Алексей Кавокин - Легат Пелагий
— Мышь! — сказал Кот, немного подумав. Он играл с Робином в шахматы на другом конце гостиной, и положение на доске было благоприятным для Робина.
Бабушка продолжала разгадывать:
— Символ на гербе Ватикана, четыре буквы, третья «ю», — ну, это, конечно, ключ. А вот этого я не знаю: «Элемент оборонительного пояса портового города». Четыре буквы, первая «ц»…
— Цепь! — подсказал Робин.
— Какая цепь? — удивилась Бабушка.
— Чугунная или бронзовая! Цепь, которая натягивалась поперек входа в бухту, чтобы помешать проникновению вражеских кораблей.
— Да, — подхватил Кот, — именно так Исаак Ангел пытался защитить Константинополь от флота Бонифация Монферратского, а султан Аль-Камил, перегородив Нил цепью, защищал Дамиетту от войска Иоанна Иерусалимского!
— Превосходно, — сказала Бабушка, — кроссворд разгадан! А что потом стало с цепью через Нил?
— Ее сбросили на дно реки, когда тамплиеры захватили Цепной замок, — сообщил Кот, довольный возможностью блеснуть историческими познаниями. — Бой шел двадцать четыре часа без передышки. Король Иоанн атаковал с пловучей осадной башни, построенной на двух скрепленных между собой галерах. Сарацины подожгли это сооружение греческим огнем, и башня рухнула. Десять тамплиеров во главе с магистром Гийомом Шартрским оказались отрезаны на стене Цепного замка, куда они ворвались по абордажному мостику. К тому времени, когда король пробился им на помощь, из десяти тамплиеров погибло восемь. К концу дня Цепной замок поднял белый флаг, а в лагерь крестоносцев прибыло ценное пополнение: двадцать две Папских галеры под командованием Легата Пелагия, который сразу же возглавил войско крестоносцев.
Пока Кот рассказывал, Робин провел пешку в ферзи, и теперь, успокоившись за исход партии, мирно грелся у камина, вглядываясь в языки пламени, которые то складывались в очертания Цепного замка, то плескались, как волны Нила. За окном барабанил дождь, и все обитатели Загадочного замка радовались домашнему уюту. Тиан Обержин даже отказался от похода на рынок, объяснив горничным:
— В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Не успел он договорить, как из-за стен замка донесся тоскливый собачий вой. Все переглянулись. Голос у собаки был низкий и грубый. Вскоре к нему присоединились еще два собачьих баса, а через десять минут рычание и вой издавало уже не меньше десяти собак. Бабушка забеспокоилась и пошла посмотреть, что же происходит. Робин и Кот побежали за ней. Выглянув из окна Восточной башни, они обнаружили, что по периметру замкового рва стоят, как часовые, огромные ирландские волкодавы. Их было не меньше дюжины. По подъемному мосту бегало сразу три волкодава, причем один из них время от времени лапой царапал ворота. Хозяев не было видно, хотя на опушке леса виднелись три темных фигуры в плащах с капюшонами. Дождь лил с прежней силой, и вся картина от этого делалась еще мрачнее.
— Что им надо? — спросил Робин. — Может, они хотят войти?
— Только через мой труп! — ответил Кот. — Или я, или они.
— Не волнуйся, Котик, мы не будем их пускать. Но надо узнать, что происходит. Прикажи кому-нибудь из стражников выйти за ворота и выяснить, в чем дело.
— Эй, стража! — крикнул Кот, — ну-ка отгоните от наших ворот этих бездомных псов!
Два стражника с сожалением покинули свои места возле горячей плиты Тиана Обержина и поплелись к двери. Слышно было, как лязгают засовы и скрипят несмазанные петли. Затем на какой-то момент установилась тишина, даже собачий вой прекратился. И вдруг тишину прорезал бешеный лай, раздались испуганные крики, грохот и стоны. Кот и Робин бросились в прихожую. Робин бежал первым, а Кот чуть позади, показывая своим видом, что, с одной стороны, он ничего не боится, но с другой стороны, когда дело касается собак, ему не следует слишком спешить.
В прихожей уже столпились все стражники и горничные. Ворота были заперты, а за ними бушевала стая собак. Один из стражников сидел на полу, прислонившись к гобелену с изображением Франциска Асизского. Камзол его был разодран в клочья, левая нога в была крови.
— Скорее бинты и йод! — закричал Робин. — Приведите сюда Тиана Обержина. Он понимает в медицине!
Тиан Обержин был уже на месте. Осмотрев рану, он сказал, что, кроме бешенства, стражнику ничто не угрожает.
— А бешенство ему угрожает? — спросил Кот.
