин кивнул на волчью голову.
— Один лучше двенадцати. — И Генка побежал обратно.
Витька перехватил волчью голову поудобнее и последовал за Генкой.
— Парки-свиньи! — писклявым голосом крикнул Жмуркин. — Я вам всем харю раскурочу!
— Идиот! — выдавил бегущий Генка. — Линяй!
Парковцы заулюлюкали и пустились вдогонку.
— Давайте позовем на помощь? — малодушно предложил Жмуркин. — Надо просто кричать „Пожар!!!“.
— Ты пока кричи свой „Пожар“, а мы линять будем…
— Вечером вредно бегать, — сообщил Жмуркин, — можно инфаркт получить…
— Я думаю иначе, — возразил Витька. — Я думаю, вечерний бег — самый полезный для здоровья…
Витька, Генка и Жмуркин быстро бежали по улице Парковой. Только Генка и Жмуркин бежали налегке, а Витька прижимал к груди тяжелую волчью голову.
Глава 8 Поэтишка задрипанный, режиссеришка недовинченный
Жмуркин поставил череп на стол. Рядом установил треногу с камерой.
— Нормально. — Жмуркин глядел в видоискатель. — Генка, возьми бутылку с кетчупом и потихоньку капай. Так, чтобы на зубы попадало.
Генка взял бутылку, встал на табуретку и принялся капать на череп кетчуп. Жмуркин снимал. Витька смотрел на все это и ухмылялся.
— Зря ухмыляешься, — Жмуркин оторвался от камеры. — К любому фильму материалов снимается гораздо больше, чем нужно. И пусть все пока убого выглядит. Зато потом! Супер! Конфетка… Это и есть работа режиссера, моя работа…
— Стивен Спилберг отдыхает. — Генка протер череп волка влажной тряпкой. — Режиссер поработал, теперь и нам пора. Витька, ты гипс приготовил?
— Угу, — ответил Витька.
Он отрезал верхушку у мешка и насыпал гипс в четыре одинаковых пластиковых судка. Затем добавил в первый судок воды из бутылки и размешал палочкой.
— До консистенции густой сметаны… — пробормотал Витька, потыкав раствор пальцем. — Готово.
Генка аккуратно извлек нижнюю челюсть из черепа волка — она держалась на проволочках. Потрогал зубы. Они оказались острыми, хотя и изрядно стертыми, — видимо, волк был довольно старым и бывалым. Генка смазал челюсть растительным маслом и погрузил ее до половины в гипс.
— Давай второй, — велел он.
Витька приготовил следующий судок с гипсом. Генка вдавил в гипс верхнюю челюсть.
Жмуркин все это снимал на камеру.
— Зачем снимаешь? — спросил Генка.
— Для истории. Вы, други мои, растете. Помню, раньше вы все глину соплями разбавляли, а сейчас гипс, формы, все дела. А чем заливать будете? Не свинцом, надеюсь?
— Если челюсти из свинца забацать — они двадцать килограммов будут весить, — ответил Генка. — Да и аккумуляторов для такой штуки ковырять — не наковырять. Все будет легко и изящно, не боись.
Генка пощупал судки. Гипс затвердел. Витька собрался извлечь из него кости, но Генка остановил.
— Не так. Готовь раствор.
Витька снова залил в гипс воды, перемешал. Генка приложил к свежей форме уже застывший судок с челюстью. Скрепил формы скотчем. То же самое проделал с верхней челюстью. Правда, тут получилось так, что основная часть волчьей головы осталась торчать снаружи пластмассовой формы — будто волк вцепился зубами в гипс, да и увяз в нем.
Когда гипс застыл, Генка разъединил судки и вытащил из них нижнюю челюсть и череп. Тщательно протер тряпкой и отдал Жмуркину.
— Можешь относить обратно. Только без нас. И смотри — если узнаю, что ты эту ерунду не вернул… Ну, ты понимаешь.
Жмуркин понимал. Поэтому лишь согласно кивал и улыбался.
— Теперь займемся литьем, — Генка кивнул Витьке.
Витька выставил на стол бутылки с эпоксидным клеем.
— Сначала одну смешай, — велел Генка. — Вдруг просроченная…
Витька принялся осторожно смешивать жидкости из флаконов в старом котелке. Получалась однородная вязкая субстанция, по цвету похожая на янтарь. Генка тем временем продолжал обматывать формы скотчем. Обмотав их до коконообразного состояния, он позвал Витьку.
