Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга первая - Валентина Александровна Осеева
Митя встал:
— Ребята! В этом походе только один отряд показал себя дисциплинированным. И только в одном командире я не ошибся. Поговорим об этом особо. А теперь от имени директора нашей школы объявляю отряду Трубачёва премию за отличную учёбу, за дисциплину в походе. Эта премия… — Митя остановился, обвёл глазами ребят и торжественно закончил: — поездка на Украину, в колхоз «Червоны зирки»!
Ребята зашумели, но Сергей Николаевич сделал им знак молчать.
— Экскурсия состоится в начале июня. Поедет весь класс четвёртый «Б» с Сергеем Николаевичем, — Митя обернулся с улыбкой в сторону учителя, — и со мной!
Последние слова были заглушены радостными криками ребят:
— На Украину! Ура!
— С Митей! С Сергеем Николаевичем!
Девочки прыгали, обнимались, тормошили Лиду Зорину:
— Всем классом! Всем классом!
Васёк обнял Одинцова и Сашу:
— Поедем вместе! Поедем!
— Ещё бы! — сказал Одинцов. — А ты, Булгаков?
— Куда вы, туда и я, — широко улыбнулся Саша.
Солнце уже заходило. За деревьями широкая красная полоса всё суживалась, и наконец от неё осталась только розовая ленточка, низко протянутая по земле. Деревья сразу почернели, одни берёзы белели в темноте. Раскрасневшись от костра и горячей картошки, ребята жадно слушали учителя.
Сергей Николаевич, острым концом обструганной палочки доставая картошку из котла и очищая её, говорил:
— Украина — эго моя родина. От колхоза «Червоны зирки» километрах в тридцати я родился, там живёт моя сестра… У неё в саду черешни, яблоки, груши, сливы… Вот куда мы с вами в гости поедем! Полакомимся…
Костёр затянулся до позднего вечера. Домой шли кратчайшей дорогой, по шоссе. Ярко светились окна домов. У Трубачёвых дверь была не заперта.
Васёк вихрем ворвался в комнату.
— Папа! Отряд Трубачёва премирован поездкой на Украину! — одним духом выпалил он.
Глава 39
ПРОВОДЫ
Быстрые и ловкие, с тонкими, коричневыми от загара ногами, ребята заполнили весь перрон.
— Как опята! Как опята из лесу выскочили! — сказала какая-то женщина, указывая на сбившиеся в кучку панамки.
Вокруг школьников столпилась вокзальная публика.
Сквозь толпу с сияющими, размягчёнными лицами пробирались матери, отцы и хлопотливые, беспокойные бабушки.
— Фляжку-то, фляжку, голубчик, не забудь!
— Открыточки возьми! Карандаш… Там на какой-нибудь станции напишешь…
— Ладно, ладно! Не беспокойся! Напишу!
Около сложенного горкой пионерского имущества стояли Коля Одинцов и ещё несколько ребят.
Тут же на чьём-то вещевом мешке сидела бабушка Одинцова:
— Ты гляди, Коленька, не растеряй всё по дороге-то. Мало ли какие люди в вагоне будут!
— Да у нас свой вагон, бабушка! И учитель и Митя с нами.
— Ишь ты! Весь вагон себе закупили! Миллионеры, да и только, — улыбалась бабушка.
— Не миллионеры, а пионеры! — шутил Одинцов.
Митю и Сергея Николаевича со всех сторон атаковали родители. Сыпались вопросы: какой маршрут, где будут ребят кормить, выедет ли за ними колхозная машина.
Учитель объяснял, рассказывал, успокаивал.
Митя, поглядывая через головы родителей на длинный состав поезда, нетерпеливо отвечал:
— Всё будет хорошо, товарищи родители! Просим не беспокоиться! Будет и кормёжка и машина, и письма отправим, и телеграммой сообщим о прибытии — всё будет как надо!
«Ох, уж эти мне родители! — думал про себя Митя. — Хоть бы скорей погрузиться в вагон!»
— Митя! Тебя твои папа с мамой ищут! — крикнула Валя Степанова. — Вон они!
Митя хлопнул себя по щеке: «И мои притарабанились!» На его живом веснушчатом лице выразилось явное удовольствие.
— Сюда, сюда! Мама! — замахал он рукой.
Васёк Трубачёв крепко держал обеими руками большую руку отца и, глядя ему в лицо сияющими глазами, торопливо говорил:
— Я тебе, папка, каждый день писать буду! Каждый день!
— Да врёшь ты, Рыжик! Там тебе не до этого будет. И не обещай лучше, да и не надо мне этого. Как захочешь, так и пиши, — любовно оглядывая сына, говорил Павел Васильевич и, понизив голос, лукаво прибавил: — Вот тётке не забывай приветы слать. Она, знаешь, обидчива у нас.
Васёк кивнул головой.
— Ну, а там и опять вместе будем! — заранее радуясь встрече, улыбался Павел Васильевич.
— Трубачёв, кто тебя провожает — папа? А меня мама! — радостно сообщила Лида Зорина. — Хочешь твоего папу с моей мамой познакомить?
— А мы уже и без вас познакомились, — шутил, здороваясь, Павел Васильевич.
— Да мы постоянно на родительских собраниях встречались с вами, — напомнила Лидина мама. — А вот товарища твоего, Лидуша, я давно не видела. Настоящий командир он у вас!
— Они все командиры дома! — подмигнул сыну польщённый Павел Васильевич. — Вот посмотрим, как себя в самостоятельной жизни покажут.
— А мы не будем в самостоятельной жизни. Мы с Сергеем Николаевичем и Митей! — весело сказала Лида. — Петя Русаков, иди сюда!
— Я с матерью, — сказал Петя, держа за руку высокую полную женщину с серыми глазами и ясной улыбкой.
Лида обхватила за шею свою мать и что-то оживлённо зашептала ей на ухо.
— Не шепчи, Лидочка, неприлично, — делая строгие глаза и потирая