— Сложно сказать, мсье Саладин, — ответил повар, — надо следить за волкодавом. Если в течение десяти дней не сдохнет, значит он не был бешеным.
— Как же мы будем следить? А вдруг они уйдут? — спросил Робин.
— Не похоже, чтобы они собирались уходить, — сказал Тиан Обержин, — не угодно ли посмотреть в окно?
Робин подбежал к окну. Все волкодавы уже вернулись на свои места и расселись, как ни в чем не бывало. Люди в плащах с капюшонами суетились на опушке леса, устанавливая что-то вроде шатра.
— Итак, замок осажден! — констатировал Робин. Кот мяукнул от возбуждения. Бабушка пошла принимать беллатаминал.
— На какой срок у нас хватит припасов? — спросил Робин повара.
— На три месяца, если перейти на осадный режим и отказаться от второго десерта и свежих фруктов, — грустно ответил тот.
— Подождем десять дней, и если волкодав не сдохнет, сделаем вылазку! — решил Робин. — Всем слушать мою команду! Объявляется осадное положение. Стражникам надеть доспехи и зарядить арбалеты. Дозоры на смотровой площадке менять каждые два часа. Горничным приготовить бинты и целебное питье. Повару урезать выдачу еды!
— Превосходно! — поддержал его Кот. — Таким образом, я уж точно похудею до прежних размеров!
Первый вечер на осадном положении прошел вполне спокойно. Робин и Кот играли в «медведя и охотников», повар пек постные пироги с севрюгой, укушенный стражник лежал на диване и стонал, Бабушка с обморочным видом ходила от одного окна к другому и смотрела на волкодавов, которые сидели смирно и даже не выли.
Ровно в полдесятого вечера все волкодавы молча встали со своих мест и побежали к шатру, разбитому у опушки леса. В бинокль Робин увидел, как они грызли какие-то кости и пили воду из корыта. Наевшись, все псы вернулись на свои места.
— Что это за собаки? Что им от нас нужно? — риторически спрашивала Бабушка, пока, наконец, ее не стало клонить в сон, и она не удалилась в свою спальню. Робин и Кот, конечно, тоже обсуждали этот вопрос. Они сошлись на том, что волкодавов подослала та загадочная старушка, но зачем ей понадобилось это делать и что она от них хочет, было неясно.
— Кажется, я недавно уже видел где-то ирландских волкодавов, — вспоминал Робин, — но где это было?
— И мне кажется, что я их видел, — подтвердил Кот. — Но вот где?
Перед сном Робин и Кот обошли замок, проверили караулы и строго приказали стражникам соблюдать бдительность. Кот сказал, что вместо обычной ночной охоты на этот раз он пройдется по тайным закоулкам замка и выяснит, все ли в порядке. Робин пожелал ему спокойной ночи, отправился в свою спальню, залез в теплую кровать и немедленно заснул.
Ему приснился просторный сводчатый зал какого-то замка или дворца. Солнечный свет проникал через стрельчатые окна с чугунными переплетами и смешивался со светом нескольких факелов, закрепленных на стенах. Посреди зала стоял длинный стол, покрытый красной бархатной скатертью, расшитой золотыми крестами, тиарами и скрещенными ключами. За столом в креслах с высокими спинками сидели красиво одетые люди. Один из них, пожилой, бородатый воин в кирасе, вертел в руках небольшую корону, очевидно только что снятую им со своей головы. Во главе стола сидел мрачного вида высокий человек в епископской мантии с маленькой фиолетовой шапочкой на голове. У него был крючковатый нос и глубоко запавшие черные глаза под густыми бровями. С шеи его свисала массивная золотая цепь с тяжелым крестом. Неожиданно два стражника распахнули двери, и взволнованный глашатай объявил:
— Послы султана Аль-Камила!
Сквозь два ряда стражников с алебардами в зал степенно вошли три человека в белых чалмах, украшенных изумрудами. Впереди всех шел старец с красивой длинной бородой. Приблизившись к столу, он наклонил голову в знак почтения ко всем собравшимся и сказал по-французски с сильным арабским акцентом.
— Великий султан Аль-Камил шлет свое сердечное приветствие храброму королю Иерусалимскому! Он избрал меня, своего родного брата, эмира Аль-Муаззама, чтобы предложить христианам мир, достойный как Христа, так и Магомета!
Старый король начал ответную речь:
— Привет тебе, блистательный эмир! Мудрость султана давно известна мне. Мир является моим сильнейшим желанием. Какие условия готов предложить нам султан?
Внезапно, не дав королю закончить, заговорил мрачный человек в епископской мантии, сидевший во главе стола. Голос его был резким, каждое слово отражалось эхом от стен зала.
