Милош Кратохвил - Удивительные приключения Яна Корнела
Мои глаза как-то вдруг помутились, перед ними поплыл, шут бы его взял, туман, — по-видимому, ветер швырнул в них пылью из виноградника.
Узнал я так же и о Килиане Картаке. Он действительно благополучно вернулся домой, женился и уехал из нашего края куда-то в южную Чехию.
Ну, а потом я сам стал подыскивать себе работу и нашел при этом Аполенку, чудесную, добрую девушку, как хлеб с медом. Пишу о ней так, не ради того, чтобы она прочла это! Потом у нас появился первый сын, второй… Они росли кверху, а я понемножечку — книзу. Как я стал сторожем на мельницком винограднике, вам уже известно.
Нет, эти события не были приключениями, а чем-то гораздо лучшим. Это была настоящая жизнь. Она знакомила меня с более важными и величественными делами, чем все битвы на суше и на море.
Я сижу над последними исписанными листами и даю своим глазам отдохнуть, глядя на окружающую зелень.
Подо мною к самой реке спускается виноградник, и колья, пышно увитые виноградными лозами, стоят здесь, по всему косогору, такими правильными рядами, что сам полковник Помпейо не построил бы лучше своих солдат, а уж он-то имел поистине дьявольское пристрастие к точному выравниванию каре. Но тут не к месту никакие военные страшилища — ни аркебузьеры, ни кирасиры, ни буканьеры, ни пираты. Вместо них здесь тянутся к солнцу густые и буйные кусты винограда, с листьями, похожими на ладошки, темно-зелеными, как матовый смарагд, а в их тени висят пышные, виноградинка к виноградинке, гроздья. Покрытые нежной серебристой пыльцой, они похожи на синие перлы, набухшие всеми теми мечтами, которыми очарует потом наши головы их рубиновая кровь.
Передо мной открывается необъятный край. Мне никогда не надоедает любоваться им. Прежде всего взгляд задерживается на серебряной ленте реки, обвивающей подножие Мельницкой горы. А эта лента довольно широкая! Достаточно лишь маленько повернуть голову, и вы сразу увидите, почему она такая. Тут сливаются три потока: Лаба и два рукава Влтавы. Во время своего странствования по свету я видел много больших рек, но ни одна из них не казалась мне такой спокойной, красивой и близкой, как наша, под Мельником. Ведь ее воды где-то далеко вбирали в себя соки многовековых деревьев, аромат и краски полевых растений, трепет тенистого ивняка, шуршание камыша, отражение порхающих и сверкающих, словно драгоценные камни, стрекоз, — словом, так много красоты, что она не только коснулась поверхности вод, но и проникла в ее глубины.
За рекой земля раскинулась огромным, широким веером полей, лугов, аллей, рощ и лесов, простершихся до самого горизонта, у которого возвышаются еле заметные отлогие холмы, а из-за их каймы выглядывает круглая вершина Ржипа. Наверно, оттуда засмотрелся когда-то на наш край праотец Чех[33] и, облюбовав его, сказал: «Вот оно, детки, чудесное место! Остановимся здесь». А ведь он еще не знал, что на этой земле, особенно у нас, под Мельником, появится чудесный виноград!
Я доволен праотцем Чехом, — он выбрал чудесное место. Оно очень любо мне. Далеко, далеко отсюда, в Оснабрюке, возможно, сидит теперь Матоуш Пятиокий за столом и поднимает в эту секунду кружку с вином. Но подожди-ка, друг, дай-ка и я полакомлюсь вон той гроздью, что висит прямо перед моими глазами. Где-нибудь, — а я желаю ему этого от всего сердца, — наверное, сидит сейчас за столом епископ Общины братьев Коменский и записывает какие-нибудь добрые мудрые поучения вроде тех, что я слышал от него самого и не забыл до сих пор. А где-то еще дальше живет Селим и поет свою удивительную песню. По всему свету разлетелись люди, милые моему сердцу. Если бы я вспомнил еще о тех, о которых я даже не упомянул в своей книге, набралась бы целая армия добрых людей. Мне кажется, что у меня есть братья во всем мире. Даже в армии погибших нашлось бы очень много добрых друзей, таких, как Криштуфек, Шимон Завтрадомой, крестьяне Тюрингии — целый строй, — они не умерли в моем сердце. Но разве вы не полюбили их сами?