— Лей равномерной струей. — Генка поставил формы на верстак. — А то пустоты образуются, все сначала придется делать…
Витька наклонил котелок, через край потекла напоминающая мед жидкость, вскоре заполнив гипсовую форму. Генка потряс ее, выпуская оставшийся воздух.
После чего Витька добавил смолы.
— Вроде получилось, — сказал он и осторожно поставил форму в угол. — Теперь верхняя челюсть.
Форму для верхней челюсти залили и поставили рядом с первой.
Пока застывал гипс, Генка решил оборудовать декорации кузнечного горна. Вместе с Витькой он притащил со свалки мангал. К днищу мангала Генка присоединил шланг. Жмуркин спросил, зачем нужен шланг, и он ответил, что шланг надо присоединить к мехам.
— Зачем нам меха? — захихикал Жмуркин. — Сейчас же лето! И зачем к мехам еще нужен шланг?
— Дурак ты, Жмуркин, хотя и кино снимаешь! — сказал Генка. — Меха — это для нагнетания воздуха. В любой нормальной кузнице есть меха. Каждый кузнец ими работает, а то угли остывают. Так что без мехов халтура получится — угли не будут раздуваться.
— Может, гармошку приспособим? — усмехнулся Жмуркин.
— Меха у нас будут муляжные, я их потом из брезента сделаю, это не проблема. — Генка подошел к своему холодильному агрегату. — А воздух я так буду подавать, посредством вентилятора.
Генка принялся разбирать кондиционер.
— Погоди, — остановил его Жмуркин. — Не надо ломать кондишн, я к нему сердцем прикипел. Я сейчас все сделаю.
И Жмуркин слинял.
— Могу поспорить, что он приволочет пылесос, — сказал Генка. — Ну да фиг с ним… Надо наковальню притащить, она за гаражом валяется.
— Есть же, — Витька указал на наковальню, стоящую на верстаке.
— Эта маленькая. Кузнецы с такими не работают. А большую мы с папахеном выкинули, чтобы место не занимала, еще осенью. Пошли…
Наковальня и в самом деле валялась за гаражом. Она углубилась в землю и обросла крапивой. Генка попробовал было ее выворотить, но ничего не получилось. Попробовали вместе, не получилось тоже.
— Придумай чего-нибудь, — сказал Витька.
— Задолбался я все придумывать, — Генка уселся на наковальню. — Дождемся Жмуркина, втроем и вытащим. Вот и вся придумка.
Витьке спорить не особо хотелось, но от нечего делать он поспорил на шоколадку и проиграл, потому что Жмуркин действительно притащил пылесос.
— Жмуркин, ты предсказуем, как первое сентября, — сказал Витька.
— А ты поэтишка задрипанный, — беззлобно ответил Жмуркин.
— А ты режиссеришка недовинченный, — парировал Витька.
И друзья втроем выковырнули наковальню и отволокли ее в гараж. Там они установили ее на невысокий дубовый кряж, на котором Генкин отец рубил обычно кости на холодец.
Расправившись с наковальней, ребята вернулись к мангалу. Генка приладил пылесос, проверил тягу. Тяга была хорошая.
— Теперь надо углей нажечь…
— Давайте я углей нажгу, — вызвался Жмуркин.
— Тебе нельзя, — отрезал Генка. — Ты все подожжешь. Пусть Витька идет. Хотя нет, потом я сам нажгу. Давайте посмотрим, что у нас с челюстями получилось.
Генка аккуратно разлепил формы. Эпоксидная смола затвердела. Он извлек нижнюю, затем верхнюю челюсть. Челюсти были точной копией волчьих, только оранжево-золотистого цвета.
— Я в каком-то фильме видел. — Жмуркин снова взялся за камеру. — Один мужик взял челюсти волка, приделал к ним рукоятки и нападал на людишек в парке. А все думали, что это волк-убийца…
— Нашими челюстями не нападешь, — Витька пощелкал ногтем по смоле. — Хрупкие очень.
— И цвет не тот, — Жмуркин рассматривал челюсти через видоискатель. — Прозрачные даже.
— Надо серебрянкой покрасить, — посоветовал Витька.
— Бред! — возразил Жмуркин.
— Предложи что-нибудь получше!
— И предложу! — подскочил Жмуркин.
— Хватит, — остановил Генка. — Челюсти я сам покрашу. Но, насколько я помню наш сценарий, челюсти у нас в самом конце. Значит, можно начинать снимать клип.
