Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса
Как только они вошли в Большой зал, стало ясно, что приказ появился не только в башне Гриффиндора. Возбужденные разговоры, больше обычного суеты и хождения вдоль столов: все обсуждают прочитанное. Гарри, Рон и Гермиона едва сели за стол, как на них накинулись Невилл, Дин, Фред, Джордж и Джинни.
— Вы видали?
— Думаете, она узнала?
— Что будем делать?
Все смотрели на Гарри. Он огляделся — нет ли поблизости преподавателей.
— Мы все равно это сделаем, — тихо сказал он.
— Я знал, что ты так скажешь. — Сияющий Джордж хлопнул его по плечу.
— Старосты с нами? — сказал Фред, насмешливо глядя на Рона и Гермиону.
— Разумеется, — холодно ответила она. Рон оглянулся:
— Вон идет Эрни с Ханной Аббот. И эти из Когтеврана, и Смит... и никто вроде не пятнистый.
Вид у Гермионы был встревоженный.
— Это ничего не значит. Идиоты не пойдут сюда — побоятся вызвать подозрения... Сядьте! — выговорила она одними губами и замахала рукой, показывая, чтобы они вернулись за стол Когтеврана. — Потом! Поговорим — с вами — потом!
— Я скажу Майклу, — засуетилась Джинни и вскочила со скамьи, — вот дурак, честное слово...
Она устремилась к столу Когтеврана. Гарри смотрел ей вслед. Чжоу сидела неподалеку и разговаривала с кудрявой подругой, которую привела в «Кабанью голову». Придет ли она на следующее собрание или испугается приказа?
Но вся злодейская сила приказа открылась им только тогда, когда они пошли из Большого зала на историю магии.
— Гарри! Рон!
К ним бежала с отчаянным видом Анджелина.
— Все нормально, — тихо сказал ей Гарри, когда она приблизилась. — Мы не раздумали...
— Вы понимаете, что к квиддичу это тоже относится? Мы должны идти к ней и согласовывать состав команды Гриффиндора!
— Что? — сказал Гарри.
— Ты шутишь? — ужаснулся Рон.
— Вы же читали приказ, там написано: «команды»! Слушай, Гарри, последний раз тебя прошу: пожалуйста, пожалуйста, не задирайся с Амбридж, иначе она вообще не даст нам играть!
— Хорошо, хорошо, — сказал Гарри, потому что Анджелина чуть не плакала. — Не беспокойся, я буду держать себя в руках.
— Амбридж сегодня на истории магии, — хмуро сказал Рон. — Она еще не инспектировала Бинса. Спорить могу, она уже там.
Но он ошибся: когда они вошли, в классе был только профессор Бинс — он, по обыкновению, парил в нескольких дюймах над своим креслом, готовясь продолжить нудную повесть о войнах с великанами. Гарри даже не пытался следить за лекцией, что-то рисовал на пергаменте, не обращая внимания на грозные взгляды Гермионы, толкавшей его в бок, пока один особенно болезненный толчок не вынудил его поднять глаза.
— Что тебе? — недовольно спросил он.
Она показала на окно. Гарри обернулся. Снаружи сидела Букля и смотрела на него сквозь толстое стекло; к ноге ее было привязано письмо. Непонятно: только что завтракали, почему не доставила письмо туда, как обычно? Ребята тоже показывали друг другу на Буклю.
— Я обожаю эту сову, такая красивая, — шепнула Лаванда соседке Парвати.
Гарри взглянул на профессора Бинса, который безмятежно бубнил, не замечая, что внимания ему уделяют еще меньше, чем всегда. Гарри тихонько слез со стула, пригнувшись, пробрался вдоль ряда, поднял задвижку на окне и бесшумно его открыл.
Он ожидал, что Букля протянет ему лапу с письмом, а потом улетит в совятник, но, как только окно приоткрылось, она печально ухнула и прыгнула на подоконник. Оглянувшись на профессора, Гарри пригнулся и с Буклей на плече шмыгнул на свое место. Посадил Буклю на колени и отвязал письмо.
И только тут заметил, что Букля какая-то встрепанная — некоторые перья стоят торчком и одно крыло не складывается.
— Она ранена! — Гарри склонился над совой. Рон и Гермиона вытянули шеи, а Гермиона даже уронила перо. — Смотрите, у нее что-то с крылом.
Букля дрожала. Когда Гарри дотронулся до крыла, все перья у нее встали дыбом, как будто ее надули, и она посмотрела на него с упреком.
— Профессор Бинс, — громко сказал Гарри, и все обернулись на его голос, — я плохо себя чувствую.
Профессор оторвался от своих записей и поднял голову, как всегда изумляясь тому, что перед ним полный народу класс.
— Плохо себя чувствуете? — рассеянно повторил он.
— Совсем нехорошо, — подтвердил Гарри и встал, спрятав за спиной Буклю. — Наверное, мне надо в больничное крыло.
— Да, — сказал профессор, явно не понимая, о чем речь, — да, больничное крыло... ступайте, Перкинс.
Гарри вышел в коридор, посадил Буклю на плечо и, только удалившись на безопасное расстояние от двери, остановился, чтобы подумать. Конечно, первым делом он обратился бы за помощью к Хагриду, но где Хагрид — не известно. Оставалось только найти профессора Граббли-Дерг, может быть, она полечит Буклю.