Пусть все мы, живые и мертвые, скажем вам в один голос:
— Смотрите, тысячи людей своими собственными глазами видели немало дурного и немало хорошего. Научитесь и вы видеть и распознавать все это, — делайте добро и боритесь со злом. Наши сердца страдали и радовались, научились любить и ненавидеть — и то и другое необходимо человеку, — иначе он ничего не осилит и ни с чем не справится. Наши руки трудились, защищали и боролись, — то же должны делать и ваши руки.
Я описывал свои приключения для того, да, только для того — не важно, понравятся или не понравятся они бакалавру Вацлаву Донату, — чтобы вы сами познакомились с людьми, живущими в разных частях света. То, что они рассказали и сделали сами, пусть послужит каждому из вас настоящей школой жизни и поможет вам вышвырнуть из нее все зло, проложить добрую дорогу и весело шагать по ней вперед!
Примечания
1
К. Маркс и Ф. Энгельс. Архив, т. VIII, стр. 137.
2
Ян Гус (1369–1415) — великий чешский патриот, вождь реформации, вдохновитель национально-освободительного движения первой половины XV века.
3
Бакалавр — низшая ученая степень в старинных университетах Европы.
4
Мачета — широкий и длинный саблевидный нож для обрубания лиан, стеблей сахарного тростника и т. п.
5
Кралицкая библия — библия чешских протестантов, знаменитый памятник чешской письменности.
6
Судичка — прорицательница судьбы в чешской мифологии.
7
Кираса — металлические латы, надевавшиеся на грудь и спину и защищавшие воина от ударов холодного оружия.
8
Аркебуза — старинное фитильное ружье.
9
Гвьезда (Звезда) — охотничий замок на Белой горе. Его стены имеют восемь углов, образуя восьмиконечную звезду. Ныне историко-литературный музей А. Ирасека и музей Тридцати летней войны.
10
Жолднерж — наемный солдат.
11
Мятеж — это грех, ужасно большой грех.
12
Смерть!
13
Эти молодые солдаты еще совсем как дети.
14
Один.
15
Освободить
16
Смерть! (итал.)
17
Вперед! (итал.).
18
Вперед! Вперед! (итал.).
19
«Деньги! Деньги!» (нем.)
20
Тюрингенвальд — горы в Тюрингии («Тюрингский лес»).
21
Цистерцианский монастырь — монастырь религиозной секты бернардинцев. Цистерциум — латинское название места, где впервые обосновались монахи-бернардинцы (Франция).
22
Рефекторий — трапезная — большое монастырское помещение, где собираются монахи.
23
Баньо — тюрьма, каталажка (исп.).
24
Вест-Индия — острова у берегов Центральной Америки, открытые Х. Колумбом, который принимал их за часть Индии.
25
Ну, друзья! (Исп.)
26
Caballero (исп.) — кабальеро, дворянин, благородный.
27
То есть остров Гаити, впервые к которому пристал знаменитый мореплаватель Христофор Колумб (1492).
28
Квадры — неотесанные камни, применяемые для кладки и облицовки стен монументальных сооружений — дворцов, храмов и т. п.
29
Работать — табак — на три года, понимаете? (франц.)
30
Идите! Идите! (франц.)
31
Буканьеры (от испанского слова «boucan» — место охотничьей стоянки) — охотники, объединявшиеся в небольшие группы.
32
Тоска по родине (франц.).
33
Праотец Чех — по преданию, Чех — праотец чешского народа. Чех пришел в страну «через три реки» со своей дружиной и обосновался у горы Ржип; после смерти Чеха дружинники разошлись по Лабе, Влтаве и другим местам.