Он посмотрел из окна на сумрачный, прочесанный ветром луг. Возле хижины Хагрида никого не было. Если Граббли-Дерг не на уроке, то, может быть, в учительской. Гарри пошел вниз, Букля слабо ухала, покачиваясь у него на плече.
По сторонам от двери в учительскую торчали две горгульи. Одна из них прохрипела:
— Почему не на уроке, сынок?
— Срочное дело, — кратко ответил Гарри.
— Ах, срочное? — пронзительным голосом отозвалась вторая. — Нас поставили на место, так, кажется?
Гарри постучался. Шаги за дверью, дверь распахнулась: перед ним стояла профессор МакГонагалл. Прямоугольные очки грозно блеснули.
— Вы опять наказаны?
— Нет, профессор, — поспешил оправдаться Гарри.
— Тогда почему не в классе?
— Видимо, срочное дело, — ехидно вставила вторая горгулья.
— Я ищу профессора Граббли-Дерг. Моя сова ранена.
— Ранена сова, говорите?
За плечом МакГонагалл возникла профессор Граббли-Дерг с «Ежедневным пророком» в руке, дымя трубкой.
— Да. — Гарри бережно снял с плеча Буклю. — Она прилетела позже других почтовых сов и у нее что-то с крыльями, смотрите...
Профессор Граббли-Дерг сунула трубку в зубы и взяла Буклю.
— Хм-м. — Трубка при этом качнулась во рту. — Судя по всему, на нее напали. Не понимаю, кто это мог быть. Фестралы, конечно, иногда нападают на птиц, но здешних Хагрид приучил не трогать сов.
Гарри не знал, кто такие фестралы, и не желал знать — он хотел знать, поправится ли Букля. Но профессор МакГонагалл пристально посмотрела на Гарри и спросила:
— Поттер, не знаете, далеко ли летала эта сова?
— Ну, наверное, в Лондон.
Он встретил ее взгляд, и по тому, как сошлись ее брови, понял: ей ясно, что «Лондон» означает «площадь Гриммо, двенадцать».
Профессор Граббли-Дерг достала из мантии монокль, ввинтила в глаз и внимательно осмотрела крыло Букли.
— Если вы оставите ее мне, я, вероятно, смогу кое-что сделать. Во всяком случае, несколько дней она не должна совершать дальних перелетов.
— Хорошо... спасибо, — сказал Гарри, и тут же раздался звонок на перемену.
— Не за что, — грубо ответила Граббли-Дерг и пошла в учительскую.
— Минутку, Вильгельмина, — сказала МакГонагалл. — Письмо Поттера!
— Ой, да! — Гарри совсем забыл о привязанном к лапе письме.
Граббли-Дерг дала Гарри письмо и ушла с Буклей в комнату. Сова смотрела на Гарри так, словно не могла поверить, что он отдает ее в чужие руки.
Чувствуя себя виноватым, он пошел прочь, но МакГонагалл окликнула его:
— Поттер!
— Да, профессор.
Она посмотрела налево и направо: с обеих сторон по коридору шли ученики.
— Имейте в виду, — тихо и быстро сказала она, глядя на пергаментную трубочку у него в руке, — каналы связи в Хогвартсе могут быть под наблюдением, понятно?
— Я... — хотел ответить Гарри, но гурьба учеников была уже в двух шагах.
Профессор МакГонагалл кивнула ему и скрылась в учительской, а его толпа вынесла во двор. Спрятавшись в углу от ветра, с поднятыми воротниками, его уже ждали там Рон и Гермиона. Гарри развернул письмо и по дороге к ним прочел семь слов, написанных рукой Сириуса:
Сегодня, там же, в тот же час.
— Как Букля? — встретила его вопросом Гермиона.
— Куда ты ее отнес? — спросил Рон.
— К Граббли-Дерг. И видел МакГонагалл. Слушайте... Он повторил слова МакГонагалл. Как ни странно, они не были удивлены. Наоборот, многозначительно переглянулись.
— Что такое? — спросил Гарри, переводя взгляд с Рона на Гермиону и обратно.
— Я как раз говорила Рону: что, если кто-то перехватит Буклю? Ведь раньше на нее никто не нападал в пути?
— А от кого письмо-то? — спросил Рон, забирая у Гарри пергамент.
— От Нюхалза, — тихо сказал Гарри.
— «Там же, в тот же час?» То есть в камине гостиной?
— Очевидно, — сказала Гермиона, пробежав записку. Лицо у нее было озабоченное. — Надеюсь, больше никто его не прочел...
— Но оно было запечатано и вообще, — сказал Гарри, пытаясь убедить скорее себя, чем ее. — Да и никто бы не понял, если не знать, где мы в прошлый раз разговаривали.
— Не знаю, — усомнилась Гермиона и вскинула сумку на плечо, потому что прозвенел звонок. — Не так уж трудно снова запечатать пергамент с помощью магии... И если кто-то следит за Сетью летучего пороха... Только не представляю, как мы предупредим его, чтобы не появлялся, — ведь и наше письмо могут перехватить!
